Дело Ван Меегерена - Шеви Джон. Страница 9

Как только его лаборатория в Лорене была оборудована, он начинает писать «Искупителя» – небольшое полотно (48?30 см), которое представляет собой поясной портрет и задумано, судя по всему, как предварительный этюд к более крупной вермеровской композиции. Это полотно позволяет ему опробовать новую печь. И хотя с точки зрения имитации ее возраста картина получается не менее совершенной, она все же отличается от прежних его работ. В самом деле, она представляет собой «пробу кисти» перед созданием новой «Тайной вечери». На этой подделке, к которой Ван Меегерен приступит сразу же после завершения своего этюда, лицо Христа будет почти идентично лицу «Искупителя» (главное различие между упомянутыми двумя «портретами» заключается в том, что на второй картине ярче освещение). Для продажи «Искупителя» фальсификатор использует, как и в случае с «Игроками в карты», все того же Страйбиса.

Страйбис, уроженец Апелдорна, маленького городка недалеко от Девентера (где родился и провел свою юность Хан Ван Меегерен), был агентом по продаже недвижимости. Он ничего не смыслит в искусстве и даже относится с полным безразличием к великим мастерам XVII века. Но он с детства знает Ван Меегерена и любит деньги. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он без малейших подозрений принимает на веру истории, которые рассказывает ему фальсификатор о происхождении «шедевров». Ван Меегерен де купил у одной старой гаагской семьи, испытывающей финансовые трудности, небольшую коллекцию картин. Некоторые из них при внимательном изучении показались ему произведениями, представляющими большую ценность. В частности, речь идет об одной работе де Хоха – «Игроки в карты» и нескольких работах Вермера, среди которых «Искупитель».

Страйбис должен действовать, нигде не упоминая имени Ван Меегерена, принимая во внимание его прискорбные отношения с миром художников Голландии. Фальсификатор предлагает посреднику за его услуги одну шестую от вырученной суммы. Агент по продаже недвижимости, потрясенный цифрами, которыми оперирует художник, очень быстро начнет проявлять исключительную ловкость в своей новой работе. Именно он убедит торговца картинами Хоогендайка купить и засвидетельствовать подлинность «Игроков в карты» и «Искупителя» (позднее мы увидим, что Страйбис окажет художнику ценную помощь, поскольку пристроит еще две подделки Хоогендайку). Когда Хоогендайк поинтересуется, откуда взялись эти полотна, у Страйбиса хватит благоразумия убедить своего покупателя, что владелец этих шедевров хочет во что бы то ни стало сохранить инкогнито: аристократические семьи, испытывающие финансовые трудности, не любят, чтобы об этом знали другие.

Хоогендайк встречается с меценатом Ван Бенингом (который уже является владельцем картины «Любители выпить») и заключает с ним сделку о покупке «Искупителя» за 475 000 гульденов (то есть 1 620 000 франков). Это маленькое полотног (48?30 см) оценено в столь колоссальную сумму, поскольку совершенно очевидно, что оно принадлежит той же кисти, что и «Христос в Эммаусе». Появление картины «Христос в Эммаусе» так сильно повлияло на умы, что отныне все, что связано с Вермером, воспринимается в свете этого его творения. Ван Меегерен очень тонко играет на новом коллективном психозе. Сходство картин Вермера (то бишь Ван Меегерена) столь поразительно, что признание подлинности второй из них происходит автоматически, без всякого специального научного исследования.

Сумма, полученная за «Искупителя» (475 000 гульденов), распределяется следующим образом:

75 000 – продавцу картин Хоогендайку

70 000 – посреднику Страйбису

330 000 – любителю искусства, обнаружившему картину, и одновременно художнику-фальсификатору Ван Меегерену.

Во время этой сделки Ван Меегерен вновь обращается к Вермеру. Полотно XVII века, принадлежащее кисти Хондиуса и представляющее сцену охоты, которое было приобретено им год тому назад, послужит основой для создания нового «Вермера» (братья Даувес, бывшие владельцы картины «Охота», сохранили в своих архивах ее фотографию). Отныне фальсификатор настолько уверен в своем деле, что менее тщательно, чем раньше, производит очистку полотна и оставляет под своей «вермеровской» живописью два красочных слоя Хондиуса. Кроме того, решив с поразительной дерзостью писать «Тайную вечерю» поверх сцены на охоте, которую он не полностью счистил, он рискует оказаться разоблаченным при первой же возможности рентгенографии картины. Никогда еще у великих мастеров XVII века, когда они использовали для картины свои прежние незавершенные полотна, не обнаруживалось столь резкого расхождения в выборе сюжета. Но Ван Меегерен знает, что никому не придет в голову провести такую экспертизу.

По своим размерам (174?244 см) этот второй вариант «Тайной вечери» отмечается куда большей смелостью – это самая дерзкая из его подделок. Сам Вермер не писал столь больших картин. Кроме того, чтобы искусственно «состарить» такую картину, требуется гигантская печь и самые тщательные предосторожности при сушке полотна. И наконец, размещение в пространстве картины тринадцати персонажей в натуральную величину представляет собой сложнейшую эстетическую проблему. Но виртуозному псевдо-Вермеру удается справиться со всеми возникшими проблемами. Он продолжает использовать эффект, произведенный в свое время картиной «Христос в Эммаусе», и образы Христа на картине «Искупитель» и на «Тайной вечере» явно восходят к этой модели. Кроме того, лицо святого Иоанна в «Тайной вечере» списано, хотя это сделано очень тонко и незаметно, с лица «Девушки с жемчужиной» Вермера.

Затем на сцену выступают уже известные нам персонажи: Страйбис, Хоогендайк, Ван Бенинг. Последний – в роли покупателя. Эта сделка, однако, носит особый характер. В самом деле, за картину запрошена почти фантастическая сумма, но не будет забывать, что мы имеем дело с рынком произведений искусства, поскольку эту картину расценивают как составляющую пару с полотном «Христос в Эммаусе». За нее запрошено 1 600 000 гульденов, то есть 5 400 000 франков.

Ван Бенинг расплачивается за «Тайную вечерю» следующим образом: он отдает Хоогендайку пять ценных полотен из своей коллекции и возвращает ему «Искупителя» (приобретенного им несколько месяцев тому назад). Возврат этой картины служит доказательством абсолютного доверия со стороны Хоогендайка: торговец картинами не сомневается в этих «Вермерах». Действительно, он сохранит для своей личной коллекции «Искупителя» и предложит взамен деньги, чтобы заплатить Страйбису (и Ван Меегерену). Кстати, увидев «Тайную вечерю», Хоогендайк восклицает: «Это самое необыкновенное произведение!»

Чем объяснить подобное ослепление? Каким образом Ван Меегерену удалось осуществить столь рискованный трюк? Как оправдать ожидания специалиста, который вначале клюнул на приманку (картину «Искупитель»), а затем приобретает шедевр («Тайную вечерю»)? И наконец, где в разгар войны найти сумму в 5 400 000 франков?

Сама эпоха обязывает к маскировке. В обычное время фальсификатор никогда бы не рискнул сбывать всю свою продукцию в одной стране; он, по-видимому, попытался бы разбросать по свету образцы своего творчетва, продавая их в Нью-Йорке, в Лондоне или в Париже. Война удерживает его в Голландии, но это препятствие станет вскоре главным козырем. При заключении сделки присутствуют всего лишь несколько человек: посредник, торговец картинами, покупатель. Публика и профессиональные эксперты уже не участвуют в деле. Теперь продавец сам устанавливает подлинность картины, а покупатель отнюдь не заинтересован в том, чтобы предавать огласке свою покупку. Человек, который среди всеобщей разрухи может позволить себе тратить такие суммы, вряд ли приобретает этим уважение своих сограждан.

Поэтому «обнаружение» подлинников Вермера то там, то здесь не кажется странным тем, кто хочет избежать опасностей безудержной инфляции. Вложение миллионных капиталов в ценную картинну знаменитого мастера спасает деньги от девальвации.

Сам Ван Меегерен действует так же, с той лишь разницей, что он, благодаря своим знаниям и вкусу подбирает коллекцию подлинных полотен выдающихся мастеров. Картины Халса, Дюрера, Терборха делают непомерной и без того баснословную роскошь его дома в Лорене.