Казино - Андреев Олег Андреевич. Страница 51

И тут Козырев понял, чем занимается в свободное время его друг, все еще не узнанный им до конца за десять лет. Он-то думал, что у того есть какие-то тайные увлечения, потому что Машков, если не торчал на службе в казино, неизменно находился дома – как ни позвонишь, он всегда отзывался. Петр Ильич еще гадал, с кем это неженатый Пол коротает безвылазно свой досуг: с девочками или с… мальчиками? Ведь Пал Палыч никогда не реагировал по-мужски ни на одну из красавиц, табунами бродящих по залам «Голден эг». А он, мужик в соку, оказывается, смотрит телевизор. Причем, судя по его осведомленности в вооружении Зены – Петр Ильич вспомнил, что его Сашка с увлечением смотрел детский сериал про похождения этой мужеподобной воительницы, – смотрит все подряд!

Тем временем Сомнат босиком прошел несколько шагов по канату, замер на его середине и вдруг непринужденно выполнил на нем несколько замысловатых йоговских асан, в которых обычный человек не смог бы удержать равновесие и на ровном полу. Потом он дошел до второго столба и приготовился спускаться вниз. А спускаться ему предстояло босыми ногами по кромкам лезвий нескольких мечей. Девушка предварительно перерубила каждым из них довольно толстые палки, демонстрируя их остроту, а потом без видимых усилий повтыкала их в столб, отчего они образовали подобие винтовой лестницы. По ней-то и спустился босиком загадочный индиец прямо на… кучу рассыпанного внизу битого стекла. Он спокойно улегся на нее голой спиной, а ассистентка встала на его грудь и изящно исполнила несколько движений из традиционного индийского танца, энергично притопывая босыми ногами в звенящих кольцах на щиколотках. Сомнат встал, короткой судорогой сухих мышц спины скинул с нее остатки стекол и приступил к следующему фокусу. Он вытащил из столба один меч, воткнул его рукоять в отверстие стола, влез на него и уперся голой грудью в острие клинка. Короткий рывок тела – и акробат застыл горизонтально в воздухе, расставив руки и ноги, опираясь на острие меча лишь одной точкой своей мускулистой груди. Пропарив так несколько секунд, он снова встал на стол, вынул из него меч, открыл рот и погрузил в него довольно длинное лезвие почти по самую рукоятку. Это был финал.

Все это действо происходило под индийскую ритмичную музыку, то и дело заглушаемую аплодисментами и криками изумленной публики.

– Нет, я видел подобное по телику: лежание на стекле, глотание огня… Но вот так – грудью на меч! – воскликнул оживившийся Машков. – Слушай, Клоун, уж ты-то знаешь все их хитрости: он складной, меч этот? Но тогда как он на него опирался? Кнопочка небось какая-нибудь.

– Нет, здесь все взаправду, – почему-то вздохнул Козырев. – Этот парень из гениев…

– Так давай заангажируем его в наше шоу к Тамаре! – вдруг предложил Пал Палыч. – Предложим хорошие бабки, а уж он отработает.

– Да не поедет он! И чего это ты вдруг шоу озаботился – это не твои проблемы. Или цирк зацепил наконец?

– Ну да, впечатляет! Пойдем за кулисы, поговорим с ним.

– Да брось ты, пустое это дело, – заартачился Козырев. – Нечего время зря терять. Да и цену он заломит такую, что мы не потянем.

– Давай так, я беру на себя все затраты, – продолжал настаивать Машков. – Но тогда и прибыль от его выступлений будет моя. Да я его запущу по клубам…

– Смотрю, в тебе проснулся бизнесмен. Уж не хочешь ли ты наконец решить свои материальные проблемы с помощью этого индуса?

– А что, может, и так, может, и так… – немного загадочно ответил Пал Палыч. – Пошли!

Петр Ильич с явной неохотой поплелся за другом, уверенно шагавшим по направлению к гримуборной Сомната Сингха, но перед самой дверью глубоко вздохнул и состроил некое подобие приветливой улыбки и постучал.

Дверь распахнулась, и показался индус. Он уже снял свою чалму, и его длинные черные волосы, рассыпавшись кольцами по плечам, обрамили еще мокрое от пота лицо. Он удивленно уставился на непрошеных гостей.

– Ну здравствуй, Цыган, – сказал вдруг Козырев, раскрыв дружеские объятия.

– Чаек! Какими судьбами?! – ошеломленно воскликнул индус на чистейшем русском языке.

