Кодекс страсти - Шредер Марта. Страница 3

Глава 2

На следующее утро, в шесть тридцать, Кэролайн встала, приняла душ и оделась. Она посмотрела на себя в большое зеркало и возблагодарила небеса зато, что ее одежда – скучные классические блузки, юбки и свитера – никогда не выходит из моды. Ей хотелось надеть какую-нибудь новую яркую вещь, которая свидетельствовала бы о том, что ее жизнь сошла с прежней колеи, однако мысли о новых нарядах следовало выкинуть из головы, по крайней мере, на три года, до окончания юридической школы. Кэролайн осмотрела свою розовую шелковую блузку и серую фланелевую юбку. Черный кашемировый джемпер заменял блейзер, которого у нее не было.

Завтрак состоял из подрумяненных ломтиков хлеба и чашки чая. В раковине лежала вчерашняя грязная посуда. Это никуда не годится. Так, ладно, надо покормить кошку и бежать. Если она сумеет прибыть в контору Бордена Ченнинга до появления шефа, то сможет засесть за обработку картотеки, с чем не справилась вчера.

Кэролайн была благодарна Бордену за то, что он взял ее к себе на работу, когда она так нуждалась в этом. Но ей приходилось отрабатывать каждый пенни, который он ей платил. Аккуратная и организованная по натуре, Кэролайн быстро освоила делопроизводство конторы Ченнинга и Мак-Кракена. Насколько она преуспела в этом, можно было судить по тому, как высказывался о ней Борден Ченнинг, разговаривая с одним из клиентов. Он сказал: «Она вытряхнула нас, пропылесосила, причесала и сделала платежеспособными».

Кэролайн уже сидела в архиве, окруженная разноцветными скоросшивателями, когда чуть позже восьми в контору прибыл Борден и попросил ее зайти к нему в кабинет.

– Когда ты приезжаешь на работу, Кэролайн? – спросил он с чарующей улыбкой, которая заманивала в контору фирмы множество пожилых дам с деньжатами. Жена Лиз называла это его секретным оружием.

– Приезжаю по-разному. Я привыкла вставать рано.

Кэролайн удивленно посмотрела на него. «Что за интерес к моим спальным привычкам?» – подумала она.

– Ты выглядишь уставшей, – сказал Борден.

Кэролайн насторожилась. Она подумала, что Борден посоветует ей бросить занятия в юридической школе. Примерно также начинала с ней подобные разговоры и ее дочь Тесса. «Мама выглядит такой усталой, в ее возрасте она не должна ходить ни в какую школу». Почему это в последнее время все, с кем она разговаривала, – и ее дочь, и Дэниел Фрателли – старались отговорить ее от занятий в школе? Неужели и Борден, принявший ее на работу, благодаря которой она могла позволить себе заниматься в школе, неужели и он присоединился к хору недоброжелателей?

– Ну что ты, я чувствую себя прекрасно, – твердо проговорила Кэролайн, подавив зевок.

Одно упоминание об усталости вызывало у нее зевоту.

– Может быть, – сказал Борден с недоверием. – Вчера вечером мне пришла на ум отличная идея. Я хотел бы знать, что ты об этом подумаешь. Но это потребует некоторой жертвы.

– Жертвы?

Кэролайн не нравилось это слово. Она и так уже многим пожертвовала.

– Да. Мне тебя будет очень недоставать, но я хочу, чтобы ты занималась только учебой в юридической школе и больше ничем. Если ты пойдешь на летние курсы, то сможешь закончить школу через полтора, самое большее, через два года.

Борден откинулся в кресле и широко улыбнулся.

Кэролайн удивленно уставилась на него. Оказывается, она его недооценивала. Неужели Борден из альтруизма способен расстаться с ценной работницей? Но где ей взять денег? Кому, как не Бордену, знать о ее шатком финансовом положении, ведь он был ее адвокