Незнакомец в зеркале - Шелдон Сидни. Страница 32

В день премьеры телешоу, в сентябре 1956 года, Тоби вошел в помещение театра на Вайн-стрит, где шоу должны были записать на пленку, и стал смотреть репетицию. Когда она закончилась, он занял место дублера. Театр вдруг словно наэлектризовался. Спектакль ожил, засверкал и заискрился. А вечером этого дня, когда он был записан и вышел в эфир, его смотрели сорок миллионов зрителей. Казалось, что телевидение было создано именно для Тоби Темпла. Крупным планом он стал еще симпатичнее, и зрители с восторгом встретили его телевизионное появление. Шоу имело грандиозный успех. Оно сразу взлетело на первое место по рейтингу Нильсена, где прочно и осталось. Тоби Темпл перестал быть просто звездой.

Он стал суперзвездой!

20

Голливуд оказался еще прекраснее, чем представляла его себе Джилл Касл в мечтах. Она ездила на экскурсии по городу и видела снаружи дома, где жили «звезды». Она верила, что когда-нибудь и у нее будет красивый дом в Бель-Эйр или Беверли-Хиллз. А пока Джилл жила в старом безобразном деревянном двухэтажном строении, где сдавались комнаты. Ее комната стоила недорого, и Джилл надеялась, что можно будет растянуть на какое-то время те двести долларов, которые ей удалось скопить. Дом был расположен в Бронсоне, в нескольких минутах ходьбы от центральной улицы Голливуда — Вайн-стрит.

Было еще одно обстоятельство, которое делало дом привлекательным в глазах Джилл. Все остальные жильцы, которых было около дюжины, тоже пытались попасть в кино, либо работали там в качестве статистов или на эпизодических ролях, либо уже ушли в отставку из кинобизнеса. Старожилы бродили по дому в пожелтевших халатах и бигуди, потрепанных костюмах и сношенных туфлях, на которые уже ничем нельзя было навести глянец. Жильцы выглядели скорее выжатыми до капли, чем состарившимися. В доме была общая гостиная с обшарпанной и продавленной мебелью, где все они собирались по вечерам и обменивались сплетнями. Все давали Джилл советы, которые по большей части противоречили друг другу.

— Чтобы попасть в кино, милочка, надо найти себе пэ-эра, которому ты понравишься. — Это сказала дама с недовольным лицом, которую недавно выставили из телевизионного сериала.

— А что такое пэ-эр? — спросила Джилл.

— Помощник режиссера. — Это было сказано тоном снисхождения к невежеству Джилл. — Ведь это она нанимает сьюпов.

Джилл так смутилась, что не осмелилась спросить, кто такие эти «сьюпы».

— Если хочешь послушать моего совета, то ищи себе похотливого режиссера. Пэ-эр может дать тебе роль только в своей картине. А режиссер может дать тебе роль где угодно, везде.

Это сказала беззубая женщина, которой было уже никак не меньше восьмидесяти.

— Ну да? Большинство из них — гомики, — заявил лысеющий характерный актер.

— А какая разница? Я хочу сказать, не все ли равно, как будет положено начало? — вмешался целеустремленный молодой человек в очках, сгоравший от желания стать писателем.

— А что, если начать статисткой? — спросила Джилл. — Центральное бюро записи…

— Там ничего не светит. Списки уже закрыты. Они тебя даже не запишут, если ты только не какая-нибудь специальность.

— Я… извините, а что значит специальность?

— Ну, это если, например, у тебя что-то ампутировано. За это платят тридцать три пятьдесят восемь, а не двадцать один пятьдесят, как обычно. Или если у тебя есть вечернее платье, или ты умеешь ездить верхом — тогда получаешь двадцать восемь тридцать три. Если умеешь сдавать карты или знаешь, как себя вести за столом для игры в кости, — это будет двадцать восемь тридцать три. Если играешь в футбол или бейсбол, то тебе заплатят тридцать три пятьдесят восемь — столько же, сколько и безногому-безрукому. Если умеешь ездить на верблюде или слоне, то получаешь пятьдесят пять девяносто четыре. Я тебе советую даже не пробовать устроиться статисткой. Иди на эпизодические роли.

— Я не совсем представляю себе, в чем тут разница, — призналась Джилл.

