Прыжок в прошлое - Бакли-Арчер Линда. Страница 33

Мальчик потянулся за двумя сладкими черными вишнями, до которых ему было трудно добраться.

– Добрый вечер, молодой мастер, – очень громко сказал Гидеон. – Не правда ли, запретный плод всегда слаще?

Мальчик вздрогнул и потерял опору. Гидеон поймал его и, улыбаясь, бережно поставил на траву.

Мальчику было лет шесть или семь, все его чумазое лицо было измазано вишневым соком. Он кинулся бежать, но Гидеон настиг его и схватил за рубашку. Мальчику это не очень понравилось, и он ударил Гидеона по голени.

– Все местные парни сделаны из такого крепкого материала? – вздрогнув, спросил удивленный Гидеон, который держал мальчишку на расстоянии вытянутой руки. Мальчишка снова ударил Гидеона.

– Хватит, парень! Мне, все-таки, больно! Хочешь получить шиллинг?

Мальчик перестал драться и подозрительно посмотрел на Гидеона.

– А что я должен делать, сэр?

– Ты нам срочно нужен, чтобы привести людей на помощь. Наша карета сломалась, переломилась передняя ось.

Гидеон спросил про гигантский дуб, и мальчик сказал, что знает это место. Гидеон дал парнишке шестипенсовик, и он тут же помчался на своей ломовой лошади по направлению к Алдриджу, зажав в руке монетку.

– Не медли, парень, – крикнул вслед ему Гидеон. – Тебя дожидается еще один шестипенсовик!

Мальчик исчез из виду. Небо уже стало розоветь, и солнце покатилось к горизонту. Высоко в небе, так что их трудно было рассмотреть, перекликались ласточки, в поисках мошкары они внезапно падали вниз и парили на фоне ясного неба. Гидеон смотрел на них, заслонив глаза от солнца.

– По крайней мере, ночью дождя не будет, – заметил он.

– А сколько шестипенсовиков в фунте? – спросил Питер, размышляя, что мальчик сможет купить на свой заработок.

– Сорок. Двенадцать пенни в шиллинге, двадцать шиллингов в фунте.

– В наше время легче заработать деньги. И что вы можете купить на шестипенсовик?

Гидеон на минуту задумался.

– Ну, на шестипенсовик можно замечательно пообедать. Или постричься у парикмахера. Можно купить столько вина, что даже преподобный Ледбьюри свалится под стол.

Гидеон и Питер снова взобрались на Полуночника и отправились в обратный путь. Вскоре вдали показался знакомый дуб. Над ним кружилось странное черное облако, которое постепенно двигалось в их сторону. Это были грачи. Уже слышалось их карканье. Птицы пролетали так низко у них над головами, что Питеру стало не по себе. Почему они улетели от дуба? Гидеон резко натянул поводья и слез с коня. Питер последовал за ним. Гигантский дуб и силуэт сломанной кареты под ним были едва видны. Гидеон залез во внутренний карман куртки и вытащил оттуда маленькую медную подзорную трубу.

– Не могу точно определить, что там, – взволнованно воскликнул Гидеон.

– Можно мне посмотреть? – спросил Питер. Гидеон протянул Питеру подзорную трубу.

– У меня рука дрожит, не вижу кареты.

Питер внимательно смотрел на дуб, пока его глаз на чем-то не остановился. И тут у него захватило дух.

– Ну, что ты увидел? – Гидеон отобрал трубу и снова направил ее на путешественников.

– Сколько их там? – спросил Питер. Гидеон, молча считая, чуть шевелил губами.

– Пятеро. И мальчик, – сказал Гидеон. – Похоже, они привязали преподобного к дереву, но отсюда нельзя сказать с уверенностью. Мне не видно остальных.

– А вдруг с ними что-то случилось? Надеюсь, они не тронули Кэйт, Ханну и Джека, а? Они просто заберут бриллиантовое ожерелье, золото преподобного и уйдут, правда? Им же нужны только деньги?

Гидеон не ответил, он молча стояли смотрел вдаль. Из-за кареты поднималась струйка дыма. Гидеон бросил поводья, потрепал Полуночника по шее и отпустил его в заросли молодых березок. Между березняком и сломанной каретой открывалось пространство без единого дерева для укрытия. У Питера от страха пересохло во рту.

