Горбун лорда Кромвеля - Сэнсом К. Дж.. Страница 107

– Джером? – прохрипел я.

– Нет, сэр, – услышал я голос Марка. – Не надо кричать. – Он сильнее прижал нож к моему горлу. – Идите и садитесь на кровать. Только медленно.

Вместе с Марком мы пересекли комнату, и я осторожно опустился на низкую койку. Элис поднялась и, встав рядом с Марком, обняла его за плечи.

– Я уж думала, ты никогда не придешь. Мне долго пришлось заговаривать ему зубы.

Марк закрыл за собой дверь и остановился, держа нож в футе от моего горла. В мгновение ока он мог броситься вперед и перерезать мне глотку. Выражение лица у него было спокойным, но исполненным решимости.

– Так это ты был во дворе? – взглянул на него я. – Ты следил за мной?

– Да. Кто еще об этом знает, сэр?

Я чуть было не рассмеялся: он по-прежнему называл меня «сэр».

– Посланник, один из служащих Кромвеля. Содержание письма к данному времени уже известно и самому главному правителю. Выходит, ты давно знал, что это сделала она?

– Она рассказала мне об этом, когда мы были вместе в постели. В первый день после того, как вы отправились в Лондон. Я говорил ей, что вы очень умны. А также о том, что вы почти подобрались к разгадке. Мы решили, что нам нужно сегодня уехать. Если бы вы вернулись несколькими часами позже, вы бы нас просто не застали. Жаль, что этого не случилось.

– Отсюда не убежишь. В Англии нет места, где вы могли бы укрыться.

– А мы не собираемся оставаться в Англии. Нас ждет лодка на реке, чтобы увезти нас во Францию.

– Контрабандисты?

– Да – бесстрастно ответила Элис. – Я солгала вам. Друзья моего детства не утонули, и они остались моими друзьями. В море нас ждет французский корабль Он подберет какой-то груз из монастыря завтра вечером, а сегодня за нами пришлют лодку.

Я удивился.

– Говорите, груз из монастыря? Вы знаете, кто его отправляет и что это за груз?

– Мне все равно. Мы подождем его на корабле до завтрашнего вечера. А потом отплывем во Францию.

– Марк, а ты знаешь, что это за груз?

– Нет. – Он закусил губу. – Прошу прощения, сэр. Сейчас, кроме Элис и нашего побега, меня ничто не интересует.

– Во Франции не любят реформаторов из Англии.

Он поглядел на меня с сожалением.

– А я не реформатор. И никогда им не был. По крайней мере, перестал таковым быть после того, как узнал правду о делах Кромвеля.

– Ты изменник, – произнес я, – ты предал короля и предал меня, который относился к тебе как отец.

Он вновь с жалостью посмотрел на меня.

– Я вам не сын, сэр. Ибо никогда не был согласен с вашей религией. Вы могли бы это понять, если бы прислушивались к тому, что я говорил, вместо того, что бы относиться ко мне как к резонатору, который лишь повторяет ваши мысли.

– Этого я от тебя не заслужил, – с негодованием произнес я. – И от вас, Элис, тоже.

– Никто не знает, что каждый из нас заслуживает, – с внезапной горячностью ответил Марк. – В этом мире нет ни справедливости, ни порядка. Вы сами могли в этом убедиться, если бы не были так слепы. После того, что я услышал от Элис, я знаю это наверняка. Поэтому четыре дня назад я решил сбежать вместе с ней.

Пока он это говорил, я успел заметить, как дергается его лицо. Я также видел стыд в его глазах и чувство привязанности ко мне, которое до сих пор еще не иссякло.

– Неужели ты стал папистом? Не так уж я слеп, Марк, как ты думаешь. Подчас я спрашивал себя, во что ты на самом деле веришь. И что ты теперь думаешь об этой женщине, осквернившей церковь? Ведь это были вы, Элис? Не так ли? Разве не вы после убийства Синглтона положили мертвого петуха на алтарь, чтобы запутать след?

– Да, я, – сказала она. – Но если вы думаете, что мы с Марком паписты, вы глубоко ошибаетесь. Реформаторы или паписты – все едино. Ваши современные верования, следовать которым вы принуждаете людей под страхом смерти, на самом деле являются не чем иным, как борьбой за власть, землю и деньги, к которым стремится каждый из вас.

– Но это не то, к чему стремлюсь я.

