Всадник рассвета - Шигин Владимир Виленович. Страница 96

Перво-наперво Зевс потребовал от меня продемонстрировать голову Медузы. В ответ я молча вытащил из своего заплечного мешка сразу две головы сестриц горгон. Поглядев на них, верховный бог так же молча кивнул мне, и я передал обе головы Аресу.

– Что ж, мое повеление ты выполнил! – задумчиво провозгласил Зевс и опять надолго замолчал.

Молчал я, молчал и готовый меня растерзать Арес. Насколько я мог понять, громовержец просто не знал, что ему говорить дальше. Тогда я решил ему помочь.

– Я исполнил твою просьбу, Зевс, – сказал я повелителю греческих молний. – Теперь пора и тебе исполнить свое обещание!

– Напомни его мне! – бросил сверху вниз громовержец.

Это уже мне совершенно не понравилось!

– У тебя что-то стало с памятью! – ответил я ему резко. – Я напоминаю тебе еще раз, что ты должен заключить мир и никогда ни на кого не нападать!

В тот же момент я понял, что мне надо как можно быстрее развернуться. Прямо на меня летел с обнаженным мечом Арес. Прежде чем я успел о чем-либо подумать, в моих руках был уже верный Кладенец. Взмах… Удар… И голова бога неправедных войн покатилась по мраморным плитам. Тело дернулось и повалилось на бок.

– Что ты наделал, несчастный! – разразился бранью Зевс. – Понимаешь ли ты, что совершил святотатство в самом священном месте!

– Мы сейчас с тобой одни, и нам нечего кривить душой друг перед другом! Будь наконец когда-нибудь честным, хотя бы перед самим собой! – не менее яростно выкрикнул я Зевсу. – А потому признайся, что Арес, прежде чем стать моей жертвой, хотел убить меня! Мы сейчас заключаем с тобой вечный мир, и надобность в боге агрессии и вероломства отпала! Пусть Арес будет твоей жертвой во имя будущего мира!

– Хорошо! – неожиданно легко согласился громовержец. – Пусть будет по-твоему!

Арес меж тем с трудом поднялся с залитого кровью пола и, нашарив свою отрубленную голову, приложил ее к шее. Голова никак не хотела вставать на свое место и все время падала на пол. Закатившиеся глаза светились каким-то мертвым светом. Бог агрессии хотел было, шатаясь, приблизиться к Зевсу, но тот жестом остановил его.

– Отныне твое место в царстве Аида! – сказал вероломцу громовержец. – Ступай туда и живи там вечно!

Обезглавленное божество, шаркая, двинулось к выходу. Свою голову Арес держал под мышкой.

– Мы еще встретимся, Посланник! – прошипела внезапно голова Ареса, когда тот ковылял мимо меня. – Моя война еще не окончена, она еще только началась!

– Покойся с миром! – напутствовал я своего врага в неблизкую дорогу.

– Глупец! – пожал плечами Зевс. – Не тебе тягаться с Посланником!

Затем мы еще довольно долго беседовали с Зевсом, он клялся мне Землей, Небом и Солнцем, что отныне не имеет никаких претензий ни к северным, ни к южным, ни к восточным богам, а все сферы влияния отныне будут поделены честно и поровну, без ущемления чьих-то прав. На прощание громовержец вдруг попросил меня:

– Покажи мне еще раз свой посланнический знак!

Когда же я вытащил свой крест, Зевс долго и сосредоточенно разглядывал его. Затем он, почесав свою седую бороду, покачал головой:

– Да, это истинный знак Посланника Высших Небес! Все случилось именно так, как и было предопределено на скрижалях времен! А это значит, что я поступил так, как и должен был поступить! Отныне никто и никогда не будет проливать кровь из-за распрей бессмертных! Войны богов отныне закончены, чему я очень и очень рад!

– Могу ли я верить твоим словам? – поинтересовался я у Зевса, будучи относительно неплохо знаком с последующим ходом всемирной истории. – И как быть с богами Египта и Вавилона?

Честно говоря, зная самолюбие своего собеседника, я почти откровенно провоцировал громовержца на скандал. Но, к моему удивлению, ничего подобного не произошло. Зевс посмотрел на меня как-то странно.

– Увы, никто, даже я, не даст тебе в этом деле никаких гарантий! У людей было и есть немало богов, будут и новые. В мире нет ничего неизменного и вечного! Что же касается богов египетских и вавилонских, то я сам проведу переговоры с ними. Но поверь, даже они не посмеют перечить воле Неба, объявленной устами его Посланника!

Разговор у нас опять получался весьма откровенным.

– Как ты думаешь, что мне делать теперь? – спросил я своего знаменитого собеседника.

– Тебе надо просто ждать очередного послания свыше!

– Как долго это может продлиться?

– Может, день, может, год, а может, и целую вечность. Ведь у Творца век, что день, и день, что век!

– Что ты знаешь о Творце? – спросил я Зевса, понимая, что вторгаюсь в святая святых.

– Почти ничего! – ответил мой собеседник очень и очень серьезно. – Высшие силы не любят любопытства и не поощряют его. А потому лучше просто существовать и исполнять свое предназначение!

Сказав это, громовержец закрыл глаза и тотчас задремал. Скоро его сон сопроводился храпом, вторя которому где-то далеко загремел гром и засверкали росчерки молний. Впрочем, я был почти уверен, что это всего лишь уловка. Наша беседа перешла, с точки зрения Зевса, грань максимального откровения, и он счел за лучшее прервать ее таким образом. Постояв еще немного в тронном зале и убедившись, что мой визит завершен, я удалился, оставив Зевса наедине с его дипломатическим храпом.

Покинув дворец Зевса, я долго бродил по почему-то пустынному Олимпу. Итак, громовержец поведал мне то, о чем я и сам понемногу начинал смутно догадываться. Теперь же после откровений верховного олимпийца все окончательно стало на свои места.

Суммировав и проанализировав только что полученную информацию, я мысленно смог представить приблизительную картину существования небожителей. Многочисленные боги, а вернее, самые обыкновенные лжебоги, рождались и появлялись в результате массового уверования людей в их существование. Получалось, что их рождали мощные потоки человеческой психической энергии, которые не только материализовывали эфирных кумиров, но и наделяли их фактической властью над теми или иными явлениями природы. Затем, судя по всему, шел обратный процесс, и теперь уже сами боги начинали безраздельно властвовать над породившими их людьми, диктуя свою волю и обрекая их на слепое исполнение своих прихотей. Но, как правильно заметил Зевс, в мире нет ничего вечного, а потому рано или поздно, но любовь людей и вера их в тех или иных богов слабела. Место бывших кумиров занимали новые, более привлекательные на определенный исторический период по каким-то причинам. И тогда вчерашние властители исчезали. Нет, они не умирали в обычном человеческом понимании, они просто растворялись как некие фантомы, оставаясь лишь в отголосках мифов и сказаний. Это был извечный и непрерывный процесс, всегда сопутствовавший человечеству. Но помимо уровня лжебогов одновременно существовал еще один, куда более сильный и могущественный. Зевс называл его Великим Небом. Что подразумевалось под этими словами, я пока в точности не знал, однако теперь вполне мог предположить, что речь идет о поистине великих силах, властвующих над всем мирозданием и определяющих, а зачастую и корректирующих этапы его развития. Именно таким своеобразным “корректором”, судя по всему, был и я. Деятельность моя была всего лишь неким прологом перед чем-то, что мне, видимо, еще предстояло исполнить. Ведь не для того же меня посылали в этот древний мир, чтобы я убивал какого-то Коуша и рубил голову горгоне Медузе. Все это были задания-подвиги уровня “лжебогов”, и только. Было еще кое-что, смущавшее меня. Зевс, уяснив, что я Посланник Неба, уверовал, что я исполняю именно волю пославших меня Небес, в то время к нему меня послало семейство Сварожичей, причем послало не мириться, а драться! Здесь тоже была загадка, ибо кто-то из нас ошибался. Он в том случае, если меня действительно послали северные божества, а я, если высшие силы просто вложили в уста северных богов свою волю.

Кроме всего прочего я еще совершенно не знал, как отнесутся к моей “мирной инициативе” те же Сварожичи, ожидавшие скорее всего несколько иного развития событий: не разграничения сфер влияний, которое я организовал в инициативном порядке, а полного уничтожения противника, которое они мне поручали. Но сейчас, после того что я выяснил для себя о природе возникновения и существования всего международного лжебожеского рода, реакция Сварожичей меня уже не слишком волновала. Гораздо больше волновали наши последующие отношения с Ладой.