Зимняя сказка - Шекспир Уильям. Страница 24

Луг перед хижиной пастуха.

Входят Флоризель и Утрата .

В таком наряде ты еще прелестней.

Ты не пастушка, ты богиня Флора,

Предвестница апреля. Праздник стрижки

Вокруг тебя барашков соберет,

Как божества вокруг земной богини.

Достойный принц, прошу простить мне дерзость,

Не мне проказы ваши осуждать,

Но, если вы, надежда королевства,

В пастушеское рубище оделись,

А мне, пастушке, дали сан богини, —

Я вам дивлюсь. И если бы не праздник

И не обычай ряженья, наряд ваш

Меня бы только унижал, всечасно

Напоминая о моей одежде

И о ничтожном звании моем.

Благословен тот сокол, что спустился

В твоих владеньях и привел меня

На эту землю.

Да пошлют мне боги

Благословенье ваше. Сан высокий

От страхов ограждает ваше сердце.

Но я дрожу, меня приводит в ужас

Различье между нами. Ведь случайно

Сюда заехать может сам король.

О боги! Что сказал бы ваш отец,

Когда бы он наследника престола

Увидел здесь в обличье пастуха.

И как в таком нелепом одеянье

Я вынесла бы взгляд его суровый?

Поверь, все будет к лучшему, Утрата.

Теснимые любовью, сами боги

Животных облик часто принимали.

Юпитер стал быком. Нептун — бараном.

А лучезарный Аполлон являлся,

Подобно мне, убогим пастухом.

Но все их превращенья совершались

Не ради столь высокой красоты,

И не были так чисты их желанья,

Как помыслы мои. Ведь я над сердцем

Поставил долг, а над желаньем — честь.

Но ваш отец, мой благородный принц,

Когда узнает — распалится гневом.

Одно из двух должно тогда погибнуть:

Иль ваше чувство, или жизнь моя.

Молю тебя, прелестная Утрата,

Не омрачай веселый этот праздник

Печалью преждевременных сомнений.

Иль буду я принадлежать тебе,

Или отцу не буду больше сыном.

Да, я самой судьбе наперекор

Не откажусь от своего решенья!

Так посмотри в глаза мне веселее,

Не думай о грядущем, наслаждайся

Днем настоящим. Соберутся гости,

И ты должна сегодня быть счастливой,

Как будто свадьбы день уже настал.

А он настанет, раз мы дали клятву.

Да охранят нас боги!

Вот и гости.

Ну, милая, развесели же всех,

Чтоб и глаза и щеки разгорелись.

Входят Поликсен и Камилло , переодетые, за ними — пастух , Доркас , Мопса , крестьянин и другие .

Ну, дочка, что ж ты? В этот день, бывало,

Для праздника покойница моя

Не только что хозяйкой — поварихой

И даже зазывалой становилась

И не гнушалась прислужить гостям.

Еще споет, а там, глядишь, и спляшет,

Подносит, приглашает, угощает

И с каждым перекинется словцом.

А как хлебнет стакан-другой хмельного,

Так вся и разрумянится, а ты

На празднике без дела, будто гостья.

Пойди встречай с поклоном незнакомцев,

Чужого приласкаешь — вот и свой.

Да не красней, ведь ты же здесь хозяйка,

Знай, чем радушней встретишь ты гостей,

Тем больше будет овцам благодати.

(Поликсену)

Прошу покорно, сударь. Мой отец

Велит мне быть на празднике хозяйкой.

(К Камилло.)

И вас мы просим. — Доркас, дай цветы. —

Вот вам букет. Здесь розмарин и рута,

Они цветут и пахнут и зимой.

Возьмите их на память и на счастье

И будете желанными гостями.

Благодарю, прекрасная пастушка.

Тем, кто подходит к зимнему порогу,

Приличествуют зимние цветы.

Мой господин, еще дыханьем лета

Наполнен воздух осени прохладный,

Хотя недалеко и до снегов.

И лучшие цветы в такую пору —

Гвоздика и левкои. Их назвали

Природы незаконными детьми.

Но ими сад мой я не украшала.

За что ж ты им обиду нанесла?

Я слышала, что их наряд махровый

Дала им не природа, но искусство.

И что же? Ведь природу улучшают

Тем, что самой природою дано.

Искусство также детище природы.

Когда мы к ветви дикой прививаем

Початок нежный, чтобы род улучшить,

Над естеством наш разум торжествует,

Но с помощью того же естества.

Да, спору нет.

Так посади левкои

И незаконным цвет их не зови.

Хотя румянец нравится мужчинам,

Я на лице румян не выношу

И точно так же не люблю левкоев,

Но и для вас найдутся здесь цветы.

Вот майоран, вот мята и лаванда,

Вот ноготки, что спать ложатся с солнцем

И с солнцем пробуждаются в слезах,

И это все — цветы средины лета,

Они подходят людям средних лет.

Прошу!

Когда б я был твоей овцой,

Я жил бы тем, что на тебя глядел бы

И о траве не думал.

О Юпитер!

Вы отощали б так, что зимним ветром

Вас унесло бы.

(Флоризелю.)

Мой прекрасный друг!

Мне жаль, что нет теперь цветов весенних,

Которые по возрасту подходят

Тебе, а также вам, мои подруги,

Вам, девушки. Зачем, о Прозерпина,

Не можешь ты мне подарить цветы,

Которые в испуге обронила

Ты с колесницы Дия? Где нарциссы,