Волчья сыть - Шхиян Сергей. Страница 78

Я как «барин» предоставил товарищам собирать остатки еды в сумки и готовиться в обратный путь, а сам ненадолго отошел в ближайшие кусты. Быстро решив свои мелкие проблемы, повернул назад, как вдруг заметил высунувшуюся из кустов чью-то невообразимую рожу. Существо было явно мужеского пола, заросшее бородой до самых глаз, в островерхой кожаной шапке.

Мы в упор уставились друг на друга. При подробном рассмотрении оказалось, что лицо у моего визави совсем молодое, глаза голубые, но пышная русая борода и лежащие на плечах космы волос делали его похожим на библейского патриарха.

– Ты кто таков? – от неожиданности почему-то срывающимся голосом воскликнул я, не понимая, как раньше не заметил это волосатое чудо всего в двух шагах от места своего интимного уединения.

Парень ничего не ответил и бросился бежать, с шумом ломая кусты. Я, не ожидая новых неожиданных явлений, рванул в другую сторону.

– Что случилось? – в один голос воскликнули мои спутники, когда я выскочил на место бивака.

– Там какой-то человек! – ответил я, хватая свое лежащее на земле оружие.

– Что за человек?

– Не знаю, наверное, из деревни. Заросший.

Иван, не раздумывая, поднял ружье и проверил заряд. Потом подкинул в руке свою алебарду.

– Видать, выследили, – тревожно произнес он, цепким взглядом осматриваясь вокруг. – Нехорошо это. И что там был за соглядатай?

– Молодой парень, весь заросший волосами. Скорее всего, действительно из раскольников. Я к нему обратился, но он убежал.

– Пошли отсюда поскорее, может быть, успеем убраться, пока другие не набежали.

– Не успеем, – сердито сказал Тимофей, глядя мне за спину.

Я обернулся. Со стороны буерака в нашу сторону шли бородатые люди, одетые, несмотря на жару, в кожаные одежды. Мы остались на месте, ожидая, когда они приблизятся. Выглядели гости, мягко говоря, диковато. Все с огромными гривами волос, только сверху прикрытыми островерхими шапками, такими же, как у парня в кустах, с эпически заросшими лицами.

– Кажется, мы крупно попали, – негромко произнес Иван, нахватавшийся у меня сленговых словечек, несообразных в этом времени.

Раскольники, как я их классифицировал про себя, был все вооружены палицами, топорами и луками. Выражений лиц за густой растительностью рассмотреть с такого расстояния было невозможно. Было их двенадцать человек, все крупные, широкоплечие, выше обычного в эту эпоху роста. Шли они, не торопясь, никак не демонстрируя угрозы.

Наконец, подошли вплотную. Пожилой мужик с сивой бородой и почти полностью седыми волосами низко, в пояс, поклонился первым, вслед склонились остальные. Мы, соответственно, ответили такими же поясными поклонами.

– Слава Иисусу Христу, – сказал, выпрямляясь, сивобородый и быстро перекрестился двумя перстами.

– Слава Иисусу, – откликнулись мы, крестясь троеперстием.

– Кто есьм будете, добры человеки, и почто посетили наши Палестины? – спросил главный, непривычно для слуха произнося слова.

– Были на охоте, да немного заблудились, – за всех ответил Иван.

– Какая же охота по сию пору, энто не по уставу. Зверь детенышей ростит, – с ударением на первом слоге то ли спросил, то ли утвердительно заметил главарь.

– Мы не на доброго зверя охотой пошли, на волка-людоеда, – уточнил Иван.

– Издалека сами будете? – проигнорировав слова солдата, опять спросил сивобородый.

– Из села Завидово, это верст двадцать отсюда.

– Далеко, однако, забрели. В здешние места просто так никто не ходит, это наша заповедная вотчина.

– Простите, коли земли нарушили, – живо откликнулся Иван, взяв на себя всю инициативу в переговорах. – У нас до вас нужды нет, погостевали, да пойдем своей дорогой.

– Коли пришли, так знать, наши гости. Мы пришлым человекам всегда рады. Наш Святой Отец вас в гости кличет.

Мы мельком переглянулись с Иваном, и я неопределенно пожал плечами.

Затем попытался предугадать возможные варианты развитие конфликта. Справиться нашими слабыми воинским средствами с дюжиной вооруженных людей было проблематично, тем более, что пока нам никто реально не угрожал. Оставалось ждать, как будут развиваться события.

– Спасибо за приглашение, только у нас путь дальний, а дело к вечеру, – отказался за всех нас Иван.

– От приглашения Святого Отца отказываться нельзя, – тоном, не терпящим возражений, сказал старший. – Погостеваете сколько сможете, помолимся Господу, и пойдете своей дорогой.

Против этого аргумента, подтвержденного остолопами с кованными, острыми наконечниками и топорами, возразить было нечего, оставалось одно – согласиться.

– Ладно, коли с добром зовете, пойдем, поклонимся вашему старцу, – вынужденно согласился наш переговорщик.

– Вы не сумлевайтесь, худа не будет, – пообещал сивый, – мы человеки мирные.

– Да я не сумлеваюсь, – ответил солдат, ласково поглаживая цевье ружья. – Нам терять нечего. Только боюсь здря время потратить.

– Невелика потеря, у нас отдохнете и в обратный путь отправитесь. Наши вьюноши и оружие ваше поднесут, чтобы вас не утомлять.

– Ничего, мы уж как-нибудь и сами справимся.

– Коли так, милости просимо.

Среди встречающих я так и не увидел парня, которого заметил в кустах. Из этого можно было сделать вывод, что перед нами стоит не все местное воинство, часть осталась в арьергарде и засадах.

Когда переговоры были окончены, сивоборедый сделал приглашающий жест и, окруженные бородачами, мы двинулись в обратном направлении. Продираться сквозь кустарник больше не пришлось. Шли хозяева знакомым путем, цепочкой, чтобы не протаптывать в траве тропинку.

У прокопанного, в чем больше можно было не сомневаться, рва мы ненадолго задержались. Провожатые мигом принесли откуда-то длинные жерди и связали лыком временный мосток. Идти по нему оказалось легко, но шатко. За рвом опять начался непролазный кустарник, и шли мы зигзагами по знакомому крестьянам пути.

Во время пути поговорить и обсудить создавшуюся ситуацию не удалось, все время рядом с нами вертелся кто-нибудь из местных, внимательно вслушиваясь в разговоры.