Крутой герой - Свиридов Алексей Викторович. Страница 58

— Не надо, не надо, погодите! — взмолился Андреа, надеясь, что его голос звучит достаточно естественно. — Я еще не пришел. Ла-Вай-Ли себя в порядок привести должна, ей мутанты платье порвали… — он подумал и добавил грозно: — Но я им отомщу!

— Ну-ну, — скептически отозвался трубач, но от дальнейших комментариев воздержался, и больше веселой музыки играть не стал.

Остальные тоже вернулись к своим делам, и Андреа скользнул обратно в дым.

«А где луна? Почему ее сегодня нету, вчера ведь так и ярила? Ладно, звездами обойдемся, теперь надо найти этот белый купол… Он был… А где он был? Мы прошли „улицей“, а вот и она, значит надо вперед и вбок… Где нож? Ага, вот он! Дерьмо конечно, а не нож, но все ж не перочинный обрубок!»

Иглу, сложенное из пенопластовых блоков, призрачно забелело на фоне темного пейзажа, расцвеченного изредка отсветами огней, пробивающимися через окошки, или просто через щели в стенах хижин. Андреа, ступая мягко и бесшумно подобрался к нему поближе сделал несколько беззвучных вдох-выдохов, накачивая кровь кислородом и, словно разжавшаяся пружина, кинулся вперед, прямо на стену дома вождя — еще в прошлое посещение он обратил внимание, какие они тонкие. И в последнюю долю секунды, когда его плечо, словно в странном замедленном сне начало не торопясь сминать первые шарики пенопласта, появилась шальная мысль: а что, если там внутри стальная арматура?

По воле Создателей, крутые герои обязаны быть везучими, без помощи же им удача иногда улыбается, иногда нет — как и всем остальным. На этот раз удача улыбнулась Андреа чисто по своему собственному капризу: дом Слокума действительно имел каркас из ребристых прутьев, сваренных в купол, но Андреа ударил именно туда, где между этими прутьями был промежуток. Естественно, что ничего этого он не узнал — просто время вновь обрело свой нормальный бег, и в скребанувшем по нервам треске и шуршании белых обломков, сыпящих шарики во все стороны, он влетел внутрь иглу, словно диковинный метательный снаряд, выпущенный из не менее диковинной катапульты.

Влетел, сразу отпрыгнул в сторону, одновременно махнув перед носом ножом, и этим взмахом кого-то задел — раздался короткий визг, потом визг подлиннее. В иглу стояла темнота, но судя по голосу, задел он женщину. Потом оттуда же, из темноты на его полетело что-то, оказавшееся мягким и теплым, Андреа встретил это что-то ножом, и с резким взмахом его руки раздался треск распарываемой ткани, а воздух наполнился белыми клочьями. Победа над подушкой Андреа не воодушевила, но зато направление ее полета подсказало, что кто-то есть там, впереди. Он пнул что-то оказавшееся под ногою — судя по всему груду одежду, отправив ее вперед, а вслед за ней прыгнул сам, целясь коленями туда же, куда полетело тряпье.

Удар коленей пришелся в чью-то голую мягкую задницу, и тут же под другой рукой нащупалась задница значительно более жесткая и костистая.

«Похоже, то что надо!» — воскликнул Андреа про себя, и нащупав ту ногу, которая росла из задницы костистой, резко её рванул. Раздался отчетливый хруст вывихиваемого сустава, но крика боли не последовало, вместо этого раздался еще один женский взвизг — в процессе борьбы с вражеской ногой Андреа заодно прищемил что-то и владелице более мягкой кормовой части.

За время всей этой борьбы его глаза приспособились различать хоть что-то даже в тех крохах света, которые проникали в иглу через окна и легкие занавеси на них. Сумели они разглядеть и руку, которая вдруг вынырнула из-под одеяла, и попыталась схватить Андреа за горло — он отпрянул, попытался достать руку ножом, и в результате пальцы сомкнулись на лезвии.

