Разгром Японии и самурайская угроза - Шишов Алексей Васильевич. Страница 15

«Прочно обосновываясь в Маньчжурии, Россия тем самым создает угрозу Корее. В конечном итоге дело дойдет до того, что сломленная Корея также вынуждена будет подчиниться диктату русского правительства. Следовательно, для государственной обороны Японии складывается очень опасное положение. Эта опасность даже больше, чем если бы сама Япония, захватив Корею, стала угрожать России».

Деятельность японцев по ограничению русского влияния на корейской земле имела успех. В апреле 1898 года Россия и Япония подписали между собой новый протокол, по которому Санкт-Петербург официально признавал преобладание японских экономических интересов в этой стране.

К концу XIX столетия великие державы окончательно поделили Китай на сферы влияния. Это противоречило экономическим интересам США. В сентябре 1899 года вашингтонский статс-секретарь (министр иностранных дел) Хэй обратился к великим державам с нотами, в которых, провозглашая так называемую доктрину «открытых дверей» в Китае, приглашал присоединиться к этому принципу.

Лондон, Берлин, Париж, Токио и Рим ответили на ноту Хэя согласием. Россия же дала уклончивый ответ. Русские товары в Маньчжурии больше всего нуждались в. тарифной защите. Японская же торговля в Корее и Китае имела неоспоримое преимущество вследствие близости стран. В Вашингтоне посчитали Россию главной угрозой для американских интересов в Китае. В итоге Япония в своей антирусской политике на Дальнем Востоке, помимо Англии, приобрела еще одного союзника.

Чтобы ослабить взаимную конкуренцию между Англией и Россией, в апреле 1899 года было заключено соглашение о разграничении между ними сфер влияния в железнодорожном строительстве. Лондон отказывался от концессий к северу от Великой Китайской стены, где признавалось русское влияние. Россия же отказывалась от стремлений к железнодорожным концессиям в бассейне реки Янцзы.

Занятие Порт-Артура потребовало от правительства императора Николая II огромных затрат на строительство железной дороги, связавшей морскую крепость с КВЖД (Порт-Артур — Харбин), на строительство коммерческого порта и современной военно-морской базы а также для усиления русского флота Тихого океана. Обладание Россией Порт-Артуром заметно приблизило русско-японскую войну.

Взятие Россией в аренду на 25 лет Квантунского полуострова с Порт-Артуром и Дальним серьезно ухудшило ее международное положение. Национальная гордость японцев была уязвлена: тот самый Порт-Артур, законный (с их точки зрения) военный трофей, отобранный под угрозой применения вооруженной силы якобы для возвращения владельцу, теперь доставался «лицемерному миротворцу» — коварной для жителей Азии Российской империи.

В своих воспоминаниях генерал А.Н. Куропаткин констатировал: «Война стала неизбежной, но мы этого не осознавали и в должной мере не готовились к ней». Дальневосточную политику Российской империи расчетливо поддерживала только Германия, которая стремилась втянуть своего потенциального противника в Европе в военный конфликт на его Тихоокеанской окраине.

Иностранное вмешательство, в том числе российское и японское, вызвало в Китае в мае 1900 года мощное крестьянское восстание. Первоначально вспыхнули восстания в ряде провинций, которые были подавлены императорскими войсками с огромным трудом. Новое народное возмущение началось в Шаньдуне, откуда перекинулось в столичную провинцию Джили (Чжили), Шанси и в Маньчжурию.

Инициатором восстания явилось тайное религиозное общество «Ихэцюань» («Кулак во имя справедливости и согласия»). Вступавшие в общество давали клятву «не быть жадными, не развратничать, не нарушать приказаний родителей, не нарушать существующих законов, уничтожать иностранцев, убивать чиновников-взяточников». Позже повстанческие отряды «Ихэцюаня» были переименованы в «Ихэтуани» («Отряды справедливости и согласия»). В связи с тем, что в название общества входило слово «цюань» (кулак), иностранцы назвали повстанцев «боксерами», а само восстание — «боксерским».

В июне «боксеры» дошли до Пекина, по пути подвергая истреблению всех иностранных граждан и христиан-китайцев. Осаде подвергся европейский квартал, где находились дипломатические миссии. На одной из пекинских улиц были убиты германский посланник Кеттелер и японский советник Сугияма.

Тогда в близлежащем Тяньцзине (порту Таку, или Дагу) из моряков стоявших там иностранных военных судов (канонерок) — японских, английских, американских, русских, германских, французских, австрийских и итальянских — был сформирован 2-тысячный сводный отряд под командованием английского адмирала Сеймура. Интернациональный отряд безуспешно пытался пробиться к Пекину.

Военные корабли союзников-европейцев подвергли бомбардировке форты города Дагу (его комендант не ответил на посланный ультиматум) и после артиллерийской дуэли с китайцами высадили в них десант. В этой операции, которая проходила под общим командованием капитана 1-го ранга Добровольского, участвовали три русские канонерские лодки — «Кореец», «Гиляк» и «Бобр».

Во время боев в районе Тяньцзиня с 30-тысячной китайской армией, которая защищала укрепленный город с арсеналами, китайцы потеряли 3 тысячи человек, союзники — 600 и русские — 168 человек. За взятие Тяньцзиня вице-адмирал Е.И. Алексеев был награжден золотым оружием, украшенным бриллиантами.

В целях освобождения осажденных в Пекине дипломатических миссий заинтересованные страны стали спешно готовить вооруженную интервенцию. Подобное решение созрело в европейских столицах быстро по двум причинам. Во-первых, ситуация не терпела промедления. Во-вторых, восставшие «боксеры» не делали различия между европейцами, безжалостно уничтожали всех «белых чертей».

В российской столице, в ее официальных кругах, к народному восстанию в Китае отнеслись по-разному. По свидетельству графа С.Ю. Витте, военный министр генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин был чрезвычайно доволен начавшимся Ихэтуаньским восстанием, «потому что это… даст повод захватить Маньчжурию» и сделать из нее «нечто вроде Бухары».

Принимается решение об отправке великими державами в Пекин союзных воинских контингентов. На пост главнокомандующего международной карательной экспедицией германский император Вильгельм II предложил генерал-фельдмаршала фон Вальдерзее. Россия приняла это предложение — она сочла, что лучше главное командование германское, чем японское или английское. Российскую сторону поддержала Франция.

Германский кайзер был весьма польщен, что международным экспедиционным корпусом будет командовать немец. В своем обращении к отправляющимся в Китай войскам он публично призывал их учинить в Китае такую расправу с «бунтовщиками», чтобы китайцы запомнили германское имя, как в свое время народы Европы сохранили в памяти имя народа гуннов и их вождя Аттилы.

Впрочем, когда германский генерал-фельдмаршал прибыл на театр военных действий, борьба с «боксерами» была в основном уже завершена. Из порта Тяньцзинь на столицу Цинской империи Пекин выступил международный 20-тысячный экспедиционный корпус под командованием русского генерала Н.П. Линевича (9000 японцев, 4000 русских, 6000 англичан, американцев, французов и других). Союзники штурмом овладели китайской столицей и освободили дипломатический квартал, защитники которого мужественно выдержали 54-дневную осаду.

Посольский квартал в Пекине оказался нетронутым, он был только блокирован китайскими мятежниками. Столица государства оказалась без верховной власти. Цинский императорский двор во главе с вдовствующей императрицей-регентшей Цы Си и принцем (малолетним императором) Дуаньчу (Гуансю) бежал в неблизкий от Пекина город Сиань.

Когда генерал-фельдмаршал фон Вальдерзее прибыл в Пекин, то он начал проводить карательные экспедиции против близлежащих города и уездов, которые находились в руках повстанцев. Но в подобных действиях русские войска генерала Линевича при подавлении «восстания большого кулака» не участвовали. В Сиани был издан императорский указ, обвинявший «ихэтуаней» во всех бедах страны и призывавший государственных чиновников к беспощадной расправе над ними. Начались массовые казни «ихэтуаней».