Утро Аугусто Пиночета - Шевелев Владимир Николаевич. Страница 7

Теоретические, правовые и идеологические основы военного режима нашли свое отражение в декрете-законе № 1 и приказе № 5 от 11 сентября 1973 года, а также в “Декларации принципов правительства Чили”, обнародованной в газете “Меркурио” 13 марта 1974 года. Вот их основные идеи:

– Чили оказалась перед угрозой уничтожения основ своей сущности вследствие вмешательства догматической и односторонней идеологии, вдохновленной чуждыми для нашей страны принципами марксизма-ленинизма;

– правительство Альенде перестало быть законным, поскольку нарушило “основные права чилийцев”, разрушало национальное единство, искусственно поощряя классовую борьбу, во многих случаях кровопролитную, препятствуя тому вкладу, который мог бы внести каждый чилиец в поисках путей к благополучию родины, побуждая к проведению братоубийственной и злобной борьбы за реализацию внешних, враждебных нашей идентичности и провалившихся на практике идей;

– конституция и законы будут соблюдаться в той мере, в какой это позволяет современное положение страны;

– правительство не считает неотъемлемым признаком сущности чилийской демократии “традицию всеобщих выборов и конституционного чередования правительств”;

– вооруженные силы и силы порядка не устанавливают сроков своего правления, поскольку задача моральной, институциональной и материальной перестройки страны требует глубокой и продолжительной деятельности;

– необходимо изменить образ мышления чилийцев.

Выступая 11 октября 1973 года, генерал Пиночет заявил, что главная цель его правительства – борьба с марксизмом, поскольку достижение национального единства требует “деполитизации” и “деидеологизации” общественной жизни. Он выдвинул задачу добиться экономического роста, установления социальной справедливости через проведение прагматической и реалистичной политики под руководством квалифицированных специалистов, свободных от каких-либо политических взглядов и симпатий.

Стремясь избежать обвинений в нарушении конституции, военные правители принимают декрет-закон № 788 (декабрь 1974 года), в соответствии с которым все декреты хунты, независимо от того, противоречат они конституции или же нет, носят характер поправок к конституции. Конечно, с юридической точки зрения процесс законотворчества военного режима до принятия новой конституции нельзя было признать законным и имеющим юридическую силу. Однако в истории великое множество примеров, которым чилийские военные и сам генерал Пиночет могли бы следовать с полным правом.

Идеологи режима утверждали, что демократия – это роскошь, которую страна с таким уровнем развития, как Чили, не может себе позволить. Необходимо сначала подготовить экономические, социальные и культурные предпосылки для демократии. Отныне во главу угла ставился отказ от принципа социальной справедливости и утверждение принципов свободы выбора и равенства возможностей. Была ликвидирована система представительной демократии. 21 сентября 1973 года согласно декрету-закону № 27 распускается национальный конгресс, как было заявлено, вследствие невозможности “соблюдать в настоящее время законодательные требования, предъявляемые к установленной процедуре принятия законов”. По выражению Пиночета, в стране формируется новая демократия – “без плюрализма и политических партий”. В 1974 – 1979 годах в стране был принят ряд законодательных актов, отразивших эволюцию режима от репрессивной диктатуры к стабильному авторитаризму с ограниченным функционированием представительных институтов.

С самого начала военный режим берет под свой контроль образование и духовную сферу. Уже 1 октября принимается декрет-закон № 50 “О назначении ректоров-делегатов в университеты страны”, которые стали полномочными представителями военного правительства в каждом университете. В основном на эти посты были назначены отставные генералы и адмиралы.

Позднее на директоров школ и колледжей хунта возложила обязанность “разоблачать преподавателей и работников вспомогательных и административных служб” в случаях, если те комментировали вопросы политики, распространяли злонамеренные слухи и анекдоты о деятельности правительства, “извращали идею и ценности отечества”. Левые силы интерпретировали все это как начавшийся процесс политизации и милитаризации учебных заведений.

