Грешница - Шхиян Сергей. Страница 55

– От себя, – ответила я. – А вы, в каком качестве здесь живете?

Вопрос бригадирской дочери не понравился, она скривилась, но все-таки ответила:

– Мы с Трегубовыми в дальней родне, Василий Иванович во мне души не чает. Вы не заметили, как он на меня смотрел? Мы с ним скоро обручимся.

Сладкая мечта так ее взволновала, что она уже представила себя в подвенечном платье, выходящей из церкви под руку с красавцем и богачом Трегубовым и то, как ей будут завидовать все уездные барышни. Я слегка покопалась у нее в памяти и нашла чем отплатить за унижение.

– Не дело байстрюкам выходить замуж за благородных людей, – словно про себя, сказала я. – Если родился незаконным ребенком, то должен знать свое место!

Дама вспыхнула и посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью. В голове у нее металось сразу с десяток мыслей. Она никак не могла понять, откуда я знаю о ее незаконном рождении и подозревала в интригах всех своих здешних знакомых. Наконец она нашла в себе силы ответить:

– Ежели вы такие гадости говорите обо мне, – прошипела она, явно нарываясь на ссору, – то это все пустой навет. Моя матушка была не дворовой девкой, а из княжеского рода. Можете спросить об этом у кого угодно! Мы люди благородные, не то, что некоторые!

Я никого ни о чем спрашивать не собиралась, просто повернулась к ней спиной и пошла разыскивать мужа.

Он вместе с Иваном был в дальнем конце обширного двора, возле темной. Там происходило что-то интересное, и я поспешила к ним, чтобы ничего не пропустить.

Оказалось, что в темной, куда собрались запереть Вошина и его Аграфену, уже сидит какой-то узник. Алеша с Иваном стояли в нескольких шагах от небольшой избы без окон. Когда я подошла, Иван как раз в ней скрылся.

– Что здесь случилось? – спросила я Алешу.

– Пока не знаю, – ответил он, – оказывается, там уже сидит какой-то узник, сейчас его раскуют, тогда и посмотрим.

Внутри темной уже слышались удары металла о металл.

– Вовремя мы приехали, – сказала я, – если бы еще чуть – то опоздали. Представляешь, тогда бы Трегубова убили.

– Он тебе что, понравился? – ревниво спросил Алексей.

– Не знаю, я его толком и не рассмотрела, – немного слукавила я. – Скоро мы вернемся в город?

– Сначала придется разобраться, что здесь происходит. Ты уже соскучилась по Котомкиным?

– Нет, почему же, мне даже интересно. Здесь все происходит прямо как в детективном романе.

– В чем? – испугано спросил Алеша. – Откуда ты знаешь о детективах?

Я поняла, что проговорилась и выкрутилась:

– Ты так подумал, а я услышала… А, что так нельзя говорить?

– Можно, но только что-то ты слишком много стала знать.

– Разве это плохо? – невинно поинтересовалась я. – Ты же сам говоришь, что мне нужно учиться.

– Не в этом дело, я боюсь, что слишком много информации тебе может повредить. Ну, в смысле психики… Я не знаю, как тебе это объяснить…

Слава богу, я и так все поняла, а объяснить он больше ничего не успел, из темной Иван вывел какого-то человека с мешком на голове. Тот был тощий как кощей, в рваной, черной от грязи рубахе, таких же коротких исподних портках и от него так воняло, что мы с Алешей, не сговариваясь, зажали носы.

– Срочно ведите его в баню! – приказал он, однако никто из дворовых даже не пошевелился.

Теперь, когда я перестала быть «дворовой девкой», сама начала понимать, как господам трудно что-нибудь добиться от своих слуг. Что же говорить о чужих «господах» мелкого ранга, на них дворовые или вовсе не обращали внимания или делали все так, чтобы тем больше не повадно было их просить.

– Есть здесь баня? – спросил дворовых Алеша.

Его услышали, но никто не ответил. Теперь местные рассматривали его столь же удивленно, как и замученного узника. Я посмотрела на толпу зрителей и нашла в ней парня-банщика. Он стоял, глупо вытаращив глаза и прикидывал, сколько можно будет получить за услугу с приезжего лекаря. Я тронула мужа за рукав и указала на парня глазами.

– Вон тот банщик.

– Где здесь у вас баня? – строго спросил у него Алеша.

Тот понял, что отвертеться ему будет трудно, и очень этим огорчился. Идти в баню ему было лень, и отвечать он тоже не спешил, он еще не придумал, за что можно потребовать с лекаря деньги и, пока суд да Дело, прикидывался дурачком. Однако Алеша смотрел ему прямо в глаза, и не собирался отставать. Парень так ничего толкового не придумал, тяжело вздохнул, и ответил:

– Как не быть, есть.

– Топлена? – продолжил допрос лекарь.

В голове у бедного банщика начали твориться всякие безобразия. Он даже вспотел от напряжения мысли. Баня была протоплена еще с утра, и получалось, как ни ответь, потребовать деньги было не за что. Он все-таки придумал острожный, уклончивый ответ:

– Кто ж её топить-то будет?

Мужа ответ не очень удивил, он уже привык к показной народной глупости защищающей от произвола господ и нежелания работать. Узник не дождавшись решения своей участи, от слабости уже опустился на землю.

– А где человеку помыться? – насмешливо спросил Алеша.

Банщик отодвинулся на шаг назад, выбрав из двух зол меньшее, остаться без денег, но избежать лишних хлопот.

– В бане, где же ещё, – устало, объяснил он глупому лекарю, удивляясь как такой дурак смог вылечить их барина.

– Так она же не топлена! – начал сердиться Алеша.

– Она ещё со вчерашнего дня не простыла, и с утра ее опять топили, – подсказал какой-то доброхот из-за спины банщика.

– Не простыла она, – подтвердил и он, – мы, что же, сами не понимаем…

Иван помог подняться острожнику и повел его в баню, а мы с Алешей пошли в барский дом, больше напоминавший дворец. Во дворе мужа остановил давешний старичок, взявший на себя управление хозяйством. Мне их разговор был не интересен, и я вернулась одна. В гостиной ко мне сразу подошла молодая девушка в господском платье и, сделав книксен, представилась племянницей Василия Ивановича Марьей Ивановной Трегубовой.

Ее, как всех в доме, волновало здоровье помещика, но про себя она думала не о нем, а о нас с Алешей. В Завидовском доме откуда-то уже все знали историю нашей любви и даже, то, что венчал нас не кто-нибудь, а сам епископ. Марья Ивановна сгорала от любопытства доподлинно узнать нашу историю. В ее мыслях не оказалось никакой подлости, и я не стала дичиться. Мы сели поболтать на диване, но тут вернулся Алеша и сразу же направился в покои Василия Ивановича. Не могу сказать почему, но мне очень захотелось еще раз увидеть Трегубова, и я не спрашивая разрешения, пошла следом за ним.