Томек в стране кенгуру - Шклярский Альфред Alfred Szklarski. Страница 24

– Вы упомянули о необходимости частого исправления повреждений на телеграфной линии, – вмешался Смуга. – Каковы причины аварий на линии?

– Основная причина – совершенно дикая и безлюдная пустыня, через которую проложена линия. Строительство телеграфа было делом весьма трудным и хлопотливым. Деревянные столбы, проволоку, изоляторы и даже продовольствие приходилось привозить на вьючных животных. Караваны с материалами путешествовали по пустыне больше двух лет. Вдобавок вскоре после начала постройки оказалось, что деревянные столбы непригодны в пустыне – они быстро уничтожались полчищами термитов. Если бы вовремя не заменили древесину стальными мачтами, вся проделанная работа оказалась бы напрасной. Кроме того, примите во внимание частые песчаные бури, беспрепятственно гуляющие вдоль и поперек пустыни.

– Я теперь вспомнил, что начатое в 1878 году, то есть шесть лет позже, чем телеграфная линия, строительство железной дороги встретилось с подобными трудностями. Железная дорога тоже должна была пересечь весь континент с юга на север, – добавил Вильмовский.

– Строительство железной дороги не закончено до сегодняшнего дня. Южная часть дороги доведена до Алис Спрингс, а северная заканчивается в Дейли Уотерс. Между этими станциями простирается участок пустыни шириной в восемьсот километров, – заключил Бентли. – Надо сказать, что дешевле обходится проложить новую линию, чем откопать из-под песчаных заносов прежнюю.

– Нелегкая у вас жизнь! А я думал, что это туземцы перерезывают телеграфную линию.

– Нет, они не трогали линию, – возразил Бентли. – Еще во время ее постройки туземцам был преподан поучительный урок. Им предлагали дотронуться до проводов, через которые пропускали электрический ток. Удары тока были столь неприятны и производили на австралийцев столь большое впечатление, что они боялись и близко подходить к телеграфу. Более того, они предупреждали об опасности других своих земляков. С тех пор туземцы называют телеграфную линию «дьявольской выдумкой белых людей». Правда, иногда происходили попытки нападений со стороны туземцев на станции телеграфа, вплоть до убийства служащих. Телеграфных проводов они не трогали.

– А теперь туземцы успокоились, или все еще нападают на телеграфные станции? – продолжал свои вопросы Смуга.

– Рассказывали недавно о нападении на станцию в Барроу крик. Туземцы напали на работников станции, когда они шли на берег ручья, чтобы искупаться. Белым пришлось под градом копий отступить к зданию станции. Туземцы убили телеграфиста Степлетона и одного из механиков. Двое других служащих отделались ранами.

– Мне не приходилось до сих пор слышать об особой агрессивности туземцев, – заметил Смуга. – Ведь в Австралии не было большой войны между туземцами и белыми пришельцами?

– Туземцы, в основном, люди спокойные, но они хорошо помнят зло, причиненное им поселенцами, – признал Бентли.

– Это правда! Об этом прекрасно свидетельствует численность туземцев оставшихся в живых, и нищета, ставшая их уделом, – добавил Вильмовский.

– Это печально, но правдиво, – ответил Бентли и изменил неприятную для него тему беседы.

Ночное путешествие по степи быстро утомило Томека. Он заснул, прислонив голову к плечу отца. Проснулся он на рассвете, когда караван остановился, чтобы дать передохнуть уставшим верблюдам. Вокруг, насколько хватало глаз простиралась степь, поросшая высокой, пожелтевшей от солнца травой. По степи гулял утренний ветерок и трава пригибалась к земле, волновалась, делая степь похожей на океан. Только в отдельных местах, словно островки виднелись небольшие группки, тянувшихся вверх деревьев. Вдали на западе можно было заметить контуры невысоких холмов.

Погонщики распрягли верблюдов, а наши охотники разбили палатку и на скорую руку приготовили завтрак. После короткого отдыха караван продолжал свой путь. Только лишь перед самым заходом солнца они увидели на горизонте очертания каких-то строений. Подъехав ближе, они увидели низкий забор, окружающий одноэтажный домик с тенистой верандой и разбросанные вокруг него хозяйственные постройки.

Сразу же за фермой начиналась густая чаща кустарников, широкая полоса которых доходила до подножия холмов.