— Когда играешь эпизодическую роль, то просто произносишь по крайней мере одну фразу. Статистам же не разрешается разговаривать, разве что только в массовках.

— Где-где?

— В массовках — там, где надо создавать шумовой фон.

— Первым делом тебе нужно обзавестись агентом.

— А как это сделать?

— Их списки есть в «Киноактере» — это журнал, который выпускает Гильдия киноактеров. У меня в комнате есть один номер. Пойду принесу.

Все жильцы просмотрели списки агентов вместе с Джилл и под конец остановились на дюжине из тех, что помельче. Было высказано общее мнение, что в крупном агентстве шансов на успех у Джилл нет.

Вооружившись этим списком, Джилл начала обход. Первые шесть агентов не стали даже и разговаривать с ней. На седьмого она натолкнулась, когда он уже уходил из своего офиса.

— Извините, — сказала Джилл. — Я ищу агента.

Он с минуту рассматривал ее, потом сказал:

— Дайте-ка посмотреть ваш альбом.

Она непонимающе уставилась на него.

— Мой что?

— Вы, должно быть, только что сошли с автобуса. В этом городе без альбома некуда и соваться. Закажите несколько фотографий. В разных позах. Пошикарнее. Бюст и зад.

Джилл нашла фотографию в Калвер-сити, рядом со студией «Дэвид Селзник», и он сделал ей альбом за тридцать пять долларов. Она зашла за готовыми фотографиями через неделю, и они ей очень понравились. Она выглядела замечательно. Фотокамера уловила и запечатлела все ее настроения. Тут она грустна, а тут сердита… нежна… сексуальна. Фотограф переплел снимки в книжку с целлофановыми страницами.

— Вот здесь, в начале, нужно поместить ваш актерский послужной список, — объяснил он.

Послужной список… Это будет следующий шаг.

К конце следующих двух недель Джилл побывала, или пыталась побывать, у всех агентов, которые были у нее в списке. Никого их них она не заинтересовала ни в малейшей степени. Один из них сказал ей:

— Ты уже приходила сюда вчера, детка.

Она покачала головой.

— Нет, не приходила.

— Ну, та, что приходила, выглядела абсолютно так же, как ты. В этом все и дело. Все вы похожи на Элизабет Тейлор, на Лэну Тэрнер или на Эву Гарднер. Если бы ты в любом другом городе захотела найти работу в каком-то другом бизнесе, тебя бы с руками оторвали. Ты красива, ты сексуально привлекательна, и у тебя великолепная фигура. Но в Голливуде красота — это самый расхожий товар. Красивые девушки едут сюда со всех концов мира. Одна сыграла роль в школьном спектакле, другая победила на конкурсе красоты, третья слышала от приятеля, что ей прямая дорога в кино. И вот результат! Они стекаются сюда тысячными стадами, и все они — одна и та же девушка. Так что поверь мне, детка: ты уже была здесь вчера.

Жильцы помогли Джилл составить новый список агентов. У этих офисы были поменьше и находились в районе, где аренда помещений стоила дешево, но результаты для Джилл оказались не лучше.

— Заходи, когда у тебя появится какой-то актерский опыт, малышка. Ты красоточка, и как знать, может, ты величайшая актриса после Гарбо, но у меня нет времени, чтобы это проверить. Вот когда где-нибудь снимешься, то я буду твоим агентом.

— Но как я могу где-нибудь сняться, если никто не хочет взять меня на работу?

Он кивнул:

— Да. В том-то и дело. Желаю удачи.

В списке Джилл оставалась еще только одно агентство. Его порекомендовала ей девушка, оказавшаяся ее соседкой в кафе «Мэйфлауэр» на Голливудском бульваре. Агентство «Даннинг» помещалось в небольшом бунгало в жилом районе. Она позвонила по телефону, чтобы записаться на прием, и женщина на другом конце провода пригласила ее прийти в шесть часов.

Джилл оказалась в небольшом офисе, который когда-то был чьей-то гостиной. Там стоял старый, поцарапанный письменный стол, заваленный бумагами, кушетка с обивкой из искусственной кожи, заклеенная белым хирургическим пластырем, и три плетенных кресла. Высокая, плотная женщина со следами оспы на лице вышла из другой комнаты и сказала: