Пикантная история - Шоу Ирвин. Страница 2

Но девушка остановилась перед их столиком, широко улыбнувшись. Протянула руку.

– О, мистер Гарви, как приятно увидеть вас вновь.

Она не стала красивее, подойдя ближе, решил Роберт, но улыбка была ей к лицу, а голос звучал искренне, словно пять минут, проведенные с ним у Лаутонов два месяца тому назад, она занесла в список приятных воспоминаний. Роберт поднялся, пожал ей руку.

– Привет. Позвольте представить вам мою жену, мисс Бирн.

– Добрый вечер, мисс Бирн, – откликнулась Виржиния. – Мы как раз говорили о вас.

– Мы были сегодня на вашем спектакле, – добавил Роберт. – И говорили о том, что вы очень хорошо сыграли.

– Спасибо за теплые слова. Их так приятно слышать, даже если вы грешите против истины.

– А как насчет автора пьесы? – спросила Виржиния. – Он, должно быть, несколько странный.

– Проблемы с матерью, – мисс Бирн закатила глаза. – У всех молодых драматургов, которые приходят сейчас в театр, одни и те же комплексы. Вроде бы их должны мучить военные кошмары, так нет. Только мама.

Виржиния улыбнулась.

– Эта проблема не только молодых. Для вас это первая пьеса, мисс Бирн?

– Господи, да нет же. Я играла в трех других. «Сожаление», «Отпуск в шесть недель»… Название третьей забыла. Она с треском провалилась. Премьера была во вторник, а к субботе ее уже сняли.

Виржиния повернулась к Роберту.

– Ты видел хоть одну, дорогой?

– Нет, – Роберт удивился вопросу. В театр он без Виржинии не ходил.

– Еще три пьесы, – в голосе Виржинии слышался искренний интерес. – Должно быть, в Нью-Йорке вы давно.

– Два года, – ответила мисс Бирн. – Для театрального критика – мгновение.

– Два года, – покивала Виржиния. Вновь повернулась к Роберту. – Откуда, ты говорил, приехала мисс Бирн? Из Голливуда?

– Из Окленда.

– Нью-Йорк, должно быть произвел на вас впечатление, – Виржиния уже смотрела на мисс Бирн. – После Окленда.

– Я от него в восторге, – радостно воскликнула та. – Даже с провалами.

– Ох, извините меня. Держу вас на ногах, а сама все говорю и говорю. Не желаете ли присесть и выпить с нами бокал вина?

– Премного вам благодарна, но не могу, – ответила девушка. – Меня ждут в том углу.

– Так может, в другой раз, – улыбнулась Виржиния.

– С удовольствием. Я так рада, что познакомилась с вами, миссис Гарви. Мистер Гарви рассказывал мне о вас. Я очень надеюсь, что мы еще увидимся. До свидания, – она помахала рукой, опять широко улыбнулась и зашагала к ожидающим ее друзьям.

Роберт опустился на стул. На какое-то время за столиком воцарилась тишина.

– Это тяжелая жизнь, – первой заговорила Виржиния, – для актрис, не так ли?

– Да.

– «Отпуск в шесть недель». Не удивительно, что спектакль провалился. С таким-то названием. Она играла главную роль, эта девушка?

– Я не знаю, – ответил Роберт, ожидая продолжения. – Я говорил тебе, что не видел спектакля.

– Совершенно верно. Ты мне говорил.

Они вновь помолчали. Виржиния начала нервно крутить в руке ножку бокала.

– Ты мне говорил, – повторила она. – Жаль, что она отказалась выпить с нами. Мы бы могли многое узнать о театре. Театральный мир завораживает меня. А тебя?

– Что с тобой? – полюбопытствовал Роберт.

– Ни-че-го, – отчеканила Виржиния. – Все у меня в полном порядке. Ты доел?

– Да.

– Давай расплатимся и уйдем.

– Виржиния…

– Роберт…

– Хорошо. Что случилось?

– Я же сказала, ни-че-го.

– Я тебя слышал. Так что?

Виржиния встретилась с ним взглядом.

– Мисс Бирн. Вроде бы ты не помнил ее фамилии.

– Ага. Значит нас ждет очередной веселый вечер.

– Ничего нас не ждет. Расплатись. Я хочу уехать домой.

– Официант! – позвал Роберт. – Чек, пожалуйста, – посмотрел на Виржинию. На ее лице уже лежала печать мученичества. – Послушай, я не помнил ее фамилии.

– Кэрол как-то там, – процитировала Виржиния.

– Фамилия выскочила из памяти, когда девушка подошла к столу. Когда я вставал. Разве с тобой такого не бывало?

