Демоны - Ширли Джон. Страница 83

– Привет, малыш.

Стивен почувствовал, что съеживается, ссыхается, отступает куда-то в другое место, куда-то внутрь…

Он огляделся вокруг. Где он?

Он был в большом пустом помещении, сделанном из кожи. Он сел на пол, тяжело дыша, весь трясясь от неожиданного высвобождения.

Помещение было круглым, с неровными изгибающимися стенами, с двумя высоко расположенными окнами, по форме напоминавшими глаза, и чем-то вроде камина, похожего на полураскрытый клыкастой рот. Свет, проникавший внутрь сквозь глаза и рот, падал на человека, сидевшего на полу напротив него, опираясь спиной о кожаную стену, с печальной улыбкой на лице.

Малыш. Так всегда звал его отец.

Его отец – в той же одежде, которая всегда была на нем, когда он брал его с собой на рыбалку: та же старая кожаная куртка, и джинсы, и сапоги. Его отец, с дряблым лицом, с веселыми карими глазами, с залысым лбом и взъерошенной курчавой седеющей шевелюрой.

– Папа?

– Угу. Это я.

Стивен посмотрел на себя. Теперь он мог видеть свои руки, свое тело. Он был голым, но у него было тело. И это было тело мальчишки.

– Где мы? Как ты попал сюда?

– Мы не там, где нам кажется. То, что ты видишь, – это конструкция, представляющая реальность скорее символически. Наши души были перенесены в нейтральную сферу в астральном пространстве. Этот любительский набросок, собственно, происходит от меня. Я создал его. И я не смогу поддерживать его долго. Меня призвал Круг. Они где-то в России – те, кто смог собраться вместе, чтобы призвать меня. Они вытащили меня оттуда, где я блуждал, соединившись со мной посредством Золота в Чаше. Те, кто не оставлял стараний все это время, кто пытался помочь нам всеми силами, сумели собрать достаточно силы, чтобы призвать меня сюда, для того чтобы поговорить с тобой, дать тебе возможность выбрать.

– Но это место… – И тут, оглядываясь вокруг, Стивен внезапно понял: он был внутри огромной пустой головы! И он узнал ее форму – это была голова демона.

– Да, это демон, в которого ты вселился.

– Но он бог! – закричал Стивен, вскакивая на ноги.

– Так они сказали тебе. Какой апофеоз иронии, в самом деле – назвать этого нелепого, раздувшегося, кровожадного демона богом! Они сказали тебе, что эта бойня, которую ты видел вокруг него, – всего лишь иллюзия; а если бы ты не поверил в это, то следующее, в чем они попытались бы тебя убедить, – что эта бойня была оправданной. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы рассуждать – ты перестал рассуждать с тех пор, как эта девушка взяла тебя в свою постель. Тебя совратили – и она, и Уиндерсон. Ты знаешь, Стивен, как Уиндерсон оказался у меня в долгу?

– Что? – Стивен был словно пьяный. – Как? – Обдолбанный, ошеломленный, наполовину бесчувственный. Ему казалось, что он теряет сознание. Ему пришлось пройти через слишком многое.

– Я скажу тебе: он изнасиловал девочку, когда мы учились в колледже. Он назначил ей свидание и накачал ее каким-то наркотиком, который тогда был в ходу. Потом он изнасиловал ее – а потом, опьяненный успехом, он позвал двоих своих друзей и дал им изнасиловать ее. Ну что ж, девочка кое-как рассказала обо всем этом. Его арестовали – а ему было что терять. Он мог сесть в тюрьму. Мы жили в одной комнате, и иногда он бывал очень симпатичным. В то время он озвучил все так, словно он всего лишь немного сбился с пути, а теперь это могло разрушить всю его жизнь.

Передо мной не лежала великая перспектива встать во главе корпорации моего отца. У меня не было других друзей, но у меня было слабое место – потребность к самопожертвованию, чтобы другие любили меня. И я сказал, что приму удар на себя. Я скажу, что это я накачал ее наркотиками, для смеха – и что он не знал об этом. Что потом он ушел и не знал о том, что другие тоже воспользовались ею. Я солгал. Меня приговорили к условному заключению – Уиндерсон потянул за свои веревочки. Но из университета меня, конечно, вышибли.

Я поступил в другой колледж – тоже с помощью Уиндерсона – и в конце концов стал школьным учителем.