Как известно, в Панаме диктатор генерал Норьеге держался у власти, опираясь на мощные антиамериканские настроения традиционного общества. На Кубе “вечный диктатор” Фидель Кастро пользуется поддержкой масс во многом благодаря умению создать себе имидж народного героя в борьбе с внешней угрозой. В Чили также был подброшен “образ врага”. Так, в январе 1978 года известный юрист, председатель комиссии по разработке конституции, говорил:

"Мы считаем, что Чили фактически находится в состоянии войны, поскольку внешний враг проник внутрь страны. Традиционная и инертная демократия не может уцелеть, когда враг проник всюду. Если бы чилийский народ не восстал законно в сентябре 1973 года, мы были бы сегодня базой коммунистов и последователей Кастро в Южной Америке”.

В начальный период правления военный режим отличался откровенно репрессивным характером, за что подвергался резкой критике со стороны мирового сообщества, где застрельщиками и главными обвинителями были Советский Союз и Куба. Что ж, это действительно была диктатура “классического” типа. Однако налицо любопытный феномен! Ведь примерно в то же время в Аргентине (с 1976 года) или в Уругвае (с июня 1973 года) у власти также стояли военные режимы, а репрессии носили подчас даже более жестокий характер, чем в Чили. Однако весь “гнев мировой общественности” обрушился только на генерала Пиночета и его режим. Ведь даже в серьезных публикациях советских ученых, в академических справочниках вплоть до конца 80-х годов, т.е. когда у нас уже полным ходом шла “перестройка” и торжествовала “гласность”, режим Пиночета по-прежнему именовали “фашистским”, приводили надуманные цифры о десятках тысяч погибших и совершенно замалчивали экономические успехи Чили. В чем причина этого феномена? Почему именно генерал Аугусто Пиночет вызывал такую ненависть?

Помимо внешних обстоятельств, сказывалось, видимо, то, что репрессии в Чили обладали мощным психологическим эффектом, поскольку режим хунты грубо отбросил демократические ценности, порождая ощущение бессилия и поражения для сравнительно широких слоев населения. Весьма негативным психологическим фактором для хунты явилась и гибель президента Сальвадора Альенде, не пожелавшего покинуть страну или сдаться.

Военный режим сразу же объявил состояние “внутренней войны”. Генерал Пиночет заявил:

"Из всех наших врагов главным и наиболее опасным является коммунистическая партия. Мы должны разрушить ее сейчас, пока она реорганизуется по всей стране. Если нам это не удастся, она рано или поздно уничтожит нас”. Ведущую роль в репрессиях играла армия. Были учреждены военные трибуналы, заменившие гражданские суды. Создается несколько концентрационных лагерей для политзаключенных, в том числе в Писагуа и Чакабуко в пустыне Атакама на севере страны.

Значительную роль в первые месяцы репрессий играли военные разведслужбы: армейская разведка, военно-морская разведка, разведка военно-воздушных сил и разведка корпуса карабинеров. Позднее специальная рабочая группа Комиссии ООН по правам человека установила, что сотрудники этих органов активно применяли физические пытки и психологическое давление к политзаключенным: лишали их еды, сна, имитировали расстрелы и пр. Однако вскоре для вождей режима становится ясно, что органы военной разведки не справляются с поставленными перед ними задачами, тем более, что следить приходилось и за военнослужащими, которые не одобряли государственный переворот.

В начале 1974 года начинает создаваться единый национальный разведывательный орган. Вначале был образован Национальный исполнительный секретариат по делам заключенных, а летом того же года – Управление национальной разведки (ДИНА). В число ее задач входил сбор и анализ информации, необходимой для обеспечения национальной безопасности, но вместе с тем ДИНА получила право осуществлять репрессивные акции. Был издан указ, призывающий “патриотов” доносить на чилийцев “без бога и родины”. Руководителем ДИНА стал полковник Мануэль Контрерас Сепульведа, заместителем – Хорхе Эспиноса. К середине 70-х годов ДИНА насчитывала до пятнадцати тысяч сотрудников, многие из которых прошли подготовку в “Школе Америк” в Форт-Гулике. Имелись свидетельства, что главным консультантом при создании ДИНА выступал тогдашний резидент ЦРУ в Сантьяго Р. Уоррен.