Зона желаний - Шорников Павел. Страница 37

ГЛАВА 12

К дому за высоким забором на Каменном острове подъехал красный «порше». За рулем сидел человек лет тридцати — тридцати пяти с оспинкой на скуле. Вокруг было пустынно и тихо — обычная петербургская белая ночь. Незнакомец достал из «бардачка» оружие: причудливая форма, светящееся мини-табло, ряд кнопок, — покачал головой, спрятал оружие во внутренний карман пиджака и вышел из машины.

Он нашел на заборе звонок и нажал кнопку.

Ждать пришлось недолго, дверь в заборе широко открылась.

— Кто такой? Что надо? — грубо спросил охранник — здоровенный детина в футболке, от которого пахло водкой и духами.

Незнакомец, ни слова не говоря, нанес детине несильный, но молниеносный удар в переносицу. Охранник даже не дернулся. Он просто медленно стал заваливаться на бок. Человек схватил детину за горло и взглянул в его остекленевшие, уже мертвые глаза.

— Во-первых, — сказал незнакомец, — не надо хамить. Папа этого не любит. Во-вторых, какого черта вы не установили видеокамеры? Этим могут воспользоваться такие нехорошие ребята, как я. И последнее: больше не пей на работе.

Он прошел в сад, волоча за собой, как большую тряпичную куклу, мертвого охранника. Аккуратно положив тело на траву, незнакомец направился к дому, из которого доносились музыка и женский смех. Дверь была нараспашку. Человек спокойно прошел в нее и попал в просторный холл с камином, черной кожаной мебелью и роскошными гобеленами на стенах.

В углу на диванах за небольшим столиком, на котором стояло несколько бутылок водки, неаппетитная закуска и орущий магнитофон, кувыркались два охранника и две полуголые девицы.

Незнакомец выхватил оружие и выстрелил пять раз. Звука выстрелов слышно не было — только шипение. Все четверо — девицы и охранники — затихли в нелепых позах, а магнитофон, сброшенный на пол, умолк.

— Животные, — брезгливо проговорил незнакомец, убирая оружие. — Женщины и безопасность — вещи несовместимые.

Он принялся осматривать дом. Начал с первого этажа: холл, столовая, кухня, две комнаты, роскошная ванная и туалет. Потом поднялся на второй этаж. Здесь была гостиная, две спальни со своими отдельными «удобствами», кабинет и еще одна пустая, без мебели и окон, с голыми черными стенами комната. Здесь незнакомец остался надолго, размышляя, как быть дальше. Он еще раз обошел дом и, видимо не найдя того, что искал, выругался:

— Черт возьми! Где может быть этот тайник? — и тут же ответил сам себе: — В подвале!

В кухне он нашел дверь, которую принял за дверцу стенного шкафа. За дверью оказались ступеньки, ведущие вниз — в темноту.

Незнакомец нашарил выключатель — лестница ярко осветилась. Спустившись вниз, человек оказался еще перед одной дверью, бронированной. Даже не попытавшись дернуть за ручку, незнакомец достал оружие, перевел его в новый режим, приставил к замку и выстрелил. На том месте, где только что был замок, появилась дыра. Человек открыл дверь и вошел в помещение, путь в которое она так «надежно» защищала только что. Зажегся сам собой свет.

— Неплохо, неплохо, — похвалил незнакомец. — Лувр! Настоящий Лувр! Да, пожалуй, и Эрмитаж в придачу.

Комната была просторной и скорее напоминала зал какого-нибудь музея. На стенах — картины. Вдоль стен — по периметру — витрины, за стеклами которых на черном бархате были разложены драгоценности. Незнакомец обошел комнату по кругу. В одной из витрин рядом с обоюдоострым кинжалом с золотой, украшенной крупным рубином рукояткой он заметил серебряный перстень с черным треугольным камнем.

— А вот и он, — улыбнулся незнакомец, разбил локтем стекло и осторожно взял перстень. — Наконец-то! Кристалл мой!

И тишину разорвал сухой, бесстрастный смех.

Незнакомец снял с пальца свой собственный перстень — точную копию первого, с витрины. Перстень номер один оказался на его руке, а перстень номер два перекочевал в карман.

Не прихватив с собой больше ничего из того богатства, которое было вокруг, незнакомец поднялся наверх. Он был уже на середине холла, когда одно из черных кресел развернулось к нему.

