Мельницы богов - Шелдон Сидни. Страница 24

Бен Кон был крепким приземистым мужчиной с лицом бывшего боксера. «Он выглядит как спортивный репортер», – подумала Мэри.

Он уселся в кресло напротив нее.

– Вы впервые в Вашингтоне, миссис Эшли? – спросил он.

– Да.

Она заметила, что у него не было ни диктофона, ни записной книжки.

– Я не буду задавать вам глупых вопросов.

– Что это значит? – нахмурилась она.

– Как вам нравится Вашингтон? Это первое, что спрашивают у любой знаменитости. Вам тут нравится?

– Я не знаменитость, – рассмеялась Мэри, – но думаю, что Вашингтон мне понравится.

– Вы преподавали в Канзасском университете?

– Да. Я читала курс политологии. Политика стран Восточной Европы.

– Как я понял, президент узнал про вас, когда прочитал вашу книгу и статьи в журналах?

– Да.

– А остальное, как говорят, это уже целая история.

– Я думаю, что все это так необычно…

– Ничего необычного в этом нет. Президент Рейган таким же образом познакомился с Джин Кирпатрик и сделал ее представителем США в ООН. – Он улыбнулся. – Так что есть прецедент. Это одно из ключевых слов в Вашингтоне. Прецедент. Ваши предки были родом из Румынии?

– Только мой дед.

Пятнадцать минут Бен Кон расспрашивал Мэри о ее жизни и работе.

– Когда это интервью появится в газете? – спросила Мэри. Она хотела послать вырезку Флоренс Шайфер.

Бен Кон встал и уклончиво ответил:

– Я пока воздержусь от его публикации. – Что-то здесь было не так. И он никак не мог понять, что именно. – Мы еще встретимся с вами.

Когда он ушел, Тим и Бет вошли в комнату.

– Тебе он понравился, мама?

– Да. – В ее голосе не было уверенности. – Думаю, что да.

На следующее утро позвонил Стэнтон Роджерс.

– Доброе утро, миссис Эшли. Это Стэнтон Роджерс.

Ей показалось, что она слышит голос старого друга. Может быть, потому, что он был ее единственным знакомым в городе.

– Доброе утро, мистер Роджерс. Спасибо, что вы направили мистера Бернса встретить нас и устроить в отеле.

– Надеюсь, вам нравится?

– Здесь просто чудесно.

– Было бы неплохо, если бы мы встретились и обсудили некоторые процедуры, через которые вам придется пройти.

– Конечно.

– Давайте сегодня пообедаем в «Гранде». Это недалеко от вашего отеля. Итак, в час дня?

– Отлично.

– Я встречу вас в зале.

Мэри сказала, чтобы детям принесли обед в номер, и в час дня подъехала на такси к «Гранд-отелю». Мэри изумленно смотрела на него. «Гранд-отель» был центром власти. Здесь бывали главы государств, дипломаты из всех стран мира, и нетрудно было понять почему. Это было элегантное строение с впечатляющим холлом, где пол был из итальянского мрамора, а величественные колонны подпирали сводчатый потолок. Здесь был ухоженный внутренний дворик с бассейном и фонтаном. Мраморная лестница вела в ресторан, где и ждал ее Роджерс.

– Добрый день, миссис Эшли.

– Добрый день, мистер Роджерс.

Он засмеялся:

– Не будем столь официальны. Как насчет Стэна и Мэри?

– Конечно. – Она была польщена.

Теперь Стэнтон Роджерс выглядел совсем иначе. Мэри было трудно определить, в чем это выражалось. В Джанкшн-Сити он показался ей равнодушным и даже отчужденным. Теперь все это куда-то пропало. Он разговаривал с ней тепло и по-дружески.

«Это потому, что он одобрил меня», – счастливо подумала Мэри.

– Вы будете пить?

– Спасибо, нет.

Они заказали обед. Цены в меню ошеломили ее. «Да, таких цен в Джанкшн-Сити нет. Лишь номер в отеле стоит 250 долларов в день. Так мне и денег не хватит», – подумала Мэри.

– Стэн, извините меня за прямоту, но сколько получает посол?

– Законный вопрос, – рассмеялся он. – Ваша зарплата будет шестьдесят пять тысяч долларов в год плюс деньги на содержание и расходы.

