Крутой герой - Свиридов Алексей Викторович. Страница 73

Ночь прошла достаточно спокойно. То ли зелёный эльф действительно замолвил словечко перед кем надо, то ли просто такое спокойное место попалось, но никто из лесу не выходил, из реки не выныривал, и с неба не падал, чтобы попробовать на вкус ночующих на пляже людей.

Андреа несколько раз просыпался подкинуть в угасающий огонь дровишек, озирал окрестности, и снова засыпал, причём засыпал специально заставляя себя видеть сны содержания исключительно нейтрального, потому что ещё раз переживать испытанное в Ржавом Городе ему абсолютно не хотелось. Такая политика дала ожидаемый результат, и когда лучи утреннего солнца подсветили сосны на берегу до половины их высоты, а птицы рассвистались и расчирикались так, словно наступивший день был последним днём, в который им разрешено петь, он поднялся окончательно — выспавшийся, свежий, и бодрый.

Девушки продолжали сладко спать — Андреа давно уже отчаялся понять, как в женщин влезает столько сна, и в который раз подумал, что всё-таки они и правда сродни кошкам, потому что и те и другие способны спать по двадцать часов в сутки.

Стараясь не звякнуть чем-нибудь, он вытащил запрятанную скатерть, и развернул его. Остатков еды вполне хватило бы человек на пять, а кроме того там нашлась глубокая серебряная чаша, из которой ночью пили пенистый и хмельноватый сидр. Ничего более подходящего не нашлось, и наполнив её водой из речки, Андреа сунул чашу в костёр, дав себе зарок оттереть и отмыть её «как только, так сразу».

Пока вода грелась, он сходил к лесу, и нарвал примеченного ещё вчера зверобоя, и через пару десятков минут уже с удовольствием прихлёбывал пахучий отвар, и заедал (вернее запивал, потому что ложки все куда-то делись) жиденьким, но очень вкусным вареньем из неизвестных ягод.

— Асв… — позвал робот. — Что-то мне тоже горяченького захотелось. Нагреешь ведёрко воды, в радиатор залить?

Андреа пошёл выполнять просьбу, когда ставил ведро в огонь обжёгся, и благодушное утреннее настроение окончательно пропало, сменившись размышлениями о грядущих проблемах.

— Робот, ты говорил тебе бензин нужен?

— Нужен. Девяносто второй, а лучше девяносто пятый.

— Даже так… Его вроде из нефти делают?

— Точно так. Могу даже схему перегонки нарисовать… То есть тьфу, нарисовать-то как раз и не смогу.

— Тогда хочешь не хочешь, а до ближайшего замка надо добираться. Обычно в каждом замке есть алхимик, а у алхимиков много всего в запасах. Нефтью они точно балуются, может и бензина тебе найдём.

— Будем надеяться. Не хотелось бы опять в состояние «без рук, без ног — на бабу скок» возвращаться. Тем более, чтобы я говорить мог, придётся из этого джипа еще и магнитолу выковыривать, и тоже с собой таскать.

Андреа вернулся к костру и с удовольствием оделся. Заодно он пролистал блокнот с нарисованным калькулятором. Сама собой, Андреа никогда не имел с калькуляторами дела, но даже то представление, которое он имел о них по Резервной памяти как-то не очень сходилось с тем, что было изображено на листочке.

Цифровые клавиши — понятно, хотя некоторые смылись водою. Буквенная клавиатура — тоже понятно. Большая кнопка «Исполнение» тоже не вызвала никаких подозрений, но вот всё остальное… «Уровень», «Transit», «Точка входа», «Троеточие входа|», «@Master», еще какие-то непонятные пиктограммы. Многие из них потекли так, что только и можно было разобрать — здесь когда-то было что-то изображено. Лучше остальных сохранилась толстая красная линия вдоль края страницы, и такие же красные слова «Аварийный сброс» над ней. Остальные листки блокнотика оказались чистыми, и лишь на задней корочке обложке имелась гордая фраза «Изготовлено из отходов производства».

Ничего не поняв, и побоявшись трогать, Андреа спрятал «калькулятор» обратно, а потом пошёл смотреть ведро.

Вода уже булькала, и он залил её в радиатор джипа — в динамиках аж закряхтело от удовольствия, а еще минут через десять пришёл У-у.

