Всадник рассвета - Шигин Владимир Виленович. Страница 76

– Приветствую вас, достойные сторожа Котт, Бриарей и Гиес!

– Откуда ты знаешь наши имена, Посланник? – рявкнуло разом полторы сотни голов.

– На то я и Посланник, чтобы знать о вас даже то, что и вы не знаете о себе! – озадачил я сторожевых монстров.

Кладенец, шипя, извергал во все стороны снопы синих искр, явно горя желанием сразиться со сторукими. Успокаивая Меч, я нежно поглаживал его рукоятку. Внимая мне, Кладенец несколько поутих, но все равно время от времени внезапно подрагивал и тихонечко звенел.

В парадном зале опять были собраны все боги. Я пробежался взглядом по стоявшим. Вот хромоногий Гефест, а рядом в короткой тунике, заколотой золотой фибулой, ветреная красавица, богиня любви Афродита. Вопреки моему ожиданию, первая красавица Олимпа никакого впечатления на меня не произвела. Может, потому, что мне никогда не нравились крашеные блондинки. Стоявшая далее Афина на правах старой знакомой едва заметно кивнула мне головой, увенчанной внушительным шлемом. Вот Аполлон и красивая женщина в короткой тунике с луком за плечами. Это, судя по всему, его сестра, богиня охоты и целомудрия Артемида. Я демонстративно равнодушно прошел мимо брата с сестрой, ни единым движением не показав свое знакомство с Аполлоном. Стоявшая далее богиня Гея тоже приветливо мне кивнула, а Гера, наоборот, демонстративно отвернулась.

Рядом с троном громовержца стояли трое. Первый с длинными сине-зелеными волосами и такой же длинной бородой, сжимающий в руке трезубец. Это бог морей синекудрый Посейдон. Насколько я знал, Посейдон не жил на Олимпе, а имел свой собственный дворец на дне моря. Значит, и он был вызван сегодня Зевсом на свет!

Второй не менее могучий, но куда более мрачный бог сжимал в руке двузубец. Это один из братьев Зевса владыка подземного мира и царства мертвых Аид. У ног Аида лежал здоровенный черный пес Цербер, скаливший на меня огромные желтые клыки. Чуть в сторонке стоял еще один бог. Он был по самые глаза закован в доспехи. Я почувствовал на себе его тяжелый и злобный взгляд. Это был бог коварной и вероломной войны Арес. Его, насколько мне известно, Зевс никогда не жаловал, так как тот был зачат Герой без участия громовержца, якобы от прикосновения к какому-то цветку. Его присутствие здесь тоже говорило о необычности предстоящего разговора. За спинами этих богов теснились и многие иные, но разглядывать их времени и желания у меня уже не было. Я еще раз окинул взором зал. Геракла нигде не видно. Это открытие меня не порадовало.

В этот момент сверху раздался мощный бас Зевса:

– Твоего дружка Геракла уже нет на Олимпе! Еще вчера я отослал его почистить Авгиевы конюшни! Это достойное наказание тому, кто проиграл поединок с равным себе, а затем без моего ведома привел его в мой дом!

Итак, я лишился своего верного побратима и остался теперь совсем один против сонма явно не симпатизирующих мне олимпийцев. В душе я, правда, все же немного надеялся на помощь Аполлона. Но по-настоящему рассчитывать и надеяться надо было только на себя. “Ну что, морская гвардия! – сказал я сам себе. – Вперед! Где наша не пропадала!”

– Я подумал, как мне быть с тобой, и решил, прежде чем вести с тобой переговоры, посмотреть, насколько ты силен и храбр! – начал свою речь Зевс.

Я ответил так:

– Я уничтожил твою фалангу. Я победил в поединке Геракла! Неужели этого мало, чтобы удостовериться в том, что я истинный Посланник? Если и этого мало, то взгляни на мой знак и на мой Меч!

Не давая опомниться своему собеседнику, я разорвал ворот своей рубахи и вновь продемонстрировал свой посланнический знак. Одновременно я выхватил из ножен свой Меч, и верный Кладенец осыпал искрами мраморный пол.

– Все ясно, и я тебе, в общем-то, верю! – уже куда более миролюбиво произнес Зевс. – Но ситуация такова, что Олимп ныне в большой опасности и мы нуждаемся в героях!

– Но ведь боги куда сильнее героев? – не понял я логики громовержца.