Андреа нож отдернул, на уровне вибрации ощутив, как «прибор из нерж.» режет кожу схватившейся руки, но Слокум опять не издал ни звука. И женщина тоже была занята более насущными делами, нежели крики — она извернулась, и впилась зубами нападающему в первое попавшееся место, которым оказалось бедро чуть ниже ягодицы. Теперь пришла пора зарычать Андреа, и он попросту двинул женщину кулаком с зажатой рукояткой столового ножа по макушке, причем двинул со всей силы, и тут же был вынужден отбить удар, который попытался нанести вождь. В следующий момент Слокум вскочил, но та нога, которую Андреа видимо все же удалось ему вывихнуть, подломилась, и вождь растянулся на полу, ударившись головою о что-то железное и гулкое. Андреа попытался воспользоваться моментом, и насесть на лежащего врага, но женщина, несмотря на потерю сознания, зубов так и не разжала. В отчаянии Андреа подхватил ее на руки, вверх ногами, и прямо с ней вместе рухнул на Слокума. В момент падения его бедро наконец-то освободилось.

«Хорошо, что голову отрывать не пришлось!» — Андреа вспомнил, как У-у решил аналогичную проблему, а на дальнейшие воспоминания времени не было — Слокум под весом двух человек все-таки ворочался, и чуть ли не был уже готов вылезти.

— А вот это лишнее! — прошипел Андреа вслух и, приметившись, нанес удар кулаком в лоб Слокуму, потом другой — в челюсть, а затем, все так же лежа сверху на полуживом бутерброде из вождя и его любовницы, схватил Слокума за волосы, и принялся долбить его голову об то, железное, что стояло рядом, и каждый удар отзывался мелодичным звоном.

«Только б не подумал никто, что пожар, и в набат стучат! Да когда ж ты отрубишься, гад? Сейчас баба твоя очнется, и все по новой, да?» Все свое возмущение Андреа вложил в новый удар, звук от которого получился значительно гуще и протяжней, чем предыдущие, и Слокум наконец затих.

— Фу. Упарился однако… Ай, сволочь! — Андреа пощупал бедро, и убедился, что кроме набухающего синяка, там есть еще две глубокие ранки от зубов дамы. «Надеюсь, у нее зубы чистые? Так, а что дальше делаем?»

В принципе, дальнейшие действия были достаточно ясны: обездвижить обоих, и устроить допрос с пристрастием. Андреа не стал тратить времени на поиски веревок, а быстро разодрал остатки подушки, а потом и простыню — вспомнив кучу соломы, на которую его пристроил Лысый, Андреа усмехнулся. Жгутами из них он притянул руки женщины к ногам, так чтобы она оказалась согнутой пополам — этот способ он подсмотрел в свое время между Историями у одного из своих помощников, полуотрицательного персонажа, который храбрость и боевое искусство сочетал с тягой к насилию, как по воле Создателя, так и без него. Кроме возможности удовлетворить похоть, это способ значительно экономил перевязочный материал, что было сейчас гораздо важнее. Дальше на очереди был Слокум. Оттащив вождя от большого железного бака (так вот что так красиво звучало!), Андреа связал его так же, хотя чисто по-человечески вождя было жалко: вывихнутый сустав уже начал опухать, да порезанная рука тоже небось не добавляла сладости в его жизнь.

Закончив дела, Андреа распрямился, и принялся оглядываться — теперь, после того, как он с таким трудом привел Слокума и его женщину в бессознательное состояние, предстояло их из этого состояния обратно вывести. Сняв крышку с бака он обнаружил на дне немного воды, и найдя ковшик, принялся за дело, которое оказалось не таким уж и простым — Слокум заворочался только тогда, когда на дощатом полу вокруг него образовалась порядочная лужа.

— Добрый вечер! — вежливо поздоровался с ним Андреа, и сразу внес ясность в ситуацию:

— Похоже, что в единый сценарий я уже не попал. Но есть возможность все исправить, и организовать следующий сюжетный поворот: благородный и смелый чужеземец избавляет племя от гнета жестокого и властного вождя. Как ты на этот счёт?

— Однако, дурак, — бесстрастно ответил Слокум.

Андреа отвечать не стал, а принялся шарить по полкам, и найдя маленький гладкий цилиндрик с рифленым колесиком, чиркнул им и зажег сальную свечку уродливой формы.

— Однако, сам дурак, — в тон сообщил он Слокуму, рассматривая зажигалку. — Такие вещи в открытую держишь. Ведь не здешняя штучка, а? Неужто за зажигалку продался, а? Или пошарить, так ещё и бусы с зеркальцем найду?

Слокум ничего не сказал. Андреа поднес свечку к лицу женщины — ну точно. Одна из тех, кого он утром видал, и которою вполне мог выбрать в качестве «той, что отдала сердце». «Жалко, что действительно не её выбрал! И Шоколадка был бы жив…» Он повернулся к вождю: