Летний прилив - Шеффилд Чарльз. Страница 6

– Богатый мир эта Шаста. Очень далекий от Добеллии, во многих смыслах.

– Но если он захочет, то, согласно известным мне правилам, сможет отменить все, что мы решим здесь на месте.

– И наше решение, и решение кого бы то ни было на Добеллии. – Ребка взял у Перри заявку. – Я никогда не слыхал о Джулиусе Грэйвзе, но этические советы во всех звездных объединениях имеют очень большой вес. С ним будет трудно спорить.

– И он ничего не говорит о причине приезда сюда!

– Он и не обязан говорить. – Ребка снова проглядел заявку. – В его случае эта просьба – чистая формальность. Если он хочет приехать, его никто не остановит. А остальные? Что им нужно на Тектоне?

– Атвар Х'сиал, это кекропийка, сообщает, что ее специальность – эволюция организмов в экстремальных условиях. Тектон этому описанию безусловно соответствует. Она хочет отправиться туда и посмотреть, как приспосабливаются местные формы жизни к периоду Летнего Прилива.

– Она будет одна?

– Нет. С кем-то или с чем-то по имени Ж'мерлия. Лотфианин.

– Ладно. Это ее переводчик. Лотфиане – это еще одна форма жизни в Кекропийской Федерации. Кто еще?

– Еще одна женщина. Дари Лэнг из Четвертого Альянса.

– Человек?

– Как я понял, да. Заявляет, что интересуется артефактами Строителей.

– Я считал, что в системе Добеллии есть только один.

– Один. Это Пуповина. Дари Лэнг хочет на нее поглядеть.

– Для этого ей не надо отправляться на Тектон.

– Она пишет, что хочет поглядеть как закреплен конец Пуповины на Тектоне. Это логично. Никто никогда не мог понять, каким образом Строители обеспечили регулировку ее длины при Летнем Приливе. Так что ее просьба разумна. Хотите верьте, хотите нет.

Судя по интонации, Перри не верил. Ребка пришло в голову, что у них есть по крайней мере одна общая черта… их цинизм.

– И наконец, Луис Ненда, – продолжал Перри, – из Сообщества Зардалу. Когда вы слышали о них в последний раз?

– Во время их последней стычки с Альянсом. Как он объясняет свое желание?

– Он не потрудился сообщить подробности, просто что-то об исследовании новых физических сил. Хочет изучать литосферные приливы на Тектоне. И тут есть приписка о теории стабильности биосферы в применении к Тектону и Опалу. О, и еще у Ненды с собой будет хайменопт в качестве ручного любимца. Вот вам и еще одно «впервые». Единственный хайменопт, которого когда-либо видели на Опале – это чучело в Музее естествознания. Сложите все вместе, капитан, каков результат?

Ребка ничего не ответил. Если только не лгали все характеристики на Перри, за этими грустными глазами скрывался ум, тонкий и изощренный. Ребка ни на минуту не поверил, что Перри просил совета, потому что нуждался в нем. Он прощупывал самого Ребку, проверяя его интуицию и уравновешенность.

– В какое время они просят разрешения прибыть?

– Согласно вот этой заявке. Дари Лэнг прошла последний Бозе-узел три дня назад. Это означает, что она на последнем субсветовом этапе перед космопортом на Звездной стороне. Просьба о приземлении может поступить в любую минуту. Остальные, возможно, в нескольких днях пути отсюда.

– И что вы рекомендуете нам делать?

– Лучше скажу, чего не рекомендую нам делать. – В первый раз на худом лице Макса Перри появились какие-то эмоции. – Мы можем позволить им посетить Опал, хотя в нынешний Летний Прилив это будет делом нешуточным, но ни при каких обстоятельствах не следует допускать их на Тектон.

«Это означает, – подумал Ребка, – что мой инстинкт там, на Звездной стороне, меня не подвел. Если я хочу выяснить, что держит Макса Перри на Добеллии, мне, видимо, придется сделать именно это: посетить Тектон во время Летнего Прилива. Что ж, ад так ад. Вряд ли это более опасно, чем спуститься в Парадокс. Но необходимо немного прощупать здешнюю обстановку, прежде чем забираться так далеко».

– Вы меня не убедили, – ответил он и увидел, как в светлых глазах Перри мелькнула настороженность. – Люди издалека приезжают увидеть Тектон. Они будут готовы дорого заплатить Добеллии за эту привилегию. А планетная система нуждается в любых доходах. Прежде чем мы откажем им в доступе, я хочу поговорить хотя бы с Дари Лэнг. Полагаю, мне самому, возможно, понадобится взглянуть на поверхность Тектона перед Летним Приливом.

«Тектон перед Летним Приливом». При этих словах на лице Перри появилось другое выражение. Грусть. Вина. Даже, пожалуй, тоска. Подходит любое из этих определений, но какое именно? Ребке хотелось бы лучше знать этого человека. Выражение лица Перри наверняка дало бы ответ на тысячу вопросов… тому, кто сумел бы понять его

3. 33 ДНЯ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА

Ханс Ребка, прибыв на Добеллию, почувствовал злость и растерянность. Дари Лэнг, летевшая три дня спустя по субсветовому маршруту от конечной точки Бозе-сети к космопорту Опала злости не испытывала.

Она нервничала, даже более того, была безумно напугана.

Большую часть своей жизни она занималась научно-исследовательской работой. Будучи археологом, она любила мысленно погружаться в прошлое, за семь миллионов лет до настоящего времени. Дари провела самый полный обзор всех артефактов Строителей: отыскивала упоминания о них, составляла списки, сопоставляла и описывала каждый предмет или сооружение, обнаруженное на территории Четвертого Альянса, и старательно отмечала точное время каких-либо изменений в их внешнем виде или поведении. Но делала она это пассивно, не выходя из своего тихого спокойного кабинета на Вратах Стражника. Она знала наизусть координаты тысячи двухсот с лишним артефактов, разбросанных по всему рукаву галактики, и в любой момент могла сообщить последние новости о каждом из них. Однако ни одного из них сама она не видела, за исключением, конечно. Стражника, сияющее облако которого было видно с поверхности ее родной планеты.

А теперь она приближалась к Добеллии, куда ее никто и посылать-то не собирался.

– Почему мне нельзя поехать? – поинтересовалась она у прибывшего к ней с Миранды представителя Комитета Четвертого Альянса. – Это аномалия больше моя, чем чья-либо еще: я ее открыла.

– Это верно. – Легат Перейра, маленькая терпеливая женщина с орехово-коричневыми волосами и золотистыми глазами, не казалась страшной, но Дари Лэнг было трудно смотреть ей в глаза. – С тех пор, как вы сообщили о ней, нами проведены проверки на каждом артефакте, и все подтвердилось. Никто не собирается оспаривать вашу славу первооткрывателя. Мы все признаем, что вы наш самый лучший специалист по Строителям и больше всех знаете об их технологии…

– Никто ни черта не понимает в их технологии! – Даже будучи крайне раздраженной. Дари не могла пропустить эту неточность мимо ушей.

– "Самый" – определение относительное. Скажем так: никто в Альянсе не знает больше вас о технологии Строителей. Очевидно, что вы лучше всех подготовлены, чтобы разобраться в сути этой аномалии, – голос женщины становился все ласковее, – но в то же время, профессор Лэнг, следует признать, что у вас слишком малый опыт межзвездных путешествий.

– Как вам прекрасно известно, у меня его вовсе нет. Но все, от вас до моего домохозяина Матра, говорят мне, что межзвездные путешествия сейчас почти безопасны.

Легат вздохнула.

– Профессор, мы имеем в виду не опасность путешествий. Оглянитесь вокруг. Что вы видите?

Дари подняла голову и оглядела сад. Цветы, виноград, деревья, воркующие птички, последние лучи вечернего солнца, пыльными полосами проникающие сквозь переплетение веток и листьев беседки. Все выглядело совершенно нормальным. Что, собственно, она должна здесь увидеть?

– Все отлично выглядит.

– Здесь и в самом деле все отлично. Вы прожили всю свою жизнь на Вратах Стражника, а это – планета-сад. Одна из самых лучших, красивейших и богатейших планет, которые мы знаем… Она гораздо лучше Миранды, где живу я. Но вы предполагаете отправиться на Тектон. В никуда. В маленький, грязный, унылый и опасный мирок ради дикой, несбыточной надежды, что найдете там новые сведения о Строителях. Можете вы привести мне хоть одно убедительное доказательство, что на Тектоне они есть?