– У вас доброе сердце. Мне было нелегко вам лгать. Но что касается того, что ныне происходит в Лондоне, вы так же слепы, как новорожденный котенок. – В ее голосе жалость мешалась с гневом. – Вам следовало бы взглянуть на вещи глазами простого человека, но вы до этого никогда не снизойдете. Думаете, меня может волновать какой-то храм после того, что я здесь нагляделась? Я испытывала больше жалости к петуху, которого зарубила, нежели сожаления о том, что положила его на алтарь.

– И что же теперь? – спросил я. – Вы убьете меня?

Марк с трудом сглотнул.

– Я этого не сделаю. Если вы меня к тому не вынудите. – Он обернулся к Элис – Мы его свяжем, заткнем тряпкой рот и спрячем в твоем шкафу. Его будут искать, но никто не догадается, что он может находиться здесь. Когда брат Гай обнаружит, что ты исчезла?

– Я сказала ему, что собираюсь рано лечь спать. Он не заметит моего отсутствия до семи утра, то есть того часа, когда я обычно появляюсь в комнате для приготовлений снадобий. А к тому времени мы уже будем в море.

Я судорожно пытался собраться с мыслями.

– Марк, пожалуйста, послушай меня. Ты забыл о брате Габриеле, Саймоне Уэлплее, Орфан Стоунгарден.

– Но к их гибели я не имела никакого отношения, – с пылкостью в голосе произнесла Элис.

– Знаю. Я предполагал, что существуют два убийцы, но действующих совместно. Но я никогда не думал, что здесь имели место два независимых преступника. Марк, подумай о том, что ты здесь увидел. Вспомни об Орфан Стоунгарден, которую вытащили из пруда. О Габриеле, которого раздавило камнем, как насекомое. О Саймоне, свихнувшемся и погибшем от яда. Ты помогал мне, ты был все время со мной. Неужели ты позволишь убийце уйти?

– Мы собирались оставить вам записку. Рассказать о том, что Синглтона убила Элис.

– Послушай меня. Где брат Эдвиг? Его взяли?

Марк покачал головой.

– Нет. Я шел за вами до двери трапезной и слышал, как вам сообщили о прибытии посыльного. Потом проводил вас в сторожку и последовал за вами, когда вы направились в лазарет. По дороге меня отвлек приор Мортимус. Он сообщил, что брата Эдвига в казначейском доме не нашли, равно как и в его покоях. По всей вероятности, он сбежал. Вот почему я так поздно пришел, Элис.

– Он не должен сбежать, – уверенно произнес я. – Он незаконно продавал монастырские земли. Я уверен, что он это делал за спиной аббата. И где-то спрятал тысячи фунтов стерлингов. Эта лодка подготовлена им, чтобы совершить побег. Разумеется, пока она не прибыла, он должен был тянуть время. Он убил Саймона Уэлплея, потому что боялся, что тот расскажет мне об Орфан Стоунгарден и я его арестую.

Марк опустил нож. На лице у него отразилось крайнее изумление, и он весь обратился во внимание.

– Значит, ее убил брат Эдвиг?

– Да! Потом он пытался убить и меня в храме. При таких заснеженных дорогах могло пройти несколько дней, а то и недель, прежде чем прибыл бы кто-нибудь из Лондона, чтобы заменить меня. К тому времени он успел бы сбежать. Вы собираетесь от плыть в одной лодке с убийцей?

– Вы уверены в этом? – спросил Марк.

– Да. Я шел по ложному следу, который привел меня к брату Габриелю. Но то, что я только что сказал, истинная правда. То, что ты мне сейчас рассказал о лодке, стало последним штрихом в этой истории. Эдвиг – страшный убийца и вор. Ты не можешь позволить ему сбежать.

На какой-то миг он заколебался.

– Вы уверены, что брат Эдвиг убил девушку? – спросила Элис.

– Да, полностью. Это должен был быть один из старших монахов, которые посещали Саймона Уэлплея. Приор Мортимус и Эдвиг были неоднократно замечены в склонности к прелюбодеянию. Мортимус приставал и к вам, Элис, а брат Эдвиг – нет. Он боялся, что потеряет над собой власть. Как это произошло с ним в случае с Орфан.

Марк задумался.

– Элис, мы не можем позволить ему уйти.

Она в отчаянии посмотрела на меня.

– Они повесят меня. Или, что еще вероятней, сожгут на костре. Меня обвинят в колдовстве, раз я подбросила им петуха.