– Ничего себе вопросик! – немного наигранно засмеялся Петр Ильич. – Является покойник с того света и спрашивает у живых: «Какими судьбами?»!

Машков недоуменно переводил взгляд с одного на другого, вглядываясь в лицо Сингха с еле заметной тревогой. Тот коротко глянул на него и снова повернулся к Козыреву.

– Да, удивительная встреча, – растерянно сказал факир. – Но что вы в дверях-то стоите? Проходите, я дверь прикрою. Вот, Петро, знакомься, это моя… ассистентка, Наллу, – представил он красавицу, которая выглянула из-за ширмы, и тут же коротко сказал ей что-то на непонятном гостям языке, они уловили только слова: «Петр Козырев».

Потом странный индус, говорящий по-русски и отзывающийся на кличку Цыган, вопросительно посмотрел на Машкова.

– Ах да, – спохватился Петр. – Это мой коллега, Машков Павел Павлович.

– Можно просто Павел, – улыбнулся Машков, отчего уголки его скошенных книзу век слегка приподнялись и стали заметны шрамы на лице.

– Петя, а ты тоже в фестивале участвовал? – спросил для поддержания разговора Цыган. – Что-то я тебя не видел на арене. Ты теперь, наверно, уже большой начальник. Но с кем ты приехал – Россия же не участвует в этом году?

– О, Сашок, я уже давно завязал с цирком. Мы с Павлом из Москвы совсем по другим делам приехали.

В это время Наллу из-за ширмы что-то сказала на своем непонятном языке, но с понятной интонацией, выражающей легкое раздражение. Цыган коротко ответил и обратился к гостям:

– Мужики, ей нужно привести себя в порядок. Может, вы подождете минут десять за дверью, и я к вам выйду.

– И мы пойдем посидеть немного в местном ресторанчике, – подхватил Машков. – Вы туда приходите, господин Сингх. Вам с Петром, чувствуется, есть о чем поговорить. Да и у меня, Саша, если я правильно расслышал, имеется очень интересное предложение.

– Хорошо, я к вам скоро приду, – согласился тот – без особой, правда, радости…

– Пит, что за дела? – спросил удивленный Машков, когда они с Козыревым заняли столик в небольшом уютном зале. – Кто этот Саша-Цыган-Сингх?

– Слушай, не поверишь, но это мой однокурсник по цирковому училищу. Сашка Цыган. Он не то погиб, не то пропал без вести в восемьдесят девятом в Афгане, как раз перед выводом наших войск.

– Ничего себе! А как же он индусом стал?

– А вот это мы и выясним, если он захочет рассказать. Да, никак не думал увидеть его живым, да еще и в качестве сикха.

– Почему – сикха? – спросил Машков.

– Но ты же видел: чалма, борода несбриваемая и волосы. И фамилия Сингх – сикхская. Она означает «лев».

– А он и вправду лев. Надо же, твой ровесник, а как работает до сих пор.

– Да нет, он помоложе меня на пять лет. Я в цирковое после армии поступил, потому и пошел в оригинальный жанр, а он – с восьмого класса там учился на акробата. Вот судьба! Сашка к нам перевелся из индийского интерната, есть такой в Москве, и в Индию попал-таки.

– А в интернате как он оказался?

– У него отец работал по дипломатической части – не вылезал из командировок в ту самую Индию. Заразился там чем-то и умер. А мать его, прежде чем смертельно запить, пристроила сына в интернат. Сашка увлекся йогой. Был там один советский индус – Муниб или Шуниб, не помню уже. Он урду преподавал в интернате, а заодно и секцию йоги вел. И так это дело Цыгана захватило, что он решил пойти в цирк.

– А почему у него кличка Цыган?

– Ну ты же сам видишь, что он похож на цыгана – смуглый, черноглазый. Да и фамилия у него Заборов. Помнишь, Лойко Зобара из «Старухи Изергиль».

– Не знаю я никакой старухи.

– Да, плохо вас учили на Алтае. Горький это, классик. Вот так Сашок из Забора через Зобара в Цыгана-то под конец и превратился. Классный был акробат. Он и еще несколько ребят готовили воздушный номер на выпуск. Они хотели его и потом вместе работать, не вливаться порознь к каким-нибудь старикам. И так хорошо работали, что их выдвинули на Парижский конкурс дебютов. А уж оттуда прямая дорога в большой цирк, как в Большой театр. Но он сорвался перед самой поездкой и разбился.