– И когда мне начнут ее платить?

– Как только вы примете присягу.

– А до этого?

– Вам будут платить семьдесят пять долларов в день.

У нее упало сердце. Ей не хватит денег не только заплатить за обед, но и просто на жизнь.

– Я долго буду находиться в Вашингтоне? – спросила Мэри.

– Около месяца. Мы сделаем все возможное, чтобы ускорить ваше назначение. Государственный секретарь отправил телеграмму румынскому правительству, чтобы они подтвердили готовность принять вас. Между нами, мы уже провели переговоры с румынами. С ними проблем не будет, но вам еще надо будет пройти сенат.

«Значит, румынское правительство готово принять меня, – радостно подумала Мэри. – Может, я действительно подхожу для такой работы?»

– Я договорился о вашей неформальной встрече с председателем сенатского комитета по иностранным делам. После этого будут открытые слушания перед всеми членами комитета. Они будут спрашивать вас о работе, подготовке, лояльности к стране и о том, чего вы хотели бы добиться.

– А что потом?

– Комитет будет голосовать, а потом проголосует и сенат.

– Ведь были случаи, когда комитет проваливал кандидата, не правда ли? – медленно сказала Мэри.

– Здесь на карту поставлен авторитет президента. У вас будет мощная поддержка из Белого дома. Президент хочет, чтобы ваше назначение прошло как можно быстрее. Кстати, я подумал, что вам и вашим детям неплохо будет осмотреть достопримечательности города, поэтому заказал вам машину с шофером. Вас также ждет экскурсия в Белый дом.

– Огромное вам спасибо.

Стэнтон Роджерс улыбнулся:

– Пожалуйста.

Экскурсия в Белый дом состоялась на следующее утро. Повсюду их сопровождал гид. Их повели в сад Жаклин Кеннеди, а также в сад, где все было выдержано в духе восемнадцатого века.

– Перед вами, – объявил гид, – Восточное крыло. Здесь находятся кабинеты, где президент встречается с военными и представителями конгресса, здесь также располагаются гостевые комнаты и комнаты обслуги первой леди.

Они прошли по Западному крылу и заглянули в Овальный кабинет президента.

– И сколько тут всего комнат? – спросил Тим.

– Здесь сто тридцать две комнаты, шестьдесят девять вспомогательных помещений, двадцать восемь каминов и тридцать две ванные комнаты.

– Здесь, наверно, часто моются.

– Президент Вашингтон лично следил за постройкой Белого дома. Он был единственным президентом, который не жил в нем.

– Я его не осуждаю, – пробормотал Тим. – Чертовски большой дом.

Покраснев, Мэри толкнула его в бок.

Экскурсия продолжалась почти два часа, и в конце вся семья Эшли была поражена и измотана.

«Здесь все началось, – подумала Мэри, – и я буду частью этого».

– Мам?

– Да, Бет…

– У тебя такое странное выражение лица.

Звонок из канцелярии президента раздался на следующее утро.

– Доброе утро, миссис Эшли. Президент Эллисон спрашивает, не смогли бы вы встретиться с ним во второй половине дня?

Мэри растерялась:

– Да… Я… Конечно.

– Вам будет удобно в три часа?

– Разумеется.

– Лимузин будет ждать вас у входа в отель без четверти три.

Пол Эллисон встал, когда Мэри ввели в Овальный кабинет. Он пожал ей руку, улыбнулся и сказал:

– Наконец-то вы здесь!

– Я очень рада, господин президент. Для меня это очень большая честь.

– Садитесь, миссис Эшли. Можно, я буду называть вас Мэри?

– Конечно.

Они сели на диван.

– Вы будете мой доппельгангер, – сказал президент. – Вы знаете, что это такое?

– Это что-то вроде духа живого человека, идентичного другому.

– Правильно. Это про нас. Вы представить себе не можете, с каким удовольствием я прочитал вашу последнюю статью, Мэри. Такое впечатление, что я сам ее написал. Очень многие не верят, что наш план «народной дипломатии» сработает, но мы с вами покажем, что они ошибаются.

«Наш план «народной дипломатии». Мы с вами. Какой очаровательный человек», – подумала Мэри. Вслух она сказала: