Красное море - Шадловский Леонид. Страница 24

— Дядя Борух, может, ты что-нибудь скажешь? — ворвался в его сознание голос Натана.

Борух вздрогнул, открыл глаза, оглядел присутствующих. «М-да, старею, старею, — подумал он. — Только заснуть не хватало». Нить разговора он потерял, но признаваться в этом не собирался. Для всех он должен был оставаться все таким же грозным законником.

— Знаете, друзья мои, — наконец сказал он, — я не могу говорить за Натана. Он не является вором ни по российским, ни по израильским меркам. Да и я, можно сказать, в Израиле проездом. Поэтому решать ваши внутренние дела я не могу. В Америке — могу, а здесь… И все же я думаю, что к предложению Натана стоит прислушаться. Когда-то вся моя душа противилась тому, чтобы законники шли на соглашение с властью. Это всегда считалось западло. Но времена меняются. И если мы сейчас не войдём во власть, то многое потеряем. Причём, надо учитывать, что в Израиле это сделать легче, чем в Америке или в Германии. Вон, Юрик Шац или Бакланов, уже работают с нами… Я уж не говорю о других. Но, на мой взгляд, этого мало. Вы только представьте, какие дела можно крутить, имея своих людей в государственной думе, тьфу, черт, в Кнессете! Израиль, конечно, не Россия, но, насколько я знаю, у полиции к Натану претензий нет. Оправдан подчистую. А это значит, что он вполне может претендовать на хорошее место. Что же касается создания собственной партии, то здесь я не советчик. В Израиле достаточно много «русских» партий, стоит ли создавать ещё одну… Не знаю. Надо хорошенько покумекать.

— Это должна быть партия промышленников, партия мелкого и среднего бизнеса, — сказал Натан, дождавшись, когда Дядя Борух выговорится. — Только тогда мы сможем лоббировать некоторые интересующие нас вопросы. Либерзон нам не помощник. Случись что-нибудь, и он отречётся от нас так же, как отрёкся от Гриши Лернера. Мы же должны быть единой силой.

Ты должен собрать большую сходку, — сказал Дядя Борух. — Не только израильтян, надо, чтоб приехали люди из Америки, Германии, Австралии, России… Нужно предложить им объединиться. И в первую очередь, необходимо нейтрализовать Бероева.

Лев Бероев был признанным лидером бухарской общины, миллионер, в прошлом, помощник Чурилова, вывез в Израиль только золота, алмазов и бриллиантов на четверть миллиона долларов. Его доход, по самым минимальным прикидкам, составлял более двух миллиардов, не считая ценных бумаг и недвижимости в разных странах мира. Деятельность Бероева была покрыта мраком. Никто не знал, чем он занимается на самом деле. На поверхности оставались бензоколонки, принадлежащие его клану, финансовая поддержка «Бухарской газеты», строительство синагог, домов и дорог, а также слухи о том, что Бероев подкармливает политиков, начиная с президента, и заканчивая мэром какого-нибудь мелкого поселения. У самого Натана денег было не меньше, об этом практически никто не знал, но легализовать их он пока не смог.

— Леву невозможно нейтрализовать, — тихо сказал Моше Бакланов, который если не приятельствовал, то был достаточно близко с ним знаком. — В самое ближайшее время он открывает «русский» телеканал. Пятьдесят один процент акций будут принадлежать ему.

— На хитрую жопу есть болт с винтом, — отозвался Рустам, который имел свой счёт к Бероеву.

— Пусть открывает, — немного подумав, произнёс Натан. — Как ты считаешь, Чёрный?

— Я здесь человек случайный, — сказал Евгений, мгновенно понявший, что от него ждут. — Но я бы поработал на телеканале. Тем более, что опыт имеется.

— Дядя Борух, возьмёшь на себя российскую братву? — спросил Натан. — Я бы сам поехал, давно уже не видел ни Секу, ни Полковника…

— Ты знал Полковника? — чуть напрягшись, посмотрел на него Борух.

— Знал.

— Что ж ты молчал, сукин сын!

— А ты не спрашивал.

— Полковник, тогда ещё Сын полка, сам меня короновал когда-то, — прослезился Дядя Борух. — Я его с детства знал. Он недавно умер.

— Умер? — поразился Натан. — Он же был крепкий старик!

— Но — старик. Ничего не поделаешь, от смерти ещё никто не уходил, особенно, так долго, как Полковник, Паша Коробов.