Видимо, подсоединение магнитолы вместо штатного речевого комплекса придало роботу новые возможности, потому что появление У-у из леса было встречено громкой и торжественной музыкой, о которой у Андреа и у девушек сложились два противоположных мнения: Андреа с удовольствием послушал бы еще, а девушки, судя по недовольному ворчанию рады были б её и вообще не слышать.

Так или иначе, но возвращение мохнатого подняло на ноги всех, кроме Космонавта Ноль, который дёрнулся, но остался в прежней позе — чего-чего, а узлы вязать Андреа умел, хотя за хобби это умение и не считал никогда, что бы там говорящая голова не высказывала.

— Блин… — наконец продрала глаза Ану-инэн, но поняв, что к чему, дурашливо воскликнула:

— Мы рады сказать тебе «здравствуй», о несравненный мохнатый друг! После таких гостей с тобой наверное только высоким стилем и говорить теперь надо?

У-у приблизился, и ответил как всегда спокойно и серьёзно:

— Нет, с мной можно говорить как обычно. Но я пришел сказать не «здравствуй», а «прощай».

— Чего? — оторопела Ану.

— Я решил остаться жить с эльфами. Мне они понравились, и… — У-у смущенно потупился, казалось ещё секунда, и он шаркнет ножкой. — И они меня полюбили.

— Полюбили? Зелёные эльфы?! — теперь и Андреа вытаращил глаза.

— Я знаю что ты хочешь сказать, Асв. Что они ни на какие чувства не способны, кроме мелких и средних подлостей, что они презирают всех на свете, что они лживы, двуличны, и наглы. Поверь мне, эльфы прекрасно знают всё, что люди о них думают. И ведут себя ровно так же, как от них ожидают.

— И что из этого? — не поняла Голди.

— А то, что на самом деле — да, у них всех очень гордый и живой характер, своеобразное чувство юмора, не всегда людям понятное. Но тем не менее они — эльфы. Понимающие красоту жизни, и ценящие её всегда. Я тоже всю жизнь хотел быть таким, только не знал, что это можно. Поэтому — меня позвали, и я решил остаться с ними.

— Жаль. Я думал, ты с нами до конца, — проговорил Андреа, и тут же устыдился: настолько это прозвучало фальшиво-героически. Но У-у ответил всё так же спокойно и серьёзно:

— Я тоже так думал. Но ты ведь сам не знаешь — что в конце? Может, я бы и пошёл… Но ещё одного Ржавого Города я не вынесу. Я не могу, когда убивают. Я сам от этого просто умру, и останется только вот эта двигающаяся и говорящая мохнатая туша, видимость меня. А меня не будет.

— Ох, ты гляди-кось! Он не может! — язвительно заметила Ану-инэн. — А черепушка-то до сих пор на шее болтается!

— Это было не убийством. Ты наверное не обратила внимания — дракины были всего-навсего искусственно, хотя и искусно, сконструированными… как бы это сказать… Даже не манекенами. Единицами какой-то общей идеи чего-то. Извините, но понятнее сказать не получается. Я их не убивал, я их всего-навсего сломал. Испортил.

— Но-но! — вмешался робот. — Я тоже искусственный!

— Ты живой. А они — нет. Извините, пожалуйста, но меня ждут. Не поминайте лихом, если что. Может, когда и свидимся.

Не дожидаясь прощальных слова, У-у повернулся и потопал обратно в сосны. Перед тем, как он скрылся из виду, Андреа разглядел, как две маленьких зелёных фигурки соскользнули с ветвей, одна уселась мохнатому на плечи, нежно обняв за шею, а другая семенила рядом, и так они шли, пока не затерялись среди светлых и темных красно-коричневых стволов. В принципе, во время историй-сюжетов именно так — молча, долго и не отрываясь полагалось смотреть вслед уходящим друзьям, но на этот раз у Андреа не возникло никакого желания завести «внутренний монолог». Он был просто очень огорчён, хотя к этому огорчению и примешивалась надежда, что так оно будет лучше.

— Эй, глиста в скафандре! Ты дёргаться перестанешь, нет?

И сам по себе голос робота, а особенно те слова, которые он произнёс, прозвучали напоминанием, что жизнь продолжается, и что в этой жизни осталось ещё толика нерешённых проблем. Одну из них, к примеру сейчас представлял собою Космонавт Ноль, который воспользовавшись отсутствием внимания к своей персоне решил тихонько сбежать, но вместо того, чтобы спокойно развязывать свои шланги, просто рвался, надеясь их оборвать.