Ночной портье - Шоу Ирвин. Страница 58

— Что это еще?

— Вы уж сразу и насторожились.

— Вашу последнюю затею едва ли назовешь успешной.

— Однако под конец все оказалось в порядке, — улыбнулся Фабиан.

— Но не можем же мы каждый раз полагаться на то, что наш кредитор даст дуба в день платежа.

Фабиан расхохотался, обнажив два ряда ослепительно белых зубов.

— Кто знает? — отдышавшись, произнес он. — Я и сам приближаюсь к критическому возрасту.

— Ну что вы, Фабиан? — утешил я. — Вы же знаете, что кончите жизнь на плахе. Он снова засмеялся.

— Как бы то ни было, объясните синьору Квадрочелли обстоятельства, которые помешали мне приехать. Найдете вы его в Порто-Эрколе. Это в двух часах езды на север от Рима. Восхитительное место. Я надеюсь попозже пожить там хотя бы пару недель. Там первоклассный отель «Пеликано» с окнами на море. Идеальное местечко, чтоб уединиться с девочкой. Лили обожала его. Попросите себе комнату с большой террасой.

— А что вы затеваете на этот раз?

Не надо быть таким резким, милый друг. Люблю сдержанных, спокойных компаньонов.

— Нервы у меня не такие, как у вас.

— Да, оно и видно. Итак, дело в вине.

— В чем?

— Вы же спросили, что я затеваю. Так вот, собираюсь заняться вином. В наши дни во всем мире так пьют, что торговля вином — это разрешение залезть в чужие карманы. Вы обращали внимание на то, как растут цены на вино? Особенно в Америке?

— Нет, не приходилось.

— Поверьте мне. Цены на вино все время растут. А у Квадрочелли под Флоренцией небольшое поместье с виноградниками. Его кьянти — чудное вино. И по всей округе такие же виноградники и такое же превосходное вино. Так вот, прошлым летом я обсуждал с этим очаровательным итальянцем возможность покупки вина у окрестных виноделов. Мы хотели затем разлить его в бутылки с красивой, броской этикеткой и, устранив всех посредников, продавать прямо в рестораны США. Представляете себе преимущества такого предприятия?

— Не очень ясно. Мне еще никогда не приходилось устранять посредников.

— Уж поверьте мне, — внушал Фабиан. — Потребуется, конечно, вложить в это дело небольшой капитал. У Квадрочелли не было тогда свободных денег, а у вашего покорного слуги и подавно.

— Но теперь они у вас есть.

— Давайте говорить во множественном числе, — он дружески пожал мне руку. — Отныне и навсегда. Я поддерживал связь с Квадрочелли, и он сообщил, что сделал все необходимые подсчеты. Посмотрите, что у него получилось, и позвоните мне в Нью-Йорк. Вообще было бы неплохо, если бы вы раза два-три в неделю звонили мне, скажем, часов в десять утра по нью-йоркскому времени. Всегда найдется о чем поговорить.

— Это уж точно.

— Наслаждайтесь жизнью, — весело пожелал он. — Скажите мистеру Квадрочелли, что я займусь ресторанами. К счастью, у меня там есть кому замолвить словечко. Правда, люди все чересчур деловые. Даже меня хотели втянуть. Сделать вице-президентом компании. Это меня-то? Можете представить, чтобы я каждый день ходил к девяти часам на работу? Подумать страшно. Ни за какие деньги в мире не согласился бы на такую каторгу. Да еще пришлось бы все время улыбаться. Нет, это не по мне.

— Майлс, сколько же еще проектов у вас в голове?

— Не тревожьтесь, — улыбнулся он. — Не буду докучать вам, пока они окончательно не созреют. После обеда дам вам адрес и телефон моего итальянца. А также адрес моего портного в Риме. Вам следует полностью обновить свой гардероб и выбросить то барахло, что на вас надето. Пока что мы по внешнему виду никак не подходим друг другу. Надеюсь, вы не обижаетесь.

— Напротив, к тому времени, когда мы снова встретимся, я оправдаю ваши ожидания.

— Так-то будет лучше. Дать вам телефоны нескольких хорошеньких итальянских девочек?

— Нет, благодарю вас.

— Поймите, это сбережет вам время.

— А я и не тороплюсь.

— Со временем попытаемся соскоблить вашу праведность. А пока принимаю вас таким, какой вы есть.

— Так же, как и я вас.