– Приехали, – сообщил Бентли, когда караван подошел к ферме.

На веранде показался высокий мужчина. Он увидел приближающийся караван и выбежал на встречу гостям.

– А вот и Кларк, собственной персоной! – воскликнул Бентли, увидев хозяина фермы. – Как дела, Джонни [37]?

– А я вас поджидаю уже по крайней мере три часа, – ответил Кларк. – Я уже боялся, что суп из хвоста кенгуру, приготовленный к вашему приезду, совсем выкипит. Слезайте с телег и считайте себя дома.

Кларк отвел в распоряжение охотников три самые большие комнаты. Не успели они как следует распаковать вещи и привести себя в порядок, как Кларк пригласил их к столу. Домашним хозяйством Кларка заведовал китаец Ват-Сунг. По мнению Кларка это был великолепный повар, но хваленый суп из хвоста кенгуру Томеку не понравился. Однако обед был обильный и состоял из большого количества разнообразных блюд. Быстро утолив голод, мужчины закурили трубки.

– К сожалению, я должен вас уведомить, что в последнее время здесь у нас сложилось не очень благоприятное положение, – начал беседу Кларк. Среди кочующих в нашем округе туземцев распространился слух о планируемой нами большой охоте. Они об этом узнали от Тони, который предлагал им принять участие в облаве. По моим сведениям, известие об охоте вызвало среди туземцев неожиданное волнение. Они будто бы отказываются помогать. Если учесть, что их сейчас очень много вблизи фермы, мы должны проявить особую осторожность. Я не советую вам по одному выходить в степь. Конечно, надо также помнить об оружии, без которого выходить нельзя, даже целой группой.

– Тони, ты слышал, что сказал господин Кларк? – обратился Бентли к охотнику.

– Да, я слышал! Господин Кларк прав, он хорошо говорит, – ответил Тони.

– В чем же дело? – допытывался Бентли.

– Они не хотят большой охоты белых людей в этом округе.

– Почему? Ведь мы готовы заплатить за помощь!

– Они боятся, что после этой охоты исчезнет дичь.

– А ты объяснял, что мы намерены поймать живьем всего лишь нескольких животных?

– Вот это-то им и не нравится, – ответил Тони. – Они говорят, что ловля живых зверей это новая хитрость белых людей. Они не согласны на это. Они говорят так: «сначала белые словят дичь, а потом заберут всю землю и построят город». Они говорят, что белые так поступают всегда.

– Тони, ведь ты принимал участие во многих наших экспедициях и прекрасно знаешь, чего мы хотим, – разочарованно сказал Бентли.

– Знаю. Но они мне не верят, потому что я с вами.

– Что вы скажете по этому поводу, Вильмовский? – обратился Бентли к руководителю экспедиции.

– Мне уже не раз приходилось встречаться с враждебным отношением туземцев к охотничьей экспедиции, – спокойно ответил Вильмовский. – Мы постараемся убедить их в том, что они ошибаются насчет наших намерений.

– Во всяком случае, надо предпринять все необходимые меры предосторожности, – повторил Кларк свой совет. – До несчастья недалеко.

– Я с вами вполне согласен, – подтвердил Вильмовский, и обращаясь к Смуге, добавил: – Послушай Янек, ты отвечаешь за нашу безопасность. Дай соответствующие указания. А я постараюсь договориться с туземцами.

Смуга немедленно вызвал всех участников экспедиции и потребовал от них далеко идущей осторожности. В заключение сказал:

– С этого момента выходить за пределы фермы без моего разрешения запрещается. Если потребуется, мы выставим у дома караулы. Но предупреждаю, что употребить оружие можно только при отражении нападения, грозящего смертью. Я уверен, что Вильмовский, как всегда, овладеет положением и убедит туземцев в необоснованности слухов.

Вскоре все легли спать. На маленькой ферме воцарилась тишина.

Вильмовский долго не мог заснуть. Ответственность за успех экспедиции всецело лежала на нем. Слухи, возникшие среди туземцев, могли значительно усложнить положение. Если они откажутся от участия в охоте, экспедиция будет обречена на полную неудачу. Без помощи туземцев организовать облаву на быстроногих кенгуру и страусов эму и думать нечего. Как вдруг, его невеселые мысли были прерваны Томеком, который шепнул: