Единственный шанс - Сэйл Шарон. Страница 44

Глава 13

Чарли Роллинз бежал. Первый клиент, который зарулил с утра на его бензоколонку, стал сегодня и последним. Слухи быстро распространялись по Одессе.

А дурные новости — еще быстрее. Парня, который заехал заправиться, больше интересовал не бензин, а реакция Чарли. Он знал, что мальчишка Маккол работает у него. Люди говорили, что парня жестоко избили, а мать его умерла. Люди говорили, что Ченс случайно убил свою мать во время какой-то драки. Люди говорили. Чарли бежал.

Около дома Макколов стояла полицейская машина, рядом с ней — «скорая помощь» и автомобиль коронера. Чарли замутило. Ченс был для него как сын. А вырасти одному в подобном месте, да еще с такой матерью…

Ох, об этом лучше не думать.

Он поднырнул под заградительную ленту, которая охватывала весь дом, означая, что здесь продолжается расследование, и направился к входной двери.

— Эй! Туда нельзя! — крикнул полицейский. Чарли продолжал свой путь. — Вы меня слышите? — закричал полисмен. — Я говорю: туда нельзя!

Ченс вышел из дома. Один. Чарли мгновенно остановился, застыл и с трудом проглотил комок в горле.

Его лицо! Что случилось с этим парнем? Еще вчера он был мальчишкой, страшно волновавшимся по поводу приглашения на школьный выпускной бал. Сегодня тот Ченс, которого он знал, превратился в убитого горем взрослого мужчину.

Ченс поднял голову. Чарли стоял от него всего в нескольких футах. В глазах парня застыла боль. Он вздрогнул, попытался что-то сказать, но не смог.

— Черт побери, парень! Иди сюда! — позвал Чарли.

В следующее мгновение Ченс прильнул к его груди.

Объятие получилось неловким, как это всегда бывает между мужчинами, но искренним, и Ченс это почувствовал. Он обнял за плечи Чарли, который был немного ниже его ростом, и замер. Слов здесь не требовалось.

Боль начала истекать из него вместе со слезами, которых он так тщетно ждал прошлой ночью.

— Она умерла, Чарли. Это я виноват. С тем же успехом я мог просто приставить к ее виску ружье и спустить курок.

— Я тебя не понимаю, — заговорил Чарли, слегка! отстраняясь и подводя парня к бордюрному камню, чтобы посадить. — Что случилось? И что, черт возьми, с , тобой произошло? Это она сделала или?..

Ченс усмехнулся сквозь слезы. Эта улыбка напугала Чарли до смерти. Никогда в жизни ему не доводилось видеть такой горечи и ненависти.

— Ничего подобного. Это не мать. Это мой отец.

Чарли разинул рот.

— Отец? Но я думал… Что его заставило… — Чертыхнувшись, Чарли сплюнул. — Кто он? Я набью морду этому сукину сыну, и он будет знать, за что получил!

Чарли вскочил и начал ходить кругами вокруг Ченса.

— Кто он? Нет, это уйдет со мной в могилу, Чарли.

Он не заслуживает того, чтобы его знали по имени.

Чарли ощущал боль парня как свою собственную.

— Это он оскорбил твою маму?

Ченс опять усмехнулся. То же кошмарное чувство слабости снова охватило Чарли. Парень сейчас мог убить кого угодно. Это было видно по его лицу.

— Да, он оскорбил мою мать, но это было очень давно. А прикончил ее я, вместе со всеми остальными. двуногими самцами.

Чарли опустился перед ним на колени.

— Не хочу слышать подобной чуши! Не смей так говорить! Ты больше, чем кто бы то ни было, заботился о ней, даже когда она этого совершенно не заслуживала.

И не надо со мной спорить. Сам знаешь, что я прав.

Ченс пожал плечами.

— Я не знаю, что у вас с матерью произошло этой ночью, — продолжал Чарли, — но уверен, тебе не в чем себя винить. Я слишком хорошо тебя знаю.

Ченс поднял голову. Чарли Роллинз был единственным человеком, который верил в него. Если бы не Чарли, он бы давным-давно оказался на улице, пытаясь найти счастье в бутылке и мечтая о самом легком способе выбраться из постоянной нищеты и безнадежности. О таком, который избрала для себя Летти.

