Черняховский - Шарипов Акрам Агзамович. Страница 65

Войска Черняховского должны были окружить и разгромить вражескую группировку в Вильнюсе ударами в обход города с юга и северо-востока. Армия Крылова совместно с механизированным корпусом Обухова обошла Вильнюс с севера и перерезала железную дорогу на Каунас у населенного пункта Вевис. Танковая армия Ротмистрова на восточной окраине города сковала группировку противника с фронта. Армия Галицкого обошла Вильнюс с юга и, захватив Тракай, установила локтевую связь с частями армии Крылова. Войска Глаголева освободили Вороново.

Таким образом, пятнадцатитысячная группировка противника оказалась окруженной в Вильнюсе. Черняховский решил, оставив часть сил для уничтожения окруженной группировки, продолжать наступление: главными силами армии Крылова — на Каунас, соединениями Галицкого и Глаголева — на Сувалки, к исходу 13 июля форсировать Неман на участке Алитус — Друскининкай и южнее.

9 июля войска 3-го Белорусского фронта ворвались на окраину Вильнюса и вели ожесточенные бои с окруженным противником. Советские воины дрались плечом к плечу с партизанами отряда «Вильнюс». Черняховский был уверен, что дни вражеского гарнизона сочтены. Его больше беспокоил прыжок через Неман.

10 июля на командном пункте 11-й гвардейской армии он заслушал решение генерала Галицкого по захвату плацдарма на левом берегу Немана. Армия нуждалась в усилении. Черняховский подчинил Галицкому артиллерийскую бригаду и понтонный батальон из резерва фронта и потребовал форсировать Неман с ходу на широком участке. Для оказания помощи штабу армии по организации управления войсками оставил здесь генерала Покровского, а сам отбыл на КП танковой армии Ротмистрова.

Важные события развернулись 13 июля. Главные силы 11-й гвардейской армии вышли к Неману. Командир 16-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майор С.С. Гурьев докладывал командарму Галицкому: «Противник мощным огнем препятствует правофланговой дивизии форсировать Неман. Разбивает плоты еще до посадки на них войск… Прошу разрешения приостановить форсирование».

Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Модель, получив приказ Гитлера любой ценой удержать рубеж реки Немана, стал усиливать своими резервами алитусско-каунасскую группировку. Фронтовая разведка установила эту переброску. Черняховский отложил срок захвата плацдарма до наступления темноты. Одновременно распорядился усилить корпус Гурьева бригадой противотанковой артиллерии.

Сложная обстановка складывалась и на правом крыле фронта.

Генерал Крылов доложил:

— Противник силами до пехотной дивизии и до ста танков контратаковал нас во фланг в направлении Май-шегала — Вильнюс. Главные силы армии наступают на Каунас. Прошу помощи.

— Откуда взялись вражеские танки в тылу нашей армии? — спросил Черняховский. — Людников давно взял Укмерге.

— Противник воспользовался тем, что главные силы 5-й армии далеко вырвались вперед.

— Развивайте наступление на Каунас, тылы ваши прикроем!

Стремясь помочь осажденному гарнизону, немцы действительно создали сильную группировку из мотопехоты и танков и нанесли контрудар по войскам Крылова. Черняховский сумел опередить врага, своевременно выдвинув па этот участок фронтовые резервы и нацелив штурмовую авиацию на удар по вражеской группировке, занявшей исходное положение. Для гитлеровцев создалась угроза нового окружения — в районе Майшагалы, и они были вынуждены перейти к обороне. Попытки вильнюсской группировки вырваться из окружения оказались безуспешными. 13 июля соединения 5-й армии освободили столицу Советской Литвы. Тысячи немецких солдат и офицеров сдались в плен, а командующий группировкой генерал-лейтенант Штаэль, убегая из города, во время переправы утонул в реке Вилии (Нярис).

В ночь на 14 июля гвардейцы Гурьева на левом берегу Немана захватили плацдарм до двадцати пяти километров по фронту и до четырех в глубину. Появление нашей крупной группировки под Алитусом было неожиданностью для командующего группой армий «Центр».

На следующий день противник контратаковал корпус Гурьева. На плацдарме развернулись тяжелые бои. Дивизия полковника Толстикова отбила восемнадцать контратак.