— Да, удивительный был человек, — Натан помолчал. — Помянем старика.

Все наполнили свои рюмки, выпили… В этом кругу никто, кроме Натана и Дяди Боруха не знал Полковника. Не ведали они, в каком железном кулаке старый согбенный вор держал всю воровскую Россию!

— Теперь таких нет, — сказал Борух. — Настоящий был человек! Хорошо, я возьму на себя братву. Думаю, проблем не будет. Какой процент ты собираешься отстёгивать?

— Как сказано в Талмуде, десятину. Но все зависит от сходки. Марокканцы, эфиопы вряд ли пойдут на соглашение с нами.

— Я знаю, как договориться с «марокканцами», — вдруг сказал Рустам. — Помните этого раввина из Пардес-Каца? Ну, того самого, который после отсидки ударился в религию? Он же держит под собой весь центр! Вся наркоторговля идёт через него и его братьев. Клан очень сильный, но зуб на них имеют многие. Они, как кость в горле.

— Зачем же нам с ними связываться? — недоуменно спросил Натан.

— Их все равно перестреляют, — пояснил Рустам. — И тогда начнётся новый передел территорий. От этих хотя бы знаешь, чего ждать, а если к власти придёт семья Абуджарбиля, всё станет непредсказуемым. С раввином, не помню, как его зовут, можно договориться. Мне кажется, для его клана это будет выход. И он должен это понимать.

— Его зовут Шимон Хариф, — сказал Юрий Шац. — Его не трогают, пока он поддерживает и подпитывает религиозных. Дядя Борух, ты помнишь, когда ты выходил из тюрьмы, тебя приехал встречать Ицик Хариф? Шимон — его брат.

— Тот раввин — брат Ицика? — удивился Борух. — Я решил, что он приехал отпустить мне грехи.

— На нем грехов больше, чем на нас всех, вместе взятых, — сказал депутат.

— Ты можешь устроить нам встречу? — спросил Натан.

— Пусть Фазиль договорится через Ицика, — попробовал отказаться Юрий Шац. — Они ближе знакомы.

— Я никакого отношения к Харифам не имею, — отрезал Фазиль. — И вообще, не моё это дело. У меня свой бизнес.

Видишь? — улыбнулся Натан. — Фазиль не хочет, у него свой бизнес.

В его тоне явно слышалась угроза, но в чью сторону она была направлена?.. Евгений недоуменно посмотрел на Натана, но промолчал. В конце концов, не дело журналиста вмешиваться в дела богатых людей. Чёрный только не понимал, зачем он нужен Натану? Какого хрена он притащил его на эту сходку? Какая польза от нищего журналиста? Ну, помог он ему, выручил один или два раза, но это не значит, что Натан должен посвящать его во все перипетии своих дел. Он не так уж хорошо его знает. Да и ему, Женьке, совершенно не обязательно всё знать. Как говорится, меньше знаешь, лучше спишь. К тому же он был наслышан о крутом нраве Фазиля, и не хотел бы встретиться с ним на узкой тропинке. Он не раз хотел написать о делах Фазиля, но с кем бы ни говорил, как только речь заходила о нем, все замолкали, и разговорить их не было уже никакой возможности. Чёрный давно понял, что бизнесмены средней руки боятся его. Конечно, проще платить и знать, что ты жив, чем твоё тело будут искать в пустыне. И вряд ли найдут. Пустыня в Израиле бескрайняя, как Средиземное море.

— Хорошо, я поговорю с Харифом, — наконец выдавил из себя Шац.

Чувствовалось, с каким трудом дались ему эти слова. Депутат прекрасно понимал, что, ввязываясь в криминальный бизнес, назад дороги ему уже не будет. Собственно, он давно уже был «при делах», но все как-то сбоку, не погружаясь глубоко. Теперь же его заставляли стать посредником между группировками. Иди потом, доказывай в полиции, что он ни при чем.

— Вот и замечательно, — подвёл черту Натан. — Пойдём дальше. Моше, несколько месяцев назад ты говорил, что будет проводиться конкурс на строительство новой дороги. Как я понимаю, конкурса ещё не было?

— Нет, — подтвердил заместитель мэра. — Но три фирмы уже представили свои расчёты. Мне кажется, выиграет Йоси Бенино. Даже к тёще не ходи… Не потому, что его проект выгоден, а потому, что он родственник генерального контролёра мэрии.