— Здравствуй, Красавчик, — поздоровался молодой человек, сидевший в кресле. — Присаживайся. Поболтаем. — Он показал дулом пистолета на кресло.

Красавчик криво улыбнулся и подчинился.

— Что, не ожидал увидеть меня живым и невредимым? — поинтересовался молодой человек.

— Отчего же, Миша. Вы — Хранители — народ живучий. Как водичка? Переодеться не хочешь? Терпеть не могу мокрой одежды…

— А я терпеть не могу, когда меня предают. А тем более пытаются отобрать у меня самое дорогое — жизнь.

— Скажите пожалуйста, его предали! А кто предлагал девочке бросить все и бежать? Европа… Америка…

Михаил не нашелся что ответить и произнес только одно слово:

— Подслушивал?…

— Жизнь у него хотели отобрать, — продолжал Красавчик. — И зачем бы мне выделывать акробатические номера на машине, когда у меня есть излучатель и все, что я хотел знать о перстне, я уже знал? Всего лишь маленькая авария, чтобы первым оказаться здесь. Но вам не повезло с водителем. Я здесь ни при чем!

Михаил смутился, но тут же, вспомнив о чем-то, вновь принял независимый вид.

— Не держи меня за простачка, — ответил он. — Я знаю про дезинтеграцию…

— Не ожидал… — искренне удивился Красавчик. — Сам разобрался? Или девочка поделилась? Что же ты не воспользовался моментом? Не поверил?

— Не твое дело… Перстень, полагаю, уже у тебя? — Михаил кивнул на четыре трупа в углу. — Ты сейчас отдашь его мне. Я выхожу из игры.

— Нет, это ты предал меня! — еле сдерживаясь, прошипел Красавчик.

— Я не предавал. Я просто передумал.

— Ах, ты передумал! Ну что ж… Папа хороший. Папа все понимает. Я готов вернуть перстень с одним условием. Спроси меня: с каким? Ну-ну… Ты стал плохо соображать, Майкл. Когда мы вместе решали, как половчее одурачить и братву и Хранителя, соображаловка у тебя работала лучше. Твой ход с пальбой и с боевыми, настоящими трупами просто гениален. А твое усердие? Две ночи рыть лаз под стеной, который ты в самый драматический момент должен был якобы случайно найти! И вообще, я должен сделать тебе комплимент. Ты прирожденный лицедей. Обвести девушку вокруг пальца да еще внушить любовь к себе… А ну как она узнает, что ты обманывал ее все это время? Что тогда?

Михаил снял пистолет с предохранителя.

— Ты умеешь уговаривать, Майкл.

Красавчик пошарил в кармане, достал перстень, показал молодому человеку.

— Но прежде я задам тебе вопрос. Ты стараешься для себя или для нее? Неужели ты действительно думаешь, что любовь этой девочки стоит дороже дружбы со мной? Что вы будете делать с кристаллом? Хранить дальше? До самой смерти? Не думая о том, что храните? Какой силой, какой властью обладаете?

— Злата здесь ни при чем. Просто мне стало стыдно, что я связался с такой мразью, как ты. Нельзя отдавать кристалл в твои руки. Это может плохо кончиться для всех.

— Мразь — это обидно, — поморщился Красавчик. — Очень обидно. И обиднее вдвойне, потому что говорит это человек, на совести которого только за последние несколько дней девять трупов. Трое из покойников считали тебя своим товарищем. Ты не меня — ты их предал.

Рука Михаила дрогнула.

— Это были бандиты: убийцы, воры, насильники. Они получили то, что заслуживали.

— А условие мое таково, — не обращая внимания на слова Михаила, продолжал Красавчик. — Ты скажешь своей девочке… сам скажешь, Что с самого начала имел ее в виду, что мы с тобой хотели красиво одурачить ее. Михаил долго молчал. Наконец произнес:

— Перстень я могу взять без всяких условий.

— Вот-вот! Узнаю прежнего Майкла… Согласен или нет? Считаю до трех. Раз, два, три!… Обмен не состоялся. — И с этими словами Красавчик убрал перстень в карман. — Ты ничего не понял, Миша. Я хотел сделать тебя своим доверенным лицом. Я собирался разделить с тобой власть над миром. Все женщины планеты были бы твоими. Но все это ты предпочел послать подальше ради какой-то простушки, которая, узнав правду, возненавидит тебя…