Рубеж на реке Немане немецко-фашистское командование назвало «линией катастрофы». И действительно, за Неманом открывался путь к логову фашистского зверя. Ставка Гитлера, находившаяся в Восточной Пруссии, в Растенбурге, начала подготовку к эвакуации в глубь Германии. Фельдмаршал Модель по приказу Гитлера на рубеж по реке Неману стягивал более десяти новых пехотных и танковых дивизий и несколько отдельных бригад: танковую дивизию СС «Мертвая голова» — из района Яссы, 19-ю танковую из Голландии, 260, 57 и 299-ю пехотные дивизии — из тыла после пополнения…

Враг предпринимал отчаянную попытку удержаться на этом последнем перед Восточной Пруссией водном рубеже. А соотношение сил начинало складываться не в пользу войск 3-го Белорусского фронта. Это объяснялось тем, что в ходе сражений менялись роли и задачи фронтов.

В ночь еще на 12 июля Василевский предложил Сталину нанести удар войсками Баграмяна в направлении Шяуляй — Рига, прорваться к Рижскому заливу и тем самым разрезать оперативное построение войск противника и изолировать группу армий «Север» от группы «Центр». С этой целью он попросил переподчинить 1-му Прибалтийскому фронту из состава 3-го Белорусского 5-ю гвардейскую танковую армию и 3-й гвардейский механизированный корпус, а 3-й гвардейский кавалерийский корпус передать 2-му Белорусскому фронту для развития наступления на Гродно.

Верховный Главнокомандующий рассудил, что ослабление войск Черняховского может привести к пассивности на Кенигсбергском направлении, в результате чего немецко-фашистское командование получит возможность маневрировать дивизиям группы армий «Центр» и локализировать наступление войск Баграмяна. Поэтому танковую армию Ротмистрова он решил пока оставить в распоряжении Черняховского и предписать ему наступать к границам Восточной Пруссии, прикрывая левое крыло 1-го Прибалтийского фронта.

Обстановка на неманском плацдарме с каждым часом все более и более накалялась и требовала усиления группировки наших войск для нанесения ударов по наиболее уязвимым участкам обороны противника. В этих целях Черняховский приказал Крылову в ночь на 18 июля форсировать реку в районе Дорсунишкиса дивизиями генералов Городовикова и Калинина. Вскоре обстановка на алитусском плацдарме настолько осложнилась, что Черняховский попросил командарма-5 ускорить форсирование.

Крылов вызвал к телефону Городовикова:

— Басан Бадьминович, командующий фронтом просит ускорить переправу войск на левый берег Немана. — Он так и сказал — просит. И почувствовал, что на Городовикова это слово подействовало сильнее, чем самый строжайший приказ. — К утру необходимо овладеть плацдармом для наступления на Каунас и быть готовым к отражению контратак крупной танковой группировки противника.

— Немедленно сворачиваю КП и вместе со штабом выдвигаюсь в Дорсунишкис!

Переправочная техника отстала, и полки Городовикова вынуждены были форсировать Неман с ходу на подручных средствах.

К четырем часам утра ветер успел разогнать туман. По реке плыли пушки на плотах, стрелковые подразделения на рыбачьих лодках. Вдруг налетели немецкие самолеты. Их было так много, что от взрывов сброшенных ими бомб река на большом протяжении покрылась фонтанами воды, рассыпавшимися тысячами брызг и осколков. Благо не было понтонных мостов, крупных паромов. «Юнкерсам» приходилось гоняться за каждой рыбачьей лодкой, за каждым плотиком. Вражеские стервятники свирепствовали. Вместе с брызгами воды в воздух поднимались щепки от разбитых плотиков, но люди продолжали плыть, цепляясь за бревна, а за ними охотились «мессершмитты», бросая на их головы мелкие бомбы.

Все новые вражеские самолеты с воем падали в пике. Неман на большом протяжении пылал в огне. Наша последняя зенитка заглохла. На переправе складывалась критическая ситуация, форсирование должно было вот-вот захлебнуться. Начали поступать тревожные звонки по телефону. Некоторые командиры рот запрашивали разрешения вернуться на свой берег.