Но это сделал он, Стивен. Он сделал все это с той девочкой – не я. Как ты думаешь, что это за человек, а? Спроси себя об этом, малыш. У Дейла Уиндерсона хватило духу на это – и на еще большее. Он принес в жертву целый город, потому что верит: высвободившаяся в результате энергия даст ему бессмертие и его собственный маленький космос, в котором он сможет развлекаться как хочет. Это, конечно, фантазии, которыми кормит их темный кукловод, сидящий на своем сатурнианском троне.

– Я… на самом деле ты не мой отец. Это просто какой-то тест.

– Я на самом деле твой отец. Я теперь дух, Стивен, – но я настолько же реален, как был в материальной жизни. Мне дали возможность развить свое существо после смерти в определенном месте, которое я не смогу описать, и Круг призвал меня сюда, чтобы урезонить тебя. Сказать тебе: если ты будешь бороться за то, чтобы взять контроль над демоном, ты сможешь сделать это. Если ты откажешься отождествлять себя с его желаниями, его похотями, ты сможешь контролировать его… но это будет означать, что тебе придется залезть к себе внутрь и вытащить оттуда Жемчужину – этот сгусток чистой воли. Пожертвовать ею – и это будет настоящая жертва, единственная жертва, какую стоит приносить. Покажи им Жемчужину, Стивен. Тем четырем членам Подводного течения, которых ты знаешь – это ведь они устроили так, чтобы им не пришлось смотреть на нее самим. Правда, забавно – люди вселяются в демонов, а не наоборот. Но это всегда держалось в секрете.

Отец встал, подошел к сыну и положил руки на плечи мальчика.

– Тебе придется отказаться от очень многого. Тебе придется принять на себя боль от осознания того, что ты сделал. Тебе будет больно. Но оно того стоит.

Стивен вновь чувствовал себя маленьким мальчиком – всхлипывающим, пытающимся оправдаться перед отцом. Здесь он был всего лишь маленьким человечком в сердцевине самого себя – собственной неразвитой сутью… по-прежнему ребенком.

– А как же Жонкиль? Я должен спасти ее!

– Ага. Сын, ты же сам знаешь где-то внутри себя, что больница была фальшивкой. То есть это была настоящая больница, но все, что ты там видел, было театром. Медбрат был актером. Эта девушка ничем не больна, Стивен. В настоящий момент она вместе с другими находится в обсерватории. Как ты думаешь, почему ты мог слышать ее голос, видеть ее? Она здорова, она сильна – и она чудовище, Стивен.

Они используют тебя. Они хотят пожрать весь мир. Такие, как они, кормятся на этом мире, как паразиты, уже долгое время. Они хотят поглотить его весь. Так же, как поглотили тебя.

– Папа, но у меня не хватит сил, чтобы бороться с ними!

– Хватит, – сказал отец Стивена, беря сына на руки. – Хватит. Только будь готов пожертвовать всем. По правде говоря, тебе нечего терять. Прыгни над этой бездной, сынок. Вера перенесет тебя через нее.

– Но у меня нет этой проклятой веры!

– Ты веришь мне, малыш? Раньше ты иногда верил мне, когда я был жив.

Стивен заплакал, уткнувшись в отцовское плечо. Он знал, что это действительно его отец. Он чувствовал: это был самый настоящий, неподдельный, осязаемый отец.

– Да… да, верю.

– Тогда поверь мне в одном. Ты можешь возобладать… – Отец Стивена заколебался, глядя на свет, падавший в окна. Он вскинул голову, словно прислушиваясь. Затем кивнул. – Похоже, мне пора идти. Мы с тобой использовали все, за что было заплачено – всю милость, которая была дарована нам, чтобы удержать твое сознание в этом месте. Мы утащили тебя сюда между двумя мгновениями ока, Стивен. Когда я отпущу тебя обратно, ты будешь пытаться убить человека – женщину. Но ты не должен убивать ее, Стивен. Меньше чем через минуту случится великое антирождение – и все эти воплощенные аппетиты выплеснутся в мир через тебя. В один момент они все вырвутся из демона наружу. Но попытайся помнить. Помни себя самого, помни меня – и ты сможешь. Ты способен выбирать. Для того чтобы сделать выбор, ты должен увидеть, что находишься внутри чудовища – и должен пробудиться внутри него. Прощай, сынок. Когда-нибудь мы еще увидимся. – Отец поцеловал его в щеку.