Кровавый рассвет - Свонн С Эндрю. Страница 11

Хитрец знал, что она разъярится, если он задаст вопрос без предварительной подготовки. Конечно, знал, можно не сомневаться. И надо же, она жила как раз в одном из трех штатов, в которых браки между моро признавались легальными, именно в том, единственном, где признавались межвидовые браки, и наиболее либеральная католическая церковь также собиралась принять аналогичное решение.

Если бы она все еще жила в Кливленде, то не смела бы даже думать об этом. В Кливленде у нее были бы другие, куда более насущные проблемы, типа: как бы уберечься от шальной пули.

Ее выводила из равновесия мысль о том, что если бы она собралась замуж, то ее избранником мог стать только Байрон. Еще хуже было то, что он, по всей видимости, знал это не хуже ее самой.

Все так. Неужели она собиралась замуж? Беспроигрышное дело, как сказал бы Байрон.

— Эй ты, цыпа! — послышалось из-за столика, занятого группой пришедших обедать грызунов. — Где мое жаркое?

Картошка для коротышки. Ей нужно встряхнуться и дать возможность этому потраченному молью члену крысиного патруля отведать причитающуюся ему порцию ежедневного меню. Она уже было раскрыла рот, чтобы осыпать крысенка отборной бранью, когда из своего укрытия выплыл Санчес и монаршим взглядом окинул свое ресторанное царство. На его лице было ясно написано: «Он — клиент… »

Ответный взгляд Эйнджел говорил: «Да, к тому же редчайшей породы». Тем не менее она отправилась на кухню, чтобы принести клиенту его заказ.

Мысли ее были всецело поглощены Байроном и их отношениями. Все случилось так быстро.

Эйнджел покачала головой. Что бы ни произошло дальше, отныне этот вопрос будет мучить ее еще неделю, месяц, год. Она уже не молода. И Бальтазар служил ей неприятным напоминанием об этом. Для своего возраста она прекрасно сохранилась и хорошо себя чувствовала. Но двадцать лет для кролика был уже солидный возраст. Три года назад она перешагнула средний рубеж.

По крайней мере, с Байроном ей не придется беспокоиться о детях. Если, конечно, они не поедут в клинику Беншайма, чтобы обрести возможность иметь малышей.

Эйнджел представила себе целый выводок крольчат с таким же обворожительным британским акцентом, как у Байрона. От этой мысли она широко улыбнулась, и свежая рана на щеке дала о себе знать.

Неужели она всерьез думала об этом?

— Где мой кетчуп, цыпа?

Эйнджел смерила черного грызуна презрительным взглядом. Интересно, какой каприз природы сделал всех крыс такими мерзкими? Она все еще смотрела на это создание, разменявшее уже второй десяток. Выросший на улице, начхать он хотел на этот мир. Назначая встречи своим приятелям, он донимал их просьбами о помощи. Скорее он состарится и умрет где-нибудь под забором, чем сам станет зарабатывать себе на жизнь.

Жаркое, только что снятое со сковороды, аппетитно дымилось. Эйнджел боролась с искушением ткнуть кушаньем в его блестящий розовый нос. Но вместо этого, она исключительно приятным голосом, вложив в него весь свой артистизм, сказала:

— Минуточку.

Но заставить себя добавить еще и «сэр» она не смогла. Безусловно, это добавило бы ей баллов в учетной книге Санчеса, но плевать она хотела на его баллы.

Она пошла к другому столику, чтобы принести бутылочку с кетчупом, — грызун наверняка стащил ту, что должна была стоять на его столе. В этот момент дорогу ей загородили два пинка.

Проведя более десятка лет на улице, она с легкостью распознавала копов, одного взгляда на пинка было достаточно, чтобы сказать, что он служил в полиции. Хотя в данном случае сам факт их появления в заведении для моро также был весьма красноречивым. Дрянные костюмы и бьющий в нос запах дешевого одеколона — все выдавало в них копов. К тому же подозрительно топорщившиеся плечи выдавали наличие портупеи. Держались они друг от друга на расстоянии вытянутой руки, что свидетельствовало об отсутствии избытка чувств между ними. Что ж, вполне подходящая парочка.

Тот, что стоял справа от нее, имел азиатскую наружность. У него были блестящие черные волосы и аккуратно подстриженные усики. Второй — лысеющий, потасканный тип с выпирающим брюхом, в котором могла бы спокойно укрыться Эйнджел.

Работа есть работа, и она вежливо спросила:

— Чем могу быть полезна?

— Мы ищем мисс Лопес, — ответил азиат.

У Эйнджел возникла острая потребность тотчас дать стрекача и скрыться за дверью. Зачем это полицейский департамент Фриско разыскивает ее? За ней ничего не числилось, если только не считать проклятого пистолета, спрятанного среди белья в ящике комода. Эйнджел принялась лихорадочно припоминать все, что было в Кливленде. Шесть лет назад у нее там осталось немало «хвостов», но еще никто не напоминал ей об этом. Она уже собиралась занять оборонительную позицию, когда рев Санчеса вывел ее из замешательства:

— А ну, пошевеливайся, Лопес!

Она так ничего и не успела придумать. Лысоватый коп извлек удостоверение личности и предъявил ей, но слишком быстро.

— Детективы Уайт и Анака, полиция Сан-Франциско. Нам нужно с вами поговорить.

Эйнджел обогнула азиата и взяла со стола бутылку с кетчупом.

— О чем? Я на работе.

В ее намерения не входило бросать работу, и она собиралась отнести грызуну его кетчуп, но что-то в облике полицейских вдруг насторожило ее и заставило замешкаться. То ли повышенная нервозность, то ли нетерпение.

Она так и осталась стоять с бутылкой кетчупа в руке и ждала дальнейшего хода событий. Поведение копов сильно встревожило ее.

— Мисс Лопес, — начал лысеющий, — вам не знаком моро из семейства лисьих по имени Байрон Дорсет?

Она даже не почувствовала, как бутылка выскользнула из пальцев.

— А что случилось? — только и спросила она.