– Они вооружены, а мы – нет, – сказал Гидеон. – У меня только нож. К тому же их слишком много, нападать слишком рискованно. Я не сомневаюсь, что Дегтярник или Нед Портер – или они оба – направили эту шайку сюда, где на добрую лигу никого не сыщешь. Когда они обнаружили наше отсутствие, они наверняка стали расспрашивать, куда мы делись… Надеюсь, наши друзья догадались сказать, что мы оставили их и двинулись дальше, – тогда, по крайней мере, мы сможем появиться неожиданно.

Гидеон вдруг поднял большой камень и в отчаянии швырнул его в кусты.

– Неужели меня ничему не научили последние пять лет! Я знал, что он их пошлет! Как кот, который прежде чем убить мышь, не может отказать себе в удовольствии поиграть со своей жертвой. Ему мало найти меня, он должен напасть на тех, кто мне помогает! Какое безрассудство! Оставить всех на виду… как овец на заклание! Дегтярник позволит этим разбойникам оставить себе награбленное добро, поскольку именно я – тот приз, который его хозяин приказал добыть. Я обещал помочь вам и мистрис Кэйт, но сделал глупость и навлек на вас еще большие неприятности!

Гидеон поднял еще один камень и с такой силой бросил его в ствол дерева, что древесная крона всколыхнулась.

– Будь он проклят! – крикнул он и пошел прочь, не в силах справиться с гневом и отчаянием.

Питер сел на землю и опустил голову на колени. Он побледнел, руки покрылись испариной, так его расстроила ярость Гидеона. Если Гидеон не знает, что делать, значит, действительно выхода нет. Питер закрыл глаза. Минут через пятнадцать он услышал шаги Гидеона и почувствовал на плече его руку.

– Не бойся – они на это и рассчитывают. Еще не все потеряно. Разбойники разожгли костер – уверен, они разобьют лагерь для ночевки. Мы дождемся наступления темноты, а там посмотрим.

Питер взял подзорную трубу и снова навел ее на далекий дуб. Карета скрывала обзор, и не было видно происходящего на другой стороне поля. Гидеон привязал Полуночника к стволу дерева и уговорил Питера отдохнуть, пока он будет обдумывать их предстоящие действия, поскольку скоро им понадобится вся их смекалка. Какое-то время они молча сидели бок о бок: Гидеон жевал травинку, а Питер упорно рассматривал в подзорную трубу струйку дыма, поднимающуюся из-за кареты. В темноте медленно исчезали алые и золотые облака, растянувшиеся над горизонтом.

– Идем, – наконец нарушил молчание Гидеон. – Мы проходили тростники, рядом должен быть ручей. Нужно напоить Полуночника.

Они шли, стараясь вспомнить, где же были тростники. Гидеон вел под уздцы коня. Становилось холоднее. Питер положил руку на шею Полуночника; иногда он наклонялся и срывал коню пучок колокольчиков и отборной зеленой травы, и когда конь жевал, Питер ощущал на своей руке его горячее дыхание. Присутствие животного ободряюще действовало на Питера – он почти ничего не боялся.

Дойдя до тростников, они вскоре нашли маленький булькающий источник, наполнявший маленький прудик. Полуночник принялся жадно пить, по колено ступив в воду. Быстро спускалась темнота, но Гидеон успел осмотреть окрестности через подзорную трубу на тот случай, если за ними кто-то следил.

– Эта труба принадлежала моему отцу, – сказал Гидеон. – Он дал ее моему старшему брату. После смерти брата труба перешла ко мне.

– Это когда почти вся ваша семья заразилась скарлатиной?

– Нет, не тогда. Я не помню своего старшего брата. Он умер за несколько лет до нашего переезда в Эбинджер. Моя мама не любила об этом вспоминать. Думаю, это был какой-то несчастный случай. Мама так и не оправилась от потрясения. Мой брат был ее первенцем – для нее это была мучительная утрата.

Гидеон достал из куртки какой-то предмет с полированной поверхностью.

– Что это такое? – спросил Питер.

– Это вырезал мой отец из рога барана, когда я был еще совсем маленьким, в честь моего тезки. Послушай.

Гидеон приложил рожок к губам и очень тихо подул – полились чистые мягкие звуки.

– А кто это ваш тезка? – спросил Питер.

– Ты знаешь Библию? Разве ты не читал о Гидеоне и Стенах Иерихонских?

Питер этого не помнил.

– Именно Гидеон повел израильтян против мидийцев в Иерихоне…