Любить и ненавидеть по-русски - Шевченко Денис. Страница 17

Наконец Буран добился своего: среди деревьев слева что-то блеснуло.

— Так, Вася, я их засек.. Метрах в двухстах слева от нас с биноклем. Залегли между деревьями. Ты только туда не смотри резко, незачем им знать, что мы в курсе.

— И что будем делать? — лицо Реутова побледнело, несмотря на жару, — здесь сидеть опасно.

— Еще опаснее уехать так быстро. Тогда они поймут, что мы их засекли, и могут пойти на решительные меры. Пока же предъявить нам нечего, стоим, наблюдаем, агрессивных действий не ведем. Плохо, конечно, что Артур теперь в курсе наших передвижений, но не все потеряно. Теперь и мы знаем, что нас пасут, а значит можем нейтрализовать их людей.

Глаза Реутова снова заблестели.

— Когда?

— Только не сегодня. Уберем их перед самой работой. А пока надо Степана предупредить, его, наверняка, тоже ведут.

— Позвони ему, все равно они нас прослушать не смогут.

Реутов был прав. Они специально пользовались для подобных разговоров карточками, а не контрактным подключением, чтобы никто не мог вычислить их телефонные номера. Сами они эти номера никому не давали, понимая всю важность сохранения конфиденциальности.

Буран быстро набрал телефон Батурина. Подождал несколько секунд, пока на том конце ответили.

— Степа, слушай внимательно, но не дергайся, по сторонам головой не мотай, понял?

— Да.

— Ты сейчас где?

— В кафешке, напротив Пашиного офиса .

— Слежки не заметил?

— Нет.

— Тогда смотри повнимательнее, потому что нас пасут. И тебя они вряд ли оставили без присмотра. Засечешь их — звони. Но не сразу, чтобы не усекли. Работа остается в силе. Сейчас свяжусь с Глебом, и если он откажется, то дам отбой.

— Ок.

Буран сосредоточенно раздумывал: Глеб может завестись и наделать глупостей, но не предупредить его — это страшно. Скрепя сердце он залез в машину и набрал номер босса. Реутов все это время лениво прохаживался взад-вперед, потом сел на прямо на травку и закурил, наблюдая за домом.

Игорь вышел из машины через несколько минут, и тут же разрешил все вопросы.

— Глеб сказал работаем.

Реутов тряхнул головой:

— Ну что же, играть, так играть по крупному.

* * *

Эти ребята не были похожи на приезжих, и уж тем более на нуждающихся в жилье. Все трое высокие, крепкие, возрастом не больше тридцати, в белых рубашках и светлых брюках. Один в солнцезащитных очках, зато у другого на руке толстый золотой браслет.

Тот, что с браслетом, внимательно оглядел народ с табличками и после недолгого раздумья подошел к толстой женщине преклонных лет, оккупировавшей значительную часть каменного парапета, скрывавшегося в тени раскидистого дерева. Большинство других стояло под прямыми палящими солнечными лучами, но толстуху никто не пытался сдвинуть с удобного насиженного места. Такое уважение не дается просто так, его нужно уметь заработать.

— Здравствуй, мать.

— Здравствуй, сынок. — Толстуха внимательно разглядывала браслет.

— Мы ищем одного человека, чужака, он мог обращаться к кому-то из ваших в поисках жилья.

— Давно?

— Не знаю, может быть два месяца назад, а может быть вчера.

— Да их тут столько за день проходит, попробуй всех упомни. Сезон, — толстуха горестно развела руками. Парень достал сторублевку и протянул ее женщине.

— Надо вспомнить.

Ее глаза и руки действовали синхронно: в первых вспыхнул алчный огонек, а вторые моментально упрятали сторублевку в карман цветастого платья, очень похожего на халат.

— Фотография есть?

— В том то и дело, что нету. Только описание. Лет тридцати, высокий, накачанный, темные волосы, короткая стрижка. Мог быть в светлой рубашке с короткими рукавами, темных брюках и со спортивной черной сумкой.

— Ах,да, — спохватился другой парень, — на нем еще очки могли быть солнцезащитные, круглые и достаточно большие.

Толстуха задергалась.

— А зачем он вам?

— Да друг один, приехал в гости к нашему шефу и пропал, боимся, как бы не случилось с ним чего. Так ты его видела?

— Может и видела, а может и нет. — Завела она старую песню. — Был один, вроде похож, но вы в молодости все похожи.

— И что, он у вас жилье спрашивал?

— Спрашивал, к нам только за этим и подходят. — Толстуха говорила все более холодно. Сторублевый разогрев уже иссяк.

Парень, видимо опытный в подобных делах, достал из кармана бумажник, и делая вид, что не замечает жадного взгляда женщины начал отсчитывать деньги.

— Так, за пятьсот рублей мне тут любой про него все расскажет, где еще так просто деньги заработаешь?

— Постой, -Толстуха слишком быстро для своей комплекции поднялась с парапета, — про него может любой и расскажет, но я одна его паспорт видела. Давай тысячу, и все расскажу.

Парень сделал вид, что колеблется, но Толстуха не сдавалась.

— Я и адрес его тебе дам, тем более, что вы друзья.

Последние слова были лишними. Парни совершенно не походили на чьих-либо друзей, но вопрос легкого заработка перекрыл моральные соображения, которые, честно говоря, у толстухи улетучились вместе с накоплениями в годы перестройки.

Парень достал из бумажника еще пять сотен.

— Договорились мать, рассказывай.

— Значит так, пришел он вчера, часов около трех, одет как вы и описывали, и с сумкой, и в очках. Искал комнату. А паспорт у него оказался не русский, немецкий вроде. Зовут этого парня, если я правильно прочитала, Виктор Сухов.

Толстуха выдала все это на одном дыхании и взялась рукой за банкноты, но парень поспешил унять ее пыл.

— Секундочку, а адрес.

— Ну да, — Толстуха не отпускала свой гонорар, — он снял квартиру у Егорыча, здесь недалеко, Павленко 19 квартира семь. Второй этаж.

Парень улыбнулся и отпустил деньги, которые тут же поглотил уже известный нам халат.

— Так это точно он?

— Точно, точно, -Толстуха уже отступила обратно к парапету, довольная сделкой. Похож, как две капли воды.

— Ну хорошо, — парень подмигнул Толстухе и ее коллегам, собравшимся в кучу чуть в стороне и внимательно наблюдающим за этой сценой, — пока, бизнесмены!

Вместе со своими друзьями он сел в припаркованный неподалеку зеленый Рено, и тут же начал звонить по мобильному.

— Евгений Петрович, это Денис, мы его нашли.

Виктор посмотрел на часы. Без пятнадцати четыре. Ехать в карточный клуб еще рано. Хоть он и не был там ни разу, но сделать подобный вывод не составляло труда: едва ли хоть в одном подобном заведении основные события начинаются раньше восьми-девяти вечера. А вот прихватить с собой трофейный газовый пистолет будет не лишним: судя по последним событиям в городе, о которых он знал уже из нескольких источников, о личной безопасности необходимо серьезно позаботиться.

Он направился к новенькому такси, одиноко дежурившему метрах в пятидесяти. Но на полпути Виктор, что называется, поймал стопор. Чувство опасности, которое так часто выручало его на войне, снова ожило, попав теперь на плодородную почву логических обоснований.

Виктор уже успел засветиться в городе в истории с лохотронщиками. Кроме того, он беседовал со следователем, а отношение к милиции, сидящей на мизерных зарплатах в такое сложное время, у него тоже сложилось неоднозначное.

Его друг погиб, любимая девушка бесследно исчезла, а значит он, чужак, задающий вопросы, который может очень помешать кому-то в их смертельной игре.

Все эти за и против переросли в непротиворечивое, но абсолютно логичное решение позвонить Егорычу перед приходом. Если старика дома не окажется, значит придется рисковать, а если все хорошо, то и на сердце станет немного полегче.

Виктор нашел телефон-автомат и набрал свой временный домашний номер, который вчера заблаговременно взял у Егорыча. Старик поднял трубку уже после второго гудка.

— Алло, Степан Егорыч, это Виктор, ваш жилец, меня никто не искал?