Правила охоты - Сэндфорд Джон. Страница 43

Они отстреляли девяносто пять патронов из сотни, прежде чем Лукас закончил тренировку и вручил Карле пистолет, заряженный последними пятью патронами.

— Теперь у тебя будет заряженный пистолет, — сказал он. — Возьми его с собой и спрячь куда-нибудь. Потом ты сама поймешь, какая это обуза. В твоем сознании всегда будет присутствовать мысль о том, что у тебя смерть в доме.

— Мне нужно будет еще попрактиковаться, — заметила она, взвешивая пистолет в руке.

— У меня в машине еще триста патронов. Приходи сюда каждый день и делай от двадцати пяти до пятидесяти выстрелов. И старайся не дергать. Привыкай.

— Теперь, когда у меня есть пистолет, я нервничаю даже больше, чем я думала, — сказала Карла по дороге домой. — Но в то же время...

— Что?

— Он как-то очень удобно лежит у меня в руке, — пояснила она. — Он напоминает мне кисть или какой-то инструмент.

— Пистолет это замечательное оружие, — сказал Лукас. — Невероятно эффективное. Очень точное. Пользоваться им одно удовольствие, ну, как «лейкой» или «порше». Удовольствие, конечно, в определенном смысле. Жаль только, чтобы он оправдал свое назначение, из него надо кого-нибудь убить.

— Вот это мысль!

Лукас пожал плечами.

— То же самое можно сказать и про самурайские мечи. Они настоящие произведения искусства, но их назначение убивать. Я не придумал ничего нового.

Когда они подошли к дому, она спросила:

— Тебе нужно ехать?

— Да. Меня ждет игра.

— Не понимаю я эти ваши игры, — сказала Карла.

— Я тоже, — сказал Лукас и улыбнулся.

По дороге в город он смотрел по сторонам, наслаждаясь природой, твердо решив не думать о Бешеном. Он приехал в шесть часов и тут же позвонил Андерсону, ему ответили, что тот уже ушел домой.

— Слоун еще, кажется, где-то здесь, — сказал дежурный. — Но мне никто ничего особенного не сообщал.

Лукас поехал домой, переоделся, а потом зашел в ресторан на Гранд-авеню в Сент-Поле перекусить и отправился в колледж святой Анны.

— А вот и Лонгстрит, как всегда с опозданием, — сказала Элла.

Даже играя за генерала Роберта Э.Ли, она была одета в монашеский наряд. В свете комнаты он казался особенно черным. Вторая монашка, одетая в обычное платье и игравшая за генерала Джорджа Пикетта, листала страницы правил игры. Адвокат в роли генерал-майора Джорджа Гордона Мида, главнокомандующего юнионистской армией, и букмекер в роли командующего кавалерией Джона Буфорда изучали свои позиции по карте. Студент, игравший за генерала Джона Рейнолдса, закладывал данные в компьютер. Когда Лукас вошел, он поднял голову и кивнул. Бакалейщик, Джеб Стюарт по игре, еще не пришел.

— Говорим об игре, — обратился к Лукасу букмекер. — Вам нужно что-то сделать со Стюартом. Может быть, стоит его изъять как игровой персонаж. Он продолжает оставаться совершенно незадействованным...

Лукас, забыв обо всем на свете, стал спорить. Он почувствовал себя на своем коньке. Бакалейщик пришел через десять минут, извинился за свое опоздание, и они начали. Игра складывалась не в пользу юнионистов. Стюарт послал разведчиков к главным силам, таким образом Ли знал о приближении противника. Они сконцентрировали свои силы на Гет-тисбурге быстрее, чем это произошло в реальных исторических событиях, и дивизион Пикетта, приближавшийся первым, а не последним, отбросил кавалерию Буфорда, вошел в город и захватил Калп Хилл и северную часть Семетри Риджа.

Они засиделись допоздна. И вот уже совеем вечером, когда они обсуждали ходы, сделанные в этот день, адвокат заговорил о Бешеном.

— Что там с этим парнем? — спросил он.

— Вам нужен клиент? — ответил Лукас вопросом на вопрос.

— Нет, если, конечно, у него нет кучи денег, — ответил тот. — Это дело из разряда тех, что будут вонять на весь штат. Но оно интересное. Вам будет трудно что-либо доказать, если только вы не поймаете его во время совершения преступления. Но тот, кто его застукает... от него будет вонять, как от стервятника, нажравшегося падали.

— Кое-кто, кто играет в такие игры, уже почувствовал запах мертвечины, — подтвердил бакалейщик.

Он был воинственно настроен, ведь он реабилитировал старика Стюарта, он снова сделал его героем.

Адвокат закатил глаза.

— Так что же происходит? — спросил он Лукаса. — Вы скоро его поймаете?

— Пока успехов мало, — проговорил Лукас, доставая кусок холодной пиццы из промасленной коробки. — Что поделаешь с этим ублюдком? Выследить его пока невозможно. По образу мышления он не подходит под категорию обычного преступника. Он не делает это ради денег. Он не совершает убийства ради наркотиков, или ради мести, или просто импульсивно. Он делает это ради собственного удовольствия. И не торопится. Вполне возможно, что он выбирает свои жертвы не совсем наобум, мы обнаружили некоторые закономерности. Но чисто практически они вряд ли могут помочь. Ну, например, он нападает на темноволосых женщин. Таких женщин может быть всего тридцать — сорок процентов в городе. Звучит обнадеживающе, если только не вдумываться в эту цифру. А если хорошенько подумать, то начинаешь понимать, что если даже отбросить старушек и детей, то остается четверть миллиона потенциальных жертв.

Букмекер и бакалейщик закивали головами. Вторая монашенка и студент продолжали жевать пиццу. Элла, перебиравшая пальцами бусинки на длинной нитке церковных четок, свисавших у нее с пояса, сказала:

— Может быть, вы каким-нибудь способом могли бы привлечь его внимание?

Лукас взглянул на нее.

— Как?

— Я не знаю. Он обращает внимание на людей определенного типа, и мы знаем какого. Но если вы попросите какую-нибудь женщину сыграть роль подсадной утки, то это еще не значит, что он ее даже увидит. В этом и заключается вся сложность. Вот если бы вы смогли поместить «подставку» где-то поблизости от него, тогда, возможно, вам удалось бы спровоцировать его на нападение и вы бы за ним следили.

— Какие у вас ужасные мысли, сестра, — проговорил бакалейщик.

— Дело уж слишком ужасное, — ответила она. — Но...

— Что? — Адвокат посмотрел на нее. На губах у него была легкая усмешка.