Незнакомка в красном - Сьюзон Марлен. Страница 61

«Я не знал мою мать достаточно близко, чтобы переживать», – вспомнилось Джорджине. Она была поражена, что родители могут так пренебрегать своими детьми.

– Джастина воспитывал наш дед по отцовской линии. А моим опекуном был сам Джастин. – Генри улыбнулся и в этот момент напомнил Джорджине старшего брата. – Дед решил, что его внук не должен быть таким, как его безответственный, ленивый сын. Старик винил нашу мать, что она сбила отца с пути истинного. Он не очень-то любил женщин. Дед был фанатиком во всем, что касалось чести и долга, и воспитывал моего брата в строгости. Но он очень многому его научил. Он по-настоящему гордился Джастином. Мне кажется, он по-своему любил его.

– Вам кажется? – переспросила Джорджина. Генри кивнул.

– Дед был одним из тех суровых людей, которые считают, что выказывать какие-либо эмоции – не по-мужски. Он умер, когда Джастину было тринадцать. Это был единственный раз, когда я видел своего брата плачущим.

Голос Генри дрогнул при этом воспоминании, и он замолчал, глядя в окно, у которого, тихо беседуя, сидели Джастин с Маргарет. Джорджина тоже молчала. Рассказ Генри дал ей слишком много пищи для размышлений.

Через минуту Генри продолжил:

– Когда дед умер, отцу пришлось вернуться в Рэвенкрест. Спустя четыре месяца умерла наша мать, а отец, так обожавший ее, уехал насовсем, чтобы развеять свое горе в Лондоне. Мы же с братом остались на попечении нерадивых слуг.

– Как это ужасно! – воскликнула Джорджина, потрясенная, что осиротевшие дети, младшему из которых было только четыре года, были оставлены практически без присмотра и заботы.

– Но только не для меня, – с улыбкой сказал Генри. – У меня был Джастин. Он стал моим утешителем, моим защитником, даже моей нянькой. Я рос слабым, болезненным, и он заботился обо мне, как наседка. Мне кажется, что я бы умер без него и его любви ко мне. Во всех отношениях он был как бы моим отцом, и я не мог бы желать себе лучшего отца. Разве удивительно, что я люблю его?

– Нет. – Джорджина еле выдавила это слово, потому что в горле у нее стоял ком. Когда она достаточно овладела собой, то сказала: – Я надеюсь, что ваш отец оставил Рэвенкрест в руках хорошего управляющего.

– Нет, мой отец был равнодушен ко всем своим обязанностям, – с горечью ответил Генри.

– Вы так говорите, как будто ненавидите его.

– Да, это так.

Джорджина, настолько трепетно относившаяся к своему отцу, просто не могла представить, чтобы отца можно было ненавидеть.

– Почему? Потому что он не заботился о вас?

– Нет, я ненавижу его за то, что он сделал с Джастином. Он украл у него детство, украл счастье. Джастин оберегал меня, но о нем-то никто не заботился!

Джорджина отставила тарелку, совершенно потеряв аппетит от рассказа Генри.

– Рэвенкрест был в полном запустении, пока Джастин не взял на себя все бремя хозяйственных забот. Он хотел поступить в Итон или Оксфорд, чтобы изучать естественные науки, а вместо этого вынужден был оставаться в имении, исполняя обязанности хозяина, хотя был для этого еще слишком молод.

Генри допил свой эль.

– Вы с мисс Пенфорд, кажется, нашли общий язык, Генри?

Джорджина вздрогнула. Она была под таким впечатлением от рассказа Генри, что не заметила, как Джастин и ее тетушка встали с дивана.

– Если вы закончили, то пора ехать, – сказал Джастин. Она быстро поднялась.

– Конечно.

Когда они вышли, солнце наконец проглянуло сквозь тучи. Двор гостиницы был пустым, если не считать их двух экипажей и вороной оседланной лошади, привязанной к столбу. Когда они приехали, этой лошади здесь не было.

Джорджина повернулась к тетке.

– Не беспокойся, тетя Маргарет, мы сразу же доставим детей к тебе.

Женщины обнялись на прощание.

– Будь осторожнее, – прошептала Маргарет. – Я так волнуюсь. Я бы хотела, чтобы ты поехала со мной, но я понимаю, что детям будет гораздо лучше, если рядом будешь ты.

– Самое главное – забрать их, пока Себастьян не вернулся из Лондона, – сказала Джорджина.

