Рыцарь короля - Шеллабарджер Сэмюэл. Страница 28

Перед ужином де Сюрси выразил свою признательность двоим защитникам брода. Блез и Пьер, приглашенные пажом в комнату маркиза, преклонили колени, как требовал этикет, и выразили надежду, что приключение не причинило его светлости такого ущерба, который нельзя было бы возместить хорошим ночным отдыхом. Они выразили также сожаление, что столь почтенный господин претерпел такую досадную неприятность во время путешествия.

— Увы, государи мои, — отвечал маркиз, жестом приглашая их подняться, — «почтенный» — это лишь вежливое слово для обозначения самой докучливой моей заботы… Слово «старый» бьет куда ближе к цели. Будь я помоложе — или, выражаясь по-вашему, не таким почтенным, — от меня сегодня была бы вам какая-то помощь. Но шестьдесят лет, к сожалению, такая болезнь, которую не излечишь хорошим ночным отдыхом. А что до всего прочего, то благодаря вам я достаточно бодр и здоров. И если бы не вы, быть бы мне охотничьим трофеем мсье де Вернея…

— Да простит меня ваша светлость, — заметил Блез, — думаю, что после такого падения, какое вы перенесли сегодня, и я не держался бы на ногах. Встряска вроде этой — не пустяк в любом возрасте.

Маркиз пожал плечами.

— Спасибо на добром слове. Однако, как бы то ни было, я пригласил вас не для того, чтобы беседовать о своей персоне. Есть и другие темы…

И с улыбкой добавил:

— Такие, например, как браслет мсье де ла Барра. Пьер, друг мой, я заметил во время путешествия, что у вас был золотой филигранный браслет. А сейчас, вижу, он куда-то пропал. Несомненно, вы его потеряли у брода…

Пьер был слишком вышколенным молодым человеком, чтобы обнаружить смущение, но все же слегка покраснел.

— Нет, господин мой, я потерял его в Лальере… проиграл пари.

В глазах де Сюрси зажглись веселые огоньки.

— И ваша потеря обернулась чьим-то выигрышем… Ах, сын мой, азартный дух очень опасен в молодости — особенно если на кон ставится сердце.

— Ей-Богу, монсеньор, я это прекрасно сознаю.

— Нехорошо, однако, — продолжал маркиз, — оставлять запястье столь доблестного и галантного кавалера без всякого украшения.

Он повернулся к ящичку на столе и откинул крышку.

— Итак, я прошу вас принять эту безделицу в память о нынешнем дне… и не спорить на нее, пока вы снова не попадете в Лальер.

Это был массивный золотой браслет итальянской работы, украшенный рельефным рисунком и драгоценными камнями.

Пьер снова опустился на одно колено и рассыпался в благодарностях. После чего, застегнув браслет на запястье, он торжественно заявил, что навсегда останется верным слугой монсеньора де Воля.

— Прекрасно сказано, — одобрил маркиз. — Тем не менее я остаюсь вашим должником… А теперь я хотел бы сказать несколько слов наедине господину де Лальеру, который, надеюсь, окажет мне честь разделить со мною ужин.

Когда де ла Барр откланялся, де Сюрси добавил, обращаясь к Блезу:

— Только, если не возражаешь, давай сначала поужинаем, а потом уж поговорим, потому что, признаться, я голоден, как волк.

Когда уже был подан десерт и пажи удалились, маркиз перешел к теме, которую имел в виду.

Откинувшись на спинку стула с зубочисткой в руке, он заметил:

— Ну что ж, сударь мой, прошло чуть более двадцати четырех часов с тех пор, как мы въехали во двор замка Лальер. За это время немало всякого произошло… Среди прочего, от вас отрекся отец, а вы сами чрезвычайно поразили меня.

— Поразил?.. — удивился Блез.

— Да. Я всегда считал, что вы — лихой малый. Я восхищался вашим искусством владения мечом, обращения с лошадью и тем, как ловко управляетесь вы всюду, где требуется проворство и крепкие мышцы. Однако, простите меня, должен признаться, я считал, что в голове у вас одни пустяки… Прошлым вечером вы доказали, что умеете мыслить, — и я был поражен. Вы показали, что способны устоять против течения и принять на себя ответственность, — на меня это произвело сильное впечатление. Я понял, что недооценивал вас. Примите мои поздравления!

И маркиз занялся своей зубочисткой, пока Блез, красный от смущения, тщетно искал подобающий ответ.

Де Сюрси освободил его от этой трудной задачи, продолжив речь:

— Что касается моей благодарности за услугу, которую вы мне сегодня оказали, то я не буду пытаться выразить её. Молодого Пьера я могу поощрить куском золота. Вас я намерен вознаградить иначе.

Блез перебил его:

— Лучше всего вы вознаградите меня, если не станете говорить об этом. Клянусь Богом, было бы очень печально, если бы после всех ваших милостей меня ещё награждали за исполнение своего долга. Зачем же я тогда отправился с вами в это путешествие?..

— Помолчите! — оборвал его маркиз. — И будьте любезны не перебивать меня. Я намерен наградить вас просьбой о новой услуге.

— О, — воскликнул Блез, — это другое дело!

— Что я вам и пытаюсь втолковать. — Маркиз отхлебнул глоток вина. — Завтра вы отправитесь в Париж… нет, в Фонтенбло. Сейчас двор уже перебрался туда.

— Вы хотите сказать… я должен вернуться?

— Да. Естественно, королю нужно услышать обо всем, что случилось вчера вечером и сегодня днем, и услышать незамедлительно. Необходимо побудить его, не теряя времени, схватить коннетабля де Бурбона, пока пламя не распространилось. Лучше смерть одного, чем гибель тысяч, если уж нет иного выхода. Вы отвезете мое письмо и ответите его величеству на все вопросы, которые потребуют объяснения. Вы — единственный подходящий для этого человек.

Однако от внимания Блеза не ускользнуло добродушное лукавство, которое чувствовалось за сухим деловым тоном де Сюрси.

Конечно, короля следует известить о быстро надвигающемся мятеже и он должен принять во внимание совет маркиза. Однако почти любой человек из свиты де Сюрси мог справиться с этим поручением. Но маркиз посылал именно Блеза с явным расчетом обратить на него внимание короля при столь благоприятных обстоятельствах. Не приходилось сомневаться, в каких выражениях маркиз отрекомендует в письме доблестного де Лальера. Если бы Блез искал награды, то ни о чем лучшем не приходилось и мечтать.

— Я вполне понимаю, — сказал он после паузы, — сколь многим обязан вашей светлости за такую заботу.