Единственный шанс - Сэйл Шарон. Страница 33

Дженни проснулась от собственного крика. Резко сев в постели, с трудом нормализовала учащенное дыхание. Тело болело там, где, она даже не подозревала, оно может болеть… от желания мужчины, который исчез.

Мужчины, который приходил к ней только во снах и сводил ее с ума.

Она застонала и попыталась выпутаться из перекрученных простыней. Потом подошла к окну и долго смотрела на пустынную черную ленту шоссе, теряющуюся в ночи.

Дженни стащила промокшую от пота ночную рубашку и направилась в душ, обнаженная и измученная. Не зажигая света, нащупала холодный кран. Это происходило с ней уже не в первый раз. Но теперь Дженни Тайлер поклялась себе, что в последний. Даже не вздрогнув, начала плескать в лицо и на грудь пригоршни холодной воды. Внутри она уже была холодна как лед.

Маркус Тайлер положил телефонную трубку и закрыл лицо руками. Он не сомневался, что сделанный им несколько дней назад звонок частному сыщику был правильным решением. Но до сих пор не знал, как отреагирует Дженни на полученные результаты.

Разговор с Генри ничего не прояснил. Старый ковбой был не меньше других потрясен исчезновением Ченса и точно так же, как все, терялся в догадках по поводу того, куда тот мог направиться. В одном Генри был абсолютно уверен: Ченс вернется. Генри сказал, что человек сам должен бороться со своими демонами.

Маркус вздохнул и встал из-за стола. Ему тоже надо было победить своих собственных демонов. Дочь напрочь вычеркнула его из своей жизни, хотя он и раньше не занимал там особо много места. Заодно Дженни вычеркнула из своей жизни и всех остальных. Теперь она не жила, а существовала, ждала возвращения Ченса домой.

Маркус невольно вздрогнул. Даже страшно себе представить, что с ней случится, если он не вернется. Лучше об этом не думать.

Захлопнув обложку своего «Ролодекса», Маркус вышел из кабинета. Он договорился с сыщиком о встрече в офисе и очень нервничал, пытаясь предугадать, какие новости могут ждать его.

У Маркуса была лишь одна зацепка: давний инцидент, случившийся много лет назад, когда Ченса спросили о человеке по имени Логан Генри и о городке Одесса в Западном Техасе. По выражению лица молодого человека Маркус понял, что имеется какая-то тайна. И теперь она выплыла на поверхность, заставив Ченса действовать.

Проходя по комнатам и холлам, Маркус лишний раз обратил внимание на изящество отделки и роскошь обстановки своего дома. Он всегда стремился окружить Дженни дорогими вещами, и это удавалось. Но никогда не удавалось согреть дочь любовью, о чем Маркус несказанно сожалел… На исчезновение Ченса Дженни отреагировала бурной истерикой. Только Хуане удалось немного успокоить ее, уговорить поспать, а потом и поесть. Но сейчас даже у нее возникли сложности в отношениях с Дженни. Девушка пережила истерику, ярость и теперь замкнулась в ледяном безразличии. Она проводила целые дни в молчании, а если и открывала рот, то лишь для какого-нибудь язвительного замечания, что выдавало глубокую боль, которую она несла в душе. Одна.

Маркус негромко чертыхался, продолжая свой путь по дому. Он винил себя за то, что Дженни не к кому обратиться. Хотел сам как-нибудь помочь, но не знал, как подступиться. Может, ему удастся найти Ченса. Он очень надеялся на успех частного расследования. А может, за это время Ченс сам вернется.

— Маркус! Я и не знала, что вы дома! — воскликнула Хуана, удивленно всплеснув руками. В одной она держала тряпку, в другой — баллончик с жидкостью для чистки мебели.

Он усмехнулся и поднял обе ладони, словно защищаясь.

— Извини, не хотел тебя напугать. Мне надо сделать пару звонков. — Помолчав, он поинтересовался:

— Видела Дженни?

Хуана нахмурилась, осенив себя крестным знамением, и скороговоркой что-то произнесла по-испански. Маркус, как обычно, ничего не понял.

— Ты же знаешь, женщина, мой испанский весьма плох. Либо не тарахти, либо говори по-английски. — В глазах его сверкнула искорка, а на щеках Хуаны появился румянец.

— Прошу прощения. Когда я расстраиваюсь, родной язык сам выскакивает, — ответила она. — Что касается вопроса — я знаю не больше вашего. К завтраку она не выходила. Ленч тоже пропустила. Недавно я слышала, как хлопнула дверь на кухне. Полагаю, она ушла.

Дженни давно уже мне ничего не рассказывает.

На лице ее появилось озабоченное выражение. Они обменялись молчаливыми взглядами, не имея возможности заглянуть в ту дверь, которую Дженни захлопнула перед их носом.

Слезы потекли по лицу Хуаны.

— Прошу прощения, — хлюпнула она носом, — я так за нее беспокоюсь! Что, если этот парень не вернется вовсе? Ох, Маркус, что будет, если мы и ее потеряем? — Отвернувшись, она пошла прочь, оставив свои вопросы без ответов.

Маркус ударил кулаком в стенку. Где-то в доме зазвонил телефон, но у него не было желания поднимать трубку. Вместо этого он снял с вешалки шляпу, подхватил со столика ключи от машины и вышел на улицу.

Он знал в Тайлере нескольких людей, которые были немного знакомы с Ченсом. Может, они смогут чем-нибудь помочь. Вдруг когда-нибудь вечером Ченс случайно проговорился о своем прошлом, а они запомнили.

От попытки хуже не станет. Во всяком случае, это намного лучше, чем сидеть дома в бессмысленном ожидании. Дженни его полностью игнорировала. Маркус с сожалением понимал, что заслужил такое отношение. В течение многих лет он не уделял ей должного внимания. И только теперь понял, как был не прав.

«Если бы мать осталась жива… — вздохнул он, выезжая на главное шоссе, и чертыхнулся. — Это всего лишь отговорка. Дженни — моя дочь, а я прохлопал ушами и просмотрел, как единственным мужчиной, который имеет какое-то значение в ее жизни, оказался Ченс Маккол»

Заниматься самобичеванием было не в привычках Маркуса Тайлера. Но теперь ему пришлось по-новому взглянуть на последние двенадцать лет жизни Дженни.

Когда Ченс нанялся на работу, Дженни ходила за ним буквально по пятам. Он мог бы припомнить десятки случаев. Да и сам Маркус неоднократно обращался к Ченсу с просьбой позаботиться о Дженни, когда было недосуг.

Постепенно Дженни выросла, и детская привязанность превратилась в глубокое, чистое чувство. Единственным человеком, который ее интересовал, оказался Ченс Маккол.

Маркус надавил на педаль газа. Выбора у него не было. С Божьей помощью он попытается найти Ченса.

Иначе потеряет не только своего лучшего работника, но и собственную дочь.

Последний сон оказался той каплей, которая переполнила чашу. День за днем Дженни ждала либо телефонного звонка, либо письма, но не дождалась ни того ни другого. Постепенно из состояния равнодушия она перешла в ярость. В ярость на себя — за то, что ждала, в ярость на Ченса — за то, что заставлял ее ждать, а заодно и на всех остальных, кто попадался ей на глаза. Она была как натянутая струна.

Девушка подошла к конюшне.

— Генри! — резко и хрипло крикнула она. Тот поспешил на зов. — Оседлай Чейни!

— Черта с два! — не менее жестко отозвался старый ковбой. Он слишком любил эту девочку, чтобы позволить ей такие штуки.

— Отлично, — вспыхнула она. — В таком случае я и сама управлюсь!

— Проклятая девчонка! Тебе совершенно незачем кататься на этом жеребце! Тем более в таком состоянии.

Сама должна соображать, но, похоже, наш старший конюх, уехав, забрал с собой все твои мозги!

При упоминании о Ченсе Дженни окончательно вышла из себя. Она метнулась мимо Генри, подбежала к козлам, на которых лежало седло, и помчалась к стойлу Чейни. Упряжь била ее по ногам, она на ходу отбрасывала ее в сторону. От подседельника зудели руки, и резко пахло конским потом. Дженни откинула щеколду.

— Ну хорошо, черт побери! Если уж ты так настроена, давай я тебе помогу.

Молча они оседлали жеребца, встревоженно переступающего с ноги на ногу.

Дженни приняла поводья из рук Генри и направилась к выходу, ведя за собой коня. Она даже не оглянулась. Непреодолимое предчувствие беды захлестнуло Генри.