— Она умерла, проглотив пачку таблеток и запив их бутылкой виски. А поступила она так из-за того, что я сказал ей. Ни во что другое я все равно не поверю.

— Мне тебя не переубедить, — вздохнул Чарли. — Это сделает только время. Но я могу помочь тебе принять необходимые решения.

Ченс с удивлением уставился на него. Какие решения?

— Во-первых, насчет похорон. Во-вторых, где ты будешь жить дальше.

Слово «похороны» оказалось последней каплей. Ченс на подкашивающихся ногах едва успел доковылять до ближайшего дерева, как его начало выворачивать наизнанку. Спазмы следовали за спазмами… И только руки Чарли, подхватившие его, не дали Ченсу возможности переступить за грань этого мира.

— Боже всемилостивый, мы предаем тело этой прекрасной женщины земле. Да будет пухом….

Голос священника едва доносился до Ченса, который отключился от всех звуков после того, как первые комья земли стукнули о крышку гроба, последнее пристанище его матери. Помыслить о божественном, о райском блаженстве матери ему было трудно. Они жили в грехе, можно сказать, земля была для них адом. Так что было бы вполне резонно предположить, что и открывшуюся вечность естественнее провести в подобном месте.

Глаза Ченса были сухи и пусты. Он слышал голос священника, но ни одно слово не доходило до сознания. Все вокруг казалось абсолютно нереальным. Более масштабным, чем обыденная жизнь. Было лишь ощущение, что рядом играют какой-то спектакль и он принимает в нем участие. В любой момент может прозвучать команда «стоп», и все вернется к обычной действительности. Но никто не подавал этой команды.

И никто не проронил слезы по Летти Маккол.

Помимо Ченса, на похоронах присутствовали Чарли Роллинз с женой, три алкаша из бара Кросби, ее сменщица из того же бара и водитель грузовика, который просто проезжал мимо. Похороны Летти Маккол не стали событием общественной значимости — это можно было предположить, — так же как и вся ее жизнь.

— Слушай, парень, — заговорил Чарли, как только краткая церемония подошла к концу, — мы тут с женой переговорили кое о чем. Мы хотели бы пригласить тебя пожить у нас некоторое время — до тех пор, пока ты не решишь, что хочешь делать дальше. Только не относись к нашему предложению так, будто мы решили, что ты не можешь прожить самостоятельно. Тебе, так или иначе, придется это делать. Мы просто хотим…

— Спасибо, Чарли; — спокойно откликнулся Ченс. — Но я не останусь в Одессе.

При мысли о возможной встрече с Викторией ему делалось дурно. Желание убить Логана Генри было слишком явным, чтобы на это не обращать внимания. Остаться — значит усугубить все эти проблемы.

Чарли кивнул. Он предполагал такой вариант. Но утрата Ченса была для него равносильна утрате собственного сына.

— Все понимаю, приятель. Правда. Но ты должен хотя бы пообещать мне держать связь. Без этого я тебя не отпущу.

Ченс попытался улыбнуться. Но улыбка не коснулась глаз, а губы слишком болели. Лицо его только-только начало приобретать божеский вид. Лишь через два дня он смог глотать пищу, не ощущая во рту привкуса крови. Поправлялся он быстро — Чарли использовал страховку и отвез его к хорошему доктору.

Но душевные раны терзали, мучили его, и вылечить их казалось невозможным. Такие раны не затягиваются. От такого — никогда.

Вспомнив о Виктории, он ощутил чувство вины и печали. Мысли о собственной матери вызывали боль.

То, что он ей наговорил, оскорбило ее до глубины души; ей просто не захотелось жить дальше.

— Чарли, я не хочу давать обещаний, которых не смогу выполнить. Ты меня слишком хорошо знаешь.

— Черт с тобой, парень, но тогда хотя бы побереги себя! Я буду скучать по тебе.

Ченс крепко обнял Роллинза, получил прощальный поцелуй от его жены, но произносимые слова влетали в одно ухо и вылетали в другое. Он был мертв внутри почти так же, как его мать, которую они отправили на вечный покой. Ченс видел, как ушли могильщики. Оставшись один, глядел на могильный холм и старался не думать, что там лежит его мать.