Всадник рассвета - Шигин Владимир Виленович. Страница 84

– По крайней мере, Зевс это мне обещал! – сказал я, помогая своим товарищам сталкивать лодку в воду.

Геракл как-то странно посмотрел на меня, но промолчал.

– Отчаливаем! – скомандовал я. – Весла на воду!

Нам и вправду повезло. Весь день дул легкий ветерок, попутные волны легко несли нас вперед. На веслах мы сидели по очереди. Пока двое гребли, другая пара занималась вычерпыванием воды, которая непрерывно прибывала. Так и плыли. Остров меж тем быстро увеличивался в размерах.

– Что-то не видно ни одной рыбешки! – глядя в прозрачную воду, произнес Вакула. – Куда-то вся подевалась!

– Известно куда! – невесело усмехнулся Геракл. – Видишь, на дне каменные столбики – это все бывшая рыба. Медуза часто купается, а потому ничего живого здесь быть не может. Это мертвое море!

От его слов мне стало не по себе, я уже с иными чувствами смотрел на пологие зеленые волны.

Ближе к вечеру мы подошли к острову почти вплотную. Это была огромная каменная скала, брошенная в море. Нигде не было видно ни деревца, ни кустика. Лишь голый камень.

– Смотрите! Вон, кажется, и они! – почему-то шепотом произнес Вышата, показывая рукой вдаль.

Я глянул: какие-то страшилища лежали на камнях. Это и были сестры горгоны. Из-за большого расстояния хорошо разглядеть я их не мог, хотя уже различимы были их чешуйчатые, отливающие сталью тела, красно-медные лапы с огромными когтями и сложенные за спиной золотые крылья. Одна из горгон заметно выделялась среди остальных своей величиной.

– Это и есть Медуза! – пояснил Геракл.

Горгоны не ожидали гостей, а потому предавались безмятежному сну. А Медуза лежала недалеко от воды в стороне от сестер.

– Правим в сторону! – велел я. Отвернув в небольшую бухточку, мы, стараясь не шуметь, причалили к берегу.

– Дальше пойду один! – объявил я своим спутникам. Попытку моих товарищей отправиться вместе со мной я пресек на корню:

– Против горгон вы все совершенно безоружны! Если пойдете, на острове прибавится лишь три новых каменных столба, и не более того. У меня же помимо Кладенца имеется еще и зеркальный щит Афины! А потому лучше прикрывайте мой тыл и сторожите лодку!

Закинув за спину свой зеркальный щит, я короткими перебежками стал приближаться к спящим Горгонам. Сестрицы-чудовища явно страдали избытком металла в теле, потому как даже храп у них был с каким-то железным скрежетанием. По ходу дела я отметил, что по острову разбросано немало каменных столбов. Значит, все же находились смельчаки, добиравшиеся до острова, чтобы окаменеть здесь от взгляда его главной обитательницы.

Чем ближе я подбирался к своим противникам, тем осторожней приходилось мне быть. Пришлось вспомнить свое морпеховское прошлое и ползти по-пластунски. На спящих сестриц я старался не глядеть, прекрасно представляя, чем все может кончиться, если спящие дамы проснутся. Но запретный плод, как известно, сладок! Так и тянуло взглянуть на страшных монстрих, так и тянуло… С каждым метром я замедлял свое движение, стараясь ползти как можно тише, стремясь не делать даже лишнего вдоха. Теперь до Медузы оставалось уже совсем немного, всего несколько метров. Я еще раз вскользь бросил взгляд на Медузу и чуть не обмер. Вместо волос на голове ее был сплошной клубок шевелящихся змей. Часть из них, что-то почуяв, уже подняла вверх свои головы.

Теперь все решали какие-то мгновения. Не теряя времени, я вскочил и, выхватив из ножен Меч, бросился что было сил к Медузе. Завидя меня, змеи поднялись на голове дыбом и отчаянно зашипели, пробуждая хозяйку. Медуза зашевелилась и открыла свои страшные глаза. В какие-то доли секунды я успел отвернуться от нее. Подскочив вплотную, навел на поднимающуюся с камня Медузу щит Афины. В зеркальном отражении ясно угадывалось пробудившееся ото сна страшилище. Глядя в зеркало, я примерился и, не теряя времени, с силой рубанул Мечом по шее младшей из горгон. К моему удивлению, голова отлетела с первого удара. Змеи на голове сразу же опали и повисли, словно веревки. Все еще глядя в щит, я схватил голову и быстро сунул ее в мешок. Теперь надо было как можно скорее убираться восвояси, пока не проснулись сестрицы убиенной. Стараясь не шуметь, я отошел немного от поверженного чудовища, а затем что было сил рванул к лодке. Вскоре за моей спиной раздалось хлопанье крыльев. Это всполошившиеся горгоны бросились в погоню. В голове у меня лихорадочно билась всего лишь одна мысль: каменеют ли люди от взгляда сестер Медузы? Металлическое хлопанье крыльев меж тем слышалось уже прямо над моей головой. Вот и по спине, моей проскрежетали огромные когти, сдирая кольчугу.

“Будь что будет!” – сказал я себе и обернулся, выставив вперед Меч.

Обе горгоны, словно боевые вертолеты, висели прямо надо мной. Вид их был настолько ужасен, что не опишешь. Обе сестрицы испепеляли меня взглядами, и я с ужасом почувствовал, что ноги начинают каменеть. Они перестали меня слушаться и остановились как вкопанные. Я теперь даже не мог повернуться!

“Неужели это конец! – мелькнула тоскливая мысль. – Как обидно закончить свою столь бурную жизнь каменным столбом на этом поганом острове! Неужели я теперь никогда больше не увижу Ладу?”

– Врешь! – крикнул я горгонам. – Нас за рубль двадцать не возьмешь! Морская пехота не сдается!

В ответ обе твари с диким завыванием бросились на меня. И тогда я принял бой. Мой Меч сверкал, словно молния, разя во все стороны. Горгоны, получив несколько чувствительных ударов, лишь издали сверкали своими пронизывающими глазами в надежде на то, что я скоро окаменею. Воспользовавшись мимолетной передышкой, я приложил Меч к ногам. В то же мгновение их пронзил мощный электрический заряд и я почувствовал, что мои ноги начали понемногу оживать.

Тем временем горгоны, подвывая, пошли в повторную атаку. На этот раз им не повезло. Одна из сестриц, уверовав, что мои ноги уже окаменели, весьма опрометчиво подлетела ко мне со спины. Этот маневр ее и погубил. Неожиданно развернувшись, я чиркнул кремнем и поджег одну из своих бомб. Огонь, шипя, бежал по пропитанному селитрой фитильному шнуру. Выигрывая время, я прыгнул за валявшийся рядом огромный камень. Не ожидавшая от меня такой прыти горгона пронеслась мимо. Когда она развернулась для своего второго захода, я сильным броском метнул в нее бомбу. Взрыв был столь удачен, что голову несчастной горгоны оторвало напрочь. Мертвая страшила с размаху грохнулась на землю.

Мгновенное уничтожение сестрицы произвело, видимо, сильное впечатление на последнюю из горгон. Не рискуя более, она бросилась прочь, голося на все море противным пронзительным голосом.

Проводив улетающую счастливицу взглядом, я уложил в мешок и голову второй горгоны, а затем, забросив мешок за спину, поспешил к своим друзьям.

Те хорошо слышали шум битвы и особенно взрыв, но Геракл, во избежание напрасных жертв, так и не отпустил никого ко мне на помощь. Это было, разумеется, самое правильное решение в сложившейся обстановке.

– Что там громыхнуло? – спросил меня Вышата с подозрением. – Уж не бомбу ли ты свою взорвал?

– На войне как на войне! – ответил я ему неопределенно. – Главное, что мы победили!

Покачав головой, воевода ничего не ответил. Геракла тоже заинтересовал неожиданный гром. Герою мне пришлось сказать, что с таким жутким звуком упала на землю убитая мной горгона.

– Никогда не слышал ничего подобного! – искренне удивился Геракл. – Это, видать, что-то новое у горгон появилось!

– От старости, наверное, костями громыхают! – отмахнулся я.

Не задерживаясь более на острове, мы быстро отчалили и устремились к видневшемуся вдали берегу. Обратное плавание не было столь же спокойным, как первое. Посейдон явно не желал сдерживать свое слово. Вскоре разразился настоящий шторм, и я уже готовился к самому худшему, когда оказалось, что мои спутники не теряли даром времени в мое отсутствие и сумели немного подлатать наше дырявое корытце. Вода в нем конечно же пребывала, но уже не так интенсивно, как во время плавания к острову. Волны, однако, нас заливали все больше и больше. Ветер при этом был такой силы, что, сколько мы ни выгребали против него, ничего не могли поделать, нас все дальше и дальше сносило в открытое море. Вдобавок ко всему Вакула так неистово греб, что сломал пополам свое весло. Теперь мы оказались совсем безоружны против всесильного Посейдона. Наше, казалось бы, совсем уже безысходное положение спас Геракл. Встав на носу лодки, он начал что есть мочи кричать, потрясая кулаками: