Гнездо Горной Королевы - Ши Майкл. Страница 14

– Ниффт! Прыгай!

Не однажды мне доводилось избежать верной смерти только потому, что я слушался интонаций голоса моего друга. Сделав сальто назад, я перевернулся в воздухе и приземлился точно на ноги. Мы кинулись в тень между двух соседних ли-*чинок. Высоко над нами сверкнули полушария глаз Няньки. Вот ее голова качнулась вниз и тут же снова взмыла в воздух с зажатой во рту Сосущей Звездой, которая уменьшалась прямо на глазах, исчезая между работающих, точно ножницы, челюстей.

Но на этом усилия Няньки по наведению порядка отнюдь не закончились. Она снова опустила голову, точно принюхиваясь к обмякшей личинке, ее усики-антенны мелко дрожали, будто от любопытства. И вдруг при помощи передних ног и челюстей она оторвала личинку от земли и начала пожирать ее, не сходя с места. Та даже не пыталась сопротивляться; ее бледная мясистая туша нависла над нами, словно луна, и, подобно ночному светилу, таяла в свирепых объятиях Няньки, а живица дождем лилась на камни вокруг нас.

Такова была безжалостная в своем совершенстве экономия Гнезда: увечные и больные отпрыски шли в пищу более сильным и жизнеспособным, возвращаясь таким образом в коллективное тело племени; здесь ни одному импульсу энергии не давали пропасть даром. Нянька еще раз опустила голову и собрала с пола все до последней крошки. Ее глаз оказался всего в каких-то пяти шагах от нас. Луч ее взгляда скользнул по нам и не признал. Покончив со своим делом, она выпрямилась и заспешила прочь.

VII

Мы отправились в подсобку, где нас ждал безрадостный обед: отвратительное мясо, безвкусные, точно мел, галеты, кислое вино. По всей видимости, на шахте «Верхняя» считали каждый грош, когда речь заходила о провизии для рабочих. После этой трапезы мы с Барнаром отправились еще разок прогуляться вдоль личиночных отмелей. Но теперь мы были начеку и вскоре стали примечать важные детали.

Окинув личинок более опытным взглядом, мы поняли, что паразиты у них не такая уж редкость; теперь мы знали, что они имеют обыкновение прилепляться к нижним, затененным сторонам их туш, подальше от зорких глаз Нянек. К тому же страдающие от паразитов личинки нередко обнаруживали характерные признаки болезненного состояния: дряблость, потускневшую кожу, недостаточный размер. Другое открытие мы сделали, пройдя еще немного вперед и посмотрев внимательно по сторонам: оказывается, Няньки довольно часто хватали и поедали страдающих от паразитов личинок, когда симптомы заболевания у тех начинали бросаться в глаза. Таким образом, мы научились отличать здоровых личинок от больных и поняли, почему следует избегать последних.

Тут мы заметили еще одну отвратительную Сосущую Звезду: с полным мешком яиц, она деловито проедала дыру в боку хозяйки. Я невольно содрогнулся и заметил:

– Наших конкурентов красавицами не назовешь.

– Но деятельность их приводит к тому же результату, что и наша: пустой мешок вместо здоровой толстой личинки.

– Философствуй сколько тебе угодно, – отозвался я, – но наш вампиризм во всех смыслах куда элегантнее того, что вытворяют эти колючие мерзавки. Бр-р-р!

– Ну да. Точнее сказать, он был бы элегантнее, если бы мы взялись наконец за дело.

Но мы все откладывали начало нашего предприятия, бродя вместо этого вдоль залежей личинок и наблюдая за всем, что происходило вокруг. Мы поняли, что лучше избегать участков, где давно не убирали естественный мусор (экскременты личинок, наиболее жесткие фрагменты корма, такие, как рога, колючки, копыта, иглы и челюсти демонов). Няньки могли в любую минуту наведаться туда, чтобы подъесть мусор. Сходным образом, те части стен камеры, грибковый нарост на которых недавно получил дополнительную подпитку в виде слюны Лизунов, отдавали свет более интенсивно и потому были более привлекательны для Нянек.

Сделав все эти полезные наблюдения, мы решили больше не откладывать следующую попытку. На этот раз выбор пал на упитанную здоровую личинку, лежавшую в недавно очищенном уголке, подальше от яркого света, и окруженную столь же здоровыми с виду соседками.

Довольно уверенно мы взобрались при помощи «когтей» по ее крутому боку и, почти не шатаясь, зашагали по округлости спины. Решив бить прямо в середину, я нарисовал острием «когтя» крест на ее горбу. Снова наши крюки зацепили ближайший шланг. Снова Барнар подтянул его пониже и вогнал конец в намеченную точку. Личинка даже не вздрогнула. Я закрепил конец при помощи четырех металлических крюков, которые воткнул в ее шкуру.

Правила ведения откачки предписывали мне оставаться на личинке рядом с клапаном и наблюдать за ним, а Барнар должен был пойти в нашу подсобку и при помощи специальных шнуров подать наверх сигнал включать насосы. Я проводил его взглядом. Стоять одному на спине у личинки было не очень-то приятно, и я начал беспокойно озираться по сторонам. В памяти, как назло, начали всплывать самые неприятные описания Крабовой Крысы, главного конкурента Сосущей Звезды в борьбе за пропитание.

Барнар появился из подсобки и жестами показал, что дело сделано: на определенное количество рывков снизу, означавшее требование включить насос на шланг номер три, пришел ответ Костарда – комбинация щелчков.

Мгновения тянулись, но ничего не происходило. Этой паузы вполне хватило для того, чтобы у меня пробудились мрачные мысли о некомпетентности Костарда в наземной части работы. Я уже хотел было просить Барнара просигналить еще раз, как вдруг шланг зашипел и личинка подо мной ощутимо вздрогнула.

Насос включили на слишком большую мощность; он пил с такой ожесточенной жадностью, что спина личинки начала прогибаться вовнутрь, отчего я стал терять равновесие, да еще и гигантский младенец подо мной принялся отчаянно извиваться. Упав на четвереньки, чтобы не свалиться на пол, я заорал:

– Убавьте мощность! Убавьте мощность! У личинки судороги!

Как только крик вырвался из моей гортани, я буквально сжался от страха, ожидая последствий, которые, вкупе с настораживающим эффектом конвульсий личинки, должен был навлечь на меня этот вопль. Половину вечности я провел, пытаясь удержаться на содрогающемся холме маслянистой плоти.

И тут насос заглох, – похоже, вовремя, так как ни одна из работавших в отдалении Нянек пока еще не направлялась в мою сторону. Теперь наша жертва уже не была такой упругой, как вначале, ее объем уменьшился почти на четверть. Она все еще подергивалась, но уже гораздо слабее, чем раньше. Мы ждали, Барнар и я, ощущая напряжение друг друга через весь зал.

И снова шланг дернулся, правда на этот раз так, как будто хотел выскочить из личинки. Некоторое время я колебался, но страшное подозрение росло. Прошло мгновение, и я понял, что не ошибся. Личинка надувалась, причем быстро, мясистая почва у меня под ногами вздымалась прямо на глазах.

– Этот идиот продувает! – снова завопил я. – Разверни насос! Разверни насос! Он его продувает!

И снова Барнар нырнул в подсобку. Я обшарил взглядом камеру. Кажется, одна из Нянек вон там, вдалеке, повернула антенны в мою сторону? Показалось, наверное. Личинка продолжала угрожающе надуваться, поднимая меня все выше и выше. Я знал, что меха, приводимые в движение командой плодов, были устроены так, чтобы можно было нагнетать воздух в обратном направлении, если случится нужда прочистить засорившиеся шланги. И вот теперь пузырьки воздуха под сильнейшим давлением устремлялись во внутренности личинки, раздувая их и выдавливая еще остававшуюся в них жизненную силу. Ее голова и хвост некоторое время трепетали, потом замерли. Выше, выше, выше вспучивалась скользкая податливая оболочка. Вот личинка уже достигла половины размеров самых крупных своих соседей.

– Все еще дует! – взвыл я.

– Не отвечает! – прогудел Барнар. – Я уже четыре раза сигналил! Ты только посмотри на нее, Ниффт! Прыгай, Ниффт, клянусь Трещиной, прыгай!