– Неужели северный герой столь труслив, что не может лишний раз продемонстрировать нам свою храбрость? – съязвил негодяй Арес.

Я смерил его взглядом.

– Не буди лиха, пока оно тихо! – ответил я ему, чем поверг бога агрессии в немалое изумление.

– Итак, ты хочешь, чтобы мы исполнили твои требования о разделе божественных сфер и заключили вечный мир на небесах! – начал говорить о деле громовержец.

– Да! – отвечал я ему. – С этим я к вам и пришел!

– Хорошо! – кивнул мне Зевс. – Я не столь уж кровожаден, как обо мне говорят недруги, и готов принять от тебя ветвь мира, но при условии, что ты свершишь подвиг и избавишь нас от наших врагов. Готов ли ты к этому?

Я мельком бросил взгляд на Аполлона. Тот едва заметно кивнул.

– Согласен! – махнул я рукой. – Скажи, что я должен делать?

– Ты должен победить Тифона с Ехидной, а потом принести мне голову Медузы!

Тифон и Ехидна почему-то никаких эмоций у меня не вызвали. Может, потому, что я ничего о них раньше не слышал. Но Медуза? Медуза… Медуза… Я что-то смутно помнил о том, как кто-то из древних героев тащил ее за волосы. Кажется, это был Персей!

– А разве Персей еще не принес ее вам? – ничего лучшего не нашелся я спросить у Зевса.

Лицо громовержца мгновенно исказила гримаса гнева. Где-то вдалеке тут же прогрохотал гром, в небе сверкнул нервный росчерк молнии. Какое-то неясное движение произошло среди толпящихся богов. И тогда я услышал злобный хохот богини Геры. Почему и с какой радости вдруг начала хохотать супруга Зевса, я так и не понял, но верховный олимпиец топнул на не в меру развеселившуюся жену ногой, и та смолкла.

– Про Персея забудь и делай свое дело! – сказал мне Зевс, в голосе его я уловил неприкрытую неприязнь.

– Борьба с Медузой – дело весьма опасное и трудное! – сказал я.

– Не больше, чем с Тифоном! – покачала головой Афина и с сочувствием посмотрела на меня.

– Уж не испугался ли ты трудностей и опасностей? – ухмыльнулся Зевс.

– Нет! – в тон ответил я ему. – Но если я исполню твою волю, то и ты исполни мою!

– Это что же еще за воля у тебя такая? – пробасил сверху Зевс.

– Все очень просто! – развел я руками. – Я привожу в чувство Тифона с Ехидной, приношу тебе желанную голову, а ты клянешься мне перед всеми сейчас в том, что как только я вернусь, немедленно заключаешь вечный мир с северными богами!

– Не слишком ли много ты берешь на себя? – проворчал громовержец.

– Как раз столько, сколько и должен брать на себя Посланник Неба и бог Священного Меча!

– Хорошо! – кивнул после затянувшегося раздумья Зевс.

– Поклянись! – потребовал я.

По залу пронесся гул негодования. Мое обращение с верховным олимпийцем вызвало всеобщее осуждение. Но я уже закусил удила и на ропот собравшихся богов мне было теперь наплевать. Зевс, по-моему, был весьма обескуражен столь беспардонной манерой поведения. Подозвав к себе Посейдона и Аида, он о чем-то долго с ними шептался, а затем, вяло махнув рукой, сказал:

– Клянусь в верности своему слову всею данной мне властью и могуществом! Тем более что избавив богов всей земли от Тифона, ты истребишь источник всех смут и злодеяний!

– Пусть Небо будет свидетелем твоей клятвы! – кивнул я.

– Надеюсь, теперь ты доволен? – зло вопросил громовержец.

– Еще не совсем! – нагло заявил я в ответ. – Мне бы хотелось, чтобы никто из подчиненных тебе богов и смертных не противодействовал мне в моем деле!

Снова последовало долгое совещание громовержца с богами, из чего я сделал вывод, что таковой вариант борьбы со мной, видимо, на самом деле предусматривался.

– Пусть будет по-твоему! – опять махнул мне своею дланью верховный олимпиец, нашептавшись со своими родственниками.

– Пусть Небо будет свидетелем и этому! – невозмутимо провозгласил я.

– Кажется, теперь тебе пора и в путь! – вскинул свою поросшую водорослями бороду Посейдон.

– Еще один вопрос! – сказал я, подступая вплотную к трону.

– Говори!

– Почему ты привязываешь победу над своими врагами к заключению мира?