– Пора ехать! – Джастин взял Маргарет под руку и проводил к своей карете. – Мы с Генри и я поменялись каретами. Я заберу свою потом, когда приеду в Вудхэвен с вашими детьми. – Он подсадил ее в карету.

Усевшись, Маргарет сказала:

– Да хранит вас Господь!

Генри взобрался в карету вслед за ней, и Джастин махнул кучеру, чтобы тот отправлялся. Когда их экипаж тронулся, Джастин повернулся, взял Джорджину под руку и подвел ее к потрепанному экипажу, который нанял его брат. Очутившись в карете, она невольно поморщилась от застоявшегося запаха табака. Внутри, как и снаружи, карета была вся черная. Даже тяжелые занавески на окнах были черными.

Джорджина подвинулась к краю сиденья, обтянутого растрескавшейся кожей, уступив место Джастину. Однако он отказался, захлопнув дверцу.

Увидев недоумение в глазах Джорджины, он указал на привязанную рядом лошадь.

– Я поеду верхом.

– Почему? – спросила она, очень расстроившись. – Ты что, все еще сердишься на меня?

Он слегка улыбнулся.

– Только немного раздражен, маленькая оса. Я поеду вперед, потому что хочу осмотреть Додд-Парк до твоего приезда. Нас могут подстерегать неожиданности, поэтому я должен сделать все возможное, чтобы избежать беды.

Она была уверена, что он что-то задумал.

– Джастин, пожалуйста, будь осторожен. Я... – Она резко остановилась. Она чуть не забылась и не сказала ему, как его любит.

Он поглядел на нее с любопытством.

– Ты что?

– Я... Я так верю в тебя!

– Ну что ж, для начала и это неплохо, – сухо сказал он. – Увидимся у Додд-Парка. Монсон знает, где мы должны встретиться. – Он быстрым шагом направился к лошади, вскочил в седло и выехал со двора.

27

Дорога, по которой Джастин выехал из Камбердейла, пересекала Додд-Парк, отрезая большую часть земель от дома, который был расположен примерно в миле от деревни.

Впереди он заметил багажный фургон, высоко нагруженный чемоданами и сундуками, который неторопливо тащился по дороге. Вдали высилась высокая кирпичная стена, о которой упоминала Маргарет Додд.

Обгоняя фургон, Джастин заметил впереди еще один экипаж, как раз поворачивающий к Додд-Парку. У него появилось нехорошее предчувствие.

Он замедлил бег лошади и непринужденно сказал вознице:

– Ну вы и нагрузились, как я посмотрю.

– Да уж, – язвительно ответил тот. – Чокнутый Додд никогда не путешествует налегке.

Получив подтверждение своим догадкам, Джастин постарался скрыть тревогу за внешним безразличием.

– А я думал, он должен появиться немного попозже.

– А он тут как тут, уже приехал. Чем раньше, тем хуже.

– Да, уж это точно. Ну что же, всего вам хорошего.

Джастин поскакал вперед, проклиная свое невезение.

Возвращение хозяина осложняло выполнение его плана. Он ругал себя за то, что взял с собой Джину. Ни за что не надо было идти у нее на поводу!

Подъезжая к кирпичной стене, он перешел на шаг. Если бы Джастин не сидел в седле, стена скрывала бы от него почти весь дом и приусадебную территорию. Дом произвел на него гнетущее впечатление. Построенный из грубо отесанного серого камня, он выглядел неприветливым и унылым. Это чудовищное строение выглядело даже более неуютным, холодным и отталкивающим, чем дом в Рэвенкресте. Сердце Джастина сжалось от мысли, каково бедным детям находиться в этой тюрьме.

Свернув с дороги, он выехал на тропинку, идущую вдоль стены, и поскакал по ней.

Дом и окружающая местность в точности совпадали с описанием Генри. Когда Генри был в Камбердейле, он наслушался рассказов о многочисленных странностях Додда. Все здесь звали его не иначе, как «чокнутый Додд», и, по возможности, старались не попадаться ему на пути.

Только те, кому уже нечего было терять, решались работать на него. Будучи в Камбердейле, Генри посетил также Эйба Догерти, старика, о котором упоминал мистер Моран. Эйб рассказал Генри про тайный ход, который был построен очень давно и вел из спальни Додда к территории за пределами дома. Его выход был скрыт в детском домике для игр, расположенном на задворках, недалеко от кирпичной стены.