Пока мы беседовали, Фабиан без конца сновал из гостиной в спальню и обратно, рассовывая вещи по чемоданам и сумкам. Наконец он в очередной раз вынырнул из спальни, держа в руках роскошную синюю тирольскую куртку.

— Вам она будет в самый раз, Дуглас, — сказал он. — А мне великовата. Возьмете?

— Нет, спасибо. Я уже накатался досыта.

— Понимаю, — кивнул он. — После случившегося разочаровались в альпийских прелестях?

— Начнем с того, что я вообще не хотел сюда приезжать.

— Порой приходится жертвовать собой, чтобы угодить дамам, — улыбнулся Фабиан. — Кстати, о дамах. Не желаете поведать мне, почему вдруг уехала Юнис?

— Не особенно.

— Жаль, что вы не послушались моего совета, — вздохнул Фабиан.

— Да бросьте, Майлс! Не прикидывайтесь. Она мне все рассказала. И про вас тоже. Что вы за птица!

Почему-то этот красивый, аккуратный, изысканно одетый человек вдруг вызвал у меня раздражение.

— Господи, да я и понятия не имею, о чем вы говорите, старина. — Он аккуратно засунул полдюжины носков в угол чемодана. — Что она могла вам нарассказать?

— Она любит вас.

— О Боже! — вздохнул он.

— У вас с ней был роман. Я не привык подбирать чужие объедки.

— О Боже, — повторил Фабиан. — Это она вам сказала?

— И многое другое.

— Ваша добродетель пугала меня с самой первой встречи, — сказал он. — Вы слишком ранимы. Да, люди влюбляются. Такова жизнь. Это случается сплошь и рядом. Господи, да вы были хоть раз на такой свадьбе, где бы невеста не имела давний роман хотя бы с одним из гостей?

— Могли сами сказать мне, — пробормотал я и тут же пожалел: уж больно по-ребячьи это у меня вырвалось.

— И что бы это изменило? Будьте благоразумны. Я познакомил вас с Юнис с самыми благими намерениями. Вы оба мне очень симпатичны. Могу поручиться, что она замечательная девушка. И не только в постели.

— Но она хотела выйти за вас замуж.

— Это обычная женская прихоть. Я слишком стар для нее.

— Ерунда, Майлс. Пятьдесят лет не так уж и много.

— Мне вовсе не пятьдесят. Я уже давно перевалил за полсотни.

Я изумленно воззрился на него. Не скажи он мне при знакомстве, что ему пятьдесят, я бы дал ему не больше сорока. Я знал, что Фабиан соврет — не дорого возьмет, но к чему ему было прикидываться старше своих лет?

— Как давно? — спросил я.

— В следующем месяце мне стукнет шестьдесят, старина.

— Господи! — У меня отвисла челюсть. — Когда-нибудь откроете мне свою тайну?

— Когда-нибудь. — Он решительно защелкнул чемодан. — Женщины, подобные Юнис, не обладают чувством времени. Они не способны видеть, что ждет их в будущем. Смотрят они на мужчину, к которому привязались, и видят в нем только своего любовника, страсти которого не подвластны возрасту. Между тем через каких-то несколько лет рядом с ними может сидеть старик, способный только на то, чтобы доплестись в домашних шлепанцах до камина и погреть свои дряхлые мощи. Кстати, надеюсь, все сказанное останется между нами?

— А Лили знает? — спросил я.

— Нет, конечно, — убежденно ответил Фабиан. — Я так надеялся, что вы с Юнис понравитесь друг другу.

— Увы, не вышло, — я развел руками.

— Жаль.

Я едва сдержался, чтобы не рассказать ему про выходку Диди Вейлс. Вместо этого произнес:

— Для всех лучше, что Юнис уехала.

— Возможно, вы правы, — сказал Фабиан. — Посмотрим. Кстати, вы не хотите, чтобы я кому-нибудь позвонил или с кем-то встретился в Америке?

Я на миг призадумался.

— Позвоните, пожалуйста, моему брату в Скрантон, — попросил я. — Узнайте, как дела. Скажите, что у меня все в порядке. И что я обзавелся другом.

Фабиан широко улыбнулся:

— Еще каким! Все? Я чуть поколебался:

— Да.

— Ну и ладно.

Фабиан взял у меня бумажку с адресом и телефоном Генри и положил в карман.

— Теперь, если не возражаете, я немного позанимаюсь гимнастикой, а потом приму ванну. А вам, наверно, надо переодеться к ужину?