– Нет.

– Слушай, это же обычное дело.

Виржиния кивнула.

– Самое обычное. Несомненно.

– Ты мне не веришь?

– Ты не забыл фамилии ни одной из девушек, с которыми познакомился после того, как тебе исполнилось шесть лет. Ты же помнишь фамилию девушки, с которой танцевал в 1935 году после игры с Йелем.

– Макклири, – ответил Роберт. – Глейдис Макклири. Она играла в хоккей за Брин-Мор.

– Не удивительно, что в тот вечер ты так рвался к Лаутонам.

– В тот вечер я не рвался к Лаутонам, – Роберт чуть повысил голос. – А потом, до вечеринки я не знал о ее существовании. Не передергивай.

– Я лежала с высоченной температурой, – голос Виржинии сочился жалостью себе. Она так страдала: горячий лоб, сопли, раздирающий горло кашель. Пусть и два месяца как избавилась от всех этих напастей. – Я лежала в постели, одна, день за днем…

– Только не говори, что всю зиму ты была на пороге смерти, – громким голосом оборвал ее Роберт. – Ты пролежала три дня, а уже в субботу на пошли на ленч, несмотря на метель.

– О, ты помнишь, что два месяца назад в субботу случилась метель, но запамятовал фамилию девушки, с которой ворковал на вечеринке долгие часы, делился самыми интимными подробностями.

– Виржиния, я сейчас встану и заору во весь голос.

– Разведена, сказала она, но по-прежнему в хороших отношениях с бывшим мужем. Готова спорить, что они дружны. Готова спорить, что у этой девушки в добрых друзьях полгорода. Как насчет тебя и твоей бывшей жены? Ты с ней тоже дружен?

– Ты не хуже моего знаешь, что я встречаюсь с моей бывшей женой лишь когда она хочет поднять сумму алиментов.

– Если ты будешь говорить таким тоном, в этот ресторан тебя больше не пустят.

– Давай уйдем отсюда. Официант, где чек?

– Она же толстуха, – Виржиния смотрела на мисс Бирн, которая непринужденно болтала в двадцати футах от их столика. Размахивая сигаретой.

– У нее совсем нет талии. Она ужасно толстая.

– Ужасно, – согласился Роберт.

– Ты меня не проведешь. Я знаю твои вкусы.

– О, Господи, – простонал Роберт.

– Всегда прикидываешься поклонником красивых женщин, а на самом деле, а на самом деле любишь здоровенных, толстомясых кобыл.

– О, Господи, – повторил Роберт.

– Таких, как Элиз Кросс, – наступала Виржиния. – Ты же помнишь, два года тому назад на Кейпе. Она всегда выглядела так, словно в «грацию» ее засовывали гидропрессом. И когда бы я не искала тебя на вечеринке, вы оба отсутствовали, прогуливались по дюнам.

– Я думал, что мы договорились никогда больше не обсуждать эту тему, – с достоинством изрек Роберт.

– А какую тему мне дозволено обсуждать? – пожелала знать Виржиния. – Организацию Объединенных Наций?

– У нас с Элиз Кросс ничего не было. Ничего. И ты это знаешь, – твердо и решительно заявил Роберт. На самом деле кое-что было, но прошло два года и с тех пор он не виделся ни с Элиз Кросс, ни с кем-то еще. И потом, стояло лето, он много пил, причина уже забылось, его окружали симпатичные, сексуально расторможенные люди, курорт он и есть курорт. Ко Дню труда он уже стыдился своего поведения и дал себе слово, что ничего подобного больше не повторится. Короче, теперь он полагал себя безгрешным и обиделся из-за того, что после двух лет воздержания ему вновь приходилось оправдываться.

– Ты проводил на берегу больше времени, чем Береговая охрана.

– Если официант сейчас же не принесет чек, я просто уйду, и пусть они гонятся за мной на такси, если захотят получить свои деньги.

– Мне следовало это знать, – голос Виржинии дрогнул. – Люди меня предупреждали, перед тем, как мы поженились. Я знала о твоей репутации.

– Слушай, с тех пор прошло больше пяти лет. Тогда я был моложе, энергичнее, не любил жену, а она не любила меня. Я был несчастлив, одинок, не находил себе места…

– А теперь?

– А теперь, – повторил Роберт думая, а не стоит ли ему подняться и уйти от жены месяцев на шесть-семь, – я женат на женщине, которую люблю, я остепенился и абсолютно счастлив. Я уже давно никого не приглашал ни в бар, ни на ленч. Я едва здороваюсь со знакомыми женщинами, с которыми случайно встречаюсь на улице.