Черняховский - Шарипов Акрам Агзамович. Страница 47

Войска 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала армии И.X. Баграмяна во взаимодействии с соединениями 3-го Белорусского фронта должны были нанести удар на северном фланге Белорусского выступа, окружить и уничтожить витебскую группировку врага и выйти в район Чашники — Лепель.

Предполагалось, что одновременно войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерал-полковника Черняховского разгромят богушевско-оршанскую группировку противника, нанося главный удар в направлении Орша — Борисов — Минск.

Соединения 2-го Белорусского фронта (командующий генерал-полковник М.В. Захаров), наступая на Могилевоком направлении, должны были сковывать основные силы 4-й немецкой армии и не давать ей возможности отойти за Минск до полного окружения ее войсками 3-го и 1-го Белорусских фронтов.

Войска 1-го Белорусского фронта под командованием генерала армии К.К. Рокоссовского окружили и уничтожили бобруйскую группировку врага и в последующем наступали на Минск с юго-востока во взаимодействии с войсками Черняховского.

При этом 3-му Белорусскому фронту отводилась весьма важная роль. Честь стать одним из тех полководцев, кто должен был воплотить в жизнь замысел одной из самых крупных операций второй мировой войны, выпала на долю Ивана Даниловича Черняховского — самого молодого командующего фронтом, выросшего в сражениях Великой Отечественной войны.

Черняховский начал работу с тщательного изучения высшего и старшего командного состава фронта. В первую очередь познакомился с бывшим начальником политуправления, недавно выдвинутым на должность члена Военного совета фронта, генерал-лейтенантом Василием Емельяновичем Макаровым. Тот рассказал о том, как ведется партийно-политическая работа, кратко охарактеризовал начальника политуправления генерал-майора С.Б. Казбинцева и работников штаба фронта.

— Штаб у нас работоспособный, но в настоящий момент, надо признать, не готов к решению поставленных перед ним задач.

— В чем дело? — обеспокоился Черняховский. — Штаб — это мозг армии! Прошу подробнее.

— Видимо, сказались предшествующие неудачные наступательные операции с осени сорок третьего и до весны сорок четвертого года. Выяснением причин занималась комиссия Государственного Комитета Обороны. Выводы, конечно, неутешительные. Штабисты считают себя в какой-то степени виновными и волнуются, ожидая встречи с вами. Некоторые боятся, что вслед за вами прибудут работники штаба 60-й армии.

— Надеюсь, в штабе фронта дела пойдут на лад. До конца предстоящей операции, разумеется, никаких перемещений не предвидится.

Черняховский задумался. «Придется бороться не только с расслабленностью, но и с легкомыслием и стремлением уйти от ответственности. А сколько сил еще предстоит вложить, чтобы добиться слаженности во всех звеньях — от солдата до генерала!»

— Иван Данилович, вид у вас усталый, с дороги не мешало отдохнуть, — нарушил молчание Макаров.

— Ничего, успею.

— Тогда, может быть, пообедаем вместе?

— Спасибо, жду начальника управления кадров.

— Давненько, Николай Иванович, мы с вами не виделись! — радостно встретил генерал-майора Алексеева Черняховский.

— Четыре года, товарищ командующий.

В тридцать девятом и в сороковом годах оба служили в Западном Особом военном округе. Подполковник Черняховский был командиром танкового полка в Гомеле, а полковник Алексеев — начальником отдела кадров округа. Николай Иванович с особой симпатией относился к Черняховскому, отмечая его незаурядные способности, высокую командирскую культуру. Алексеев не заметил в нем особых изменений: на него смотрели те же ясные карие глаза, в них светились внимание и дружелюбие. Он сообщил командующему, что начальником оперативного управления штаба фронта назначен генерал-майор Иголкин. Это обрадовало Ивана Даниловича. Петра Ивановича Иголкина он знал по академии и Северо-Западному фронту.

— Как ваше здоровье? — с участием спросил Черняховский. — Что-то тяжело дышите… Достается?

