Сладкая месть - Сэндс Линси. Страница 46
— А знаешь ли ты, что бедняжка до сих пор даже не знала моего имени?
Ангус не спешил проявлять по этому поводу эмоции, и Гэлен все больше выходил из себя.
— Вы даже не представили меня! Ты только подумай — она даже не знает имени собственного мужа!
— Неужели мы ничего такого не сделали? — озадаченно спросил Ангус.
— Не сделали! Ты что, не помнишь?
— Нет, милорд… Но ваше имя всем известно…
— Но все называют меня милорд!
— О да! — Ангус был потрясен таким неожиданным открытием.
— Она стала моей женой и хозяйкой этого замка, но до сих пор все мы ей чужие.
— О нет, — запротестовал Ангус. — Ну почему же… мы знаем ее так же хорошо, как…
— Но она нас не знает, Ангус. Конечно, мы уже многое о ней узнали, пока ехали сюда. Но она сама не запомнила ничего, пока находилась в горячке, и она не вспомнила никого из нас, когда очнулась. А когда она пришла в себя, то мы ей сообщили, что она уже замужем и что мы ее люди. Это все!
— Да, — в растерянности кивнул Ангус. — Конечно, милорд, это объясняет, почему она не знает вашего имени. Но как быть с тем, что она упорно стремится убежать, хотя ей ясно объяснили, что она не должна покидать замок?
— Хорошо, — бросил Гэлен на ходу, спускаясь по лестнице, — помнишь, год назад этот сумасшедший Линзи воткнул тебе кинжал в бок?
— Да, — печально признался Ангус.
Он не любил вспоминать об этом случае.
— А не припомнишь, чего тебе хотелось больше всего, когда ты две недели валялся в постели? Я-то помню: ты готов был все отдать, только чтобы выйти во двор и глотнуть свежего воздуха.
— Ах да! Припоминаю… и она жаловалась на что-то такое! А я тогда чуть с ума не сошел, сидя взаперти!
Они молча пересекли двор, направляясь к конюшне.
— И все же, милорд, если она в своем уме, то почему снова и снова убегает? — осмелился спросить Ангус. — Разве она не догадывается, что Макгрегор непременно попытается похитить ее?
— Ты ей об этом сказал?
— Нет, милорд.
Конюший уже выводил им лошадей.
— Я тоже не сказал, — со вздохом признался Гэлен. — Вообще я много чего должен был и не успел ей сказать.
— Но ведь вы поговорили вчера вечером, когда удалились к себе? — спросил Ангус, держа лошадь Гэлена за поводья.
— Вчера вечером я думал о многом, но только не об этом… — ответил Гэлен, подтягивая подпругу. — Сказать по правде, Ангус, дружище, я вчера вечером боялся лишний раз заговорить с ней… чтобы окончательно не убедиться в ее полном безумии.
— Тогда кто же сказал, что она не знает твоего имени?
— Робби. А ему — Эльфреда.
— Ах вот как! Женщины!
— Что ты хочешь этим сказать? — обернулся к нему Гэлен, готовый сесть в седло.
— Кажется, они все успевают узнавать быстрее нас, — ответил Ангус, уже сидя на лошади. — Я частенько думаю, что, если бы женщины правили в этом мире…
— То мы носили бы юбки и водили хороводы, — прервал его Гэлен, вскакивая в седло. — Зато лучше бы понимали и меньше бы убивали друг друга.
— Мир был бы другим, милорд, — рассмеялся Ангус. — Людей на земле было бы больше…
— То есть больше лишних ртов. В этом мире смерть так же необходима, как и жизнь, не сомневайся… Я проверю берег, а ты поезжай на пристань…
Они выехали из ворот, каждый направляясь своей дорогой.