Уилт - Шарп Том. Страница 47

Со своей позиции на кладбище Ева видела, как святой отец Джон Фрауд вышел из дома, спустился к пристани и начал грести в сторону камышей. Теперь, когда викария дома не было, она была готова рискнуть и предстать перед его женой. Она прокралась через кладбищенскую калитку и огляделась. Дом имел неухоженный вид, а гора бутылок из-под виски и джина в углу наводила на мысль, что, вполне вероятно, викарий холост. Все еще прижимая к себе плющ, она подошла к двери, по-видимому, ведущей в кухню, и постучала. Никто не отозвался. Ева подошла к окну и заглянула. Большая кухня была неприбрана и являла все признаки холостяцкого бытия. Вернувшись к двери, Ева снова постучала. Пока она размышляла, что же делать дальше, послышался шум приближающегося автомобиля.

Поколебавшись секунду, Ева толкнула дверь. Та оказалась незапертой. Она едва успела войти и прикрыть за собой дверь, как во двор въехал фургон молочника. Ева стояла, прислушиваясь, пока он не поставил несколько бутылок и не уехал. Тогда она повернулась и по коридору прошла в гостиную. Только бы найти телефон, позвонить Генри, чтобы он приехал и забрал ее. Она могла бы подождать его в церкви. Но гостиная было пуста. Ева заглянула в другие комнаты и обнаружила, что в них почти нет мебели, а та, что стояла, была зачехлена. Кругом царила грязь и беспорядок. Определенно, викарий – холостяк. Наконец она набрела на кабинет. На столе стоял телефон. Ева подошла, сняла трубку и набрала Ипфорд 66066. Ответа не было. Наверное, Генри в техучилище. Она набрала номер техучилища и попросила Уилта.

– Уилта? – переспросила девушка на коммутаторе. – Мистера Уилта?

– Да, – подтвердила Ева негромко.

– Боюсь, что его нет, – ответила девушка.

– Как нет? Он должен быть там.

– И все же его нет.

– Но он должен быть. Мне совершенно необходимо с ним связаться.

– Простите, но я не могу вам помочь, – сказала девушка.

– Но… – начала Ева и посмотрела в окно. Викарий уже вернулся и шел через сад к дому. – Господи, – пробормотала она и поспешно положила трубку. В панике она повернулась и выбежала из комнаты. И только вбежав в кухню, она вспомнила, что забыла свой плющ в кабинете. В коридоре послышались шаги. Ева торопливо огляделась, решила на кладбище не возвращаться и поднялась по каменным ступеням на второй этаж. Там она остановилась и прислушалась. Сердце бешено колотилось. Она било совершенно голая, одна. в чужом доме, со священником, а Генри нет в техучилище, хотя он должен быть там. И голос у девушки с коммутатора был какой-то странный, как будто в ее желании поговорить с Генри было что-то плохое. Ева просто не знала, что делать.

Вошедший в кухню святой отец Джон Фрауд прекрасно знал, что делать: стереть из памяти видение ада, в который его заманили эти подлые штуки с непонятными посланиями, летающие над водой. Он вынул из буфета непочатую бутылку виски и понес ее в кабинет. То, чему ему пришлось быть свидетелем, было так гротескно, так явно дурно, так ужасно и так напоминало сам ад, что святой отец никак не мог решить, было ли все это реальностью или ужасным сном. Человек без лица со связанными за спиной руками, размалеванная женщина с ножом, ругань… Святой отец откупорил бутылку и уже совсем собрался было налить стаканчик, как взгляд его упал на плющ, забытый Евой на стуле. Он поспешно поставил бутылку и уставился на листья. Еще одна загадка. Как попали плети плюща на стул в его кабинете? Когда он уходил, их точно не было. Викарий осторожно взял их и перенес на стол. Потом сел и стал разглядывать с растущим чувством беспокойства. Что-то непонятное происходило в его мире. И эта странная фигура, мелькающая меж надгробных плит. Он совсем о ней забыл. Святой отец Джон Фрауд поднялся, вышел на террасу и направился по дорожке к церкви.

– В воскресенье? – завопил управляющий фабрикой. – В воскресенье? Но мы не работаем по воскресеньям. Там никого нет. Фабрика закрыта.

– Не в это воскресенье, а в прошлое там кое-кто был, мистер Кидни<По-английски слово «kidney» (кидни) означает «почка» >. – заметил инспектор.

– Кидли, если не возражаете, – поправил управляющий. – Кидли. через "л".

Инспектор кивнул.

– Хорошо, мистер Кидли, так вот, я говорю, что этот парень, Уилт, был там в прошлое воскресенье, и он…

– Как он туда попал?

– Перелез через стену по лестнице со стороны стоянки для машин.

– Среди бела дня? Его бы заметили.

– В два часа утра, мистер Кидни.

– Кидли, инспектор, Кидли.

– Послушайте, мистер Кидли, что же вы хотите – работаете в таком заведении с такой фамилией.

Мистер Кидли взглянул на него с возмущением.

– А вы что, хотите сказать, что какой-то чертов маньяк забрался сюда в прошлое воскресенье с тремя человеческими трупами и целый день на нашем оборудовании перерабатывал их в пищу, пригодную к употреблению в соответствии с законом о качестве продуктов? Да как такое может в голову… Голову? А что он сделал с головами? Ну-ка, скажите мне.

– А что вы делаете с головами, мистер Кидли? – спросил инспектор.

– Ну, это зависит. Часть из них вместе с внутренностями перерабатывается в пищу для животных".

– Правильно. Так же поступил и Уилт. И вы храните эту продукцию в холодильнике №2? Верно?

Мистер Кидли кивнул с несчастным выражением лица.

– Верно. – Он помолчал и с открытым ртом уставился на инспектора. – Но ведь есть огромная разница между свиной головой и головой…

– Конечно-конечно, – перебил инспектор поспешно, – вы полагаете, что кто-нибудь должен был заметить разницу.

– Вне всякого сомнения.

– Как утверждает мистер Уилт, у вас имеется высокоэффективный смеситель…

– Нет, – в отчаянии завопил мистер Кидли, – нет, не верю. Это невозможно. Это…

– Вы хотите сказать, что в принципе невозможно…

– Я не это имел в виду. Я просто хотел сказать, что он не мог так поступить. Это чудовищно. Это ужасно.

– Конечно, это ужасно, – сказал инспектор, – но факт остается фактом – он воспользовался вашей машиной.

– Мы содержим наше оборудование в идеальной чистоте.

– Уилт говорит то же самое. Особенно это подчеркивал. Сказал, что все потом тщательно вычистил.

– Судя по всему, так он и сделал, – сказал мистер Кидли.

– В понедельник все было в порядке. Вы сами слышали, как мастер об этом говорил.

– Я также слышал, как эта свинья Уилт говорил, что он тщательно записывал, где что брал, чтобы затем вернуть точно на место. Он обо всем подумал.

– А как насчет нашей репутации в смысле гигиены? Об этом он подумал? Двадцать пять лет мы славились высоким качеством своей продукции, и надо же такому случиться! Мы возглавляли… – мистер Кидли осекся и сел.

– Сейчас мне нужно знать, кого вы снабжаете, – сказал инспектор. – Мы собираемся отозвать каждый фунт паштета и колбасы…

– Отозвать? Не выйдет, – взвизгнул мистер Кидли. – Их уже нет.

– Что значит нет? Что вы имеете в виду?

– То, что сказал. Нет. Их или съели или выбросили.

– Выбросили? Только не говорите мне, что ничего не осталось. Их сделали всего пять дней назад.

Мистер Кидли поднялся.

– Инспектор, наша фирма существует много лет, мы используем традиционные методы, и наш свиной паштет – это настоящий свиной паштет, а не какой-нибудь эрзац с консервантами, который…

Пришла очередь инспектора бессильно опуститься на стул.

– Если я правильно понял, ваши ебаные паштеты не подлежат хранению?

Мистер Кидли кивнул.

– Они для немедленного употребления, – сказал он с гордостью. – Сегодня есть, завтра уж след простыл. Наш девиз. Наверное, видели рекламу?

Инспектор Флинт не видел.

– Свежий паштет с ароматом прошлого, традиционный паштет с домашней начинкой.

– Насчет домашней начинки – в самую точку, – заметил инспектор Флинт.

Мистер Госдайк скептически оглядел Уилта и покачал головой.