— Дел хватает. — Алексеев выжидающе смотрел на командующего.

— Хотелось бы получить от вас подробную информацию о командирах дивизий. Если не возражаете, начнем с правого фланга.

— Командир 251-й стрелковой дивизии генерал-майор Вольхин в свое время за неудачные бои в районе Рославля был отстранен от командования дивизией, понижен в воинском звании до майора и направлен на наш фронт. Вначале мы его назначили командиром полка, затем, после успешно проведенных им боевых действий, — командиром дивизии. Потом добились и восстановления ему генеральского звания.

— А как он теперь?

— Душевная травма, конечно, не прошла бесследно, сказалась на его характере и нервах. Но держит себя в руках. Воля у него крепкая. Боевой, думающий комдив. Однако накануне вашего приезда генерал армии Соколовский потребовал проект приказа о наложении взыскания на Вольхина.

— Что же произошло?

— Нагрубил работнику штаба фронта, да и из штаба дивизии была жалоба на его грубость.

— Требовательность или грубость?

— Вообще он очень требователен, но порой срывается.

— Мнение командира корпуса?

— Положительное, отстаивает Вольхина.

— Приказ о наложении взыскания подписан?

— Нет. Генерал Соколовский сказал, что подпишет новый командующий.

Черняховский вздохнул.

— Николай Иванович, не с таких приказов хотелось бы мне начинать службу на новом месте. Прошу вас завтра же поехать к Вольхину и передать следующее: пусть он не думает, что ему одному дорога Родина. И пусть с людьми обращается, не унижая их достоинства.

Черняховский интересовался буквально всем: военными знаниями, боевым опытом, морально-боевыми качествами подчиненных. Внимательно выслушав Алексеева, распорядился:

— В ближайшие дни подсчитайте и проанализируйте некомплект офицерских кадров, уточните, какое пополнение ожидаем. К середине июня все дивизии фронта должны быть полностью укомплектованы.

— Дело привычное, укомплектуем, товарищ командующий.

— Неплохо бы иметь такие же подробные данные о командном составе противника, хотя бы до руководства дивизиями включительно, — пошутил на прощание Черняховский.

Черняховский в своей работе прежде всего рассчитывал на помощь начальника штаба фронта генерал-лейтенанта Покровского, Александр Петрович окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе и Академию Генерального штаба. Еще в начале войны, когда Черняховский командовал дивизией, он уже возглавлял штаб войск Юго-Западного направления у Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко. Черняховскому нравились в Покровском и его высокая культура, и ровный, спокойный характер.

Чувство большого удовлетворения доставляло командующему знакомство с начальником Политического управления генерал-майором Сергеем Богдановичем Казбинцевым, начальником тыла генерал-лейтенантом Владиславом Петровичем Виноградовым, начальником инженерных войск генерал-лейтенантом Николаем Парфентьевичем Барановым.

Встретился Иван Данилович и со своим старым сослуживцем, командующим артиллерией фронта генерал-лейтенантом М.М. Барсуковым. Давнишняя дружба связывала их. Когда Черняховский учился в Киевской артиллерийской школе, Барсуков командовал там батареей. За время войны, будучи командующим артиллерией армии и командиром артиллерийского корпуса, Барсуков накопил богатый опыт и по праву считался одним из лучших организаторов артиллерийского наступления.

С командующим бронетанковыми войсками генерал-лейтенантом Алексеем Григорьевичем Родиным Черняховский встречался еще на Центральном фронте. Родин тогда командовал 2-й танковой армией.

Все больше и больше убеждался Черняховский, что командование, штаб и Политическое управление фронта укомплектованы опытными, хорошо подготовленными офицерами и генералами. Хорошее мнение сложилось у него о командующих армиями. Одной из сильнейших армий фронта, 5-й, командовал герой Севастополя и Сталинграда генерал-лейтенант Н.И. Крылов. Иван Данилович ценил в Николае Ивановиче его глубокие военные знания, опыт, инициативность в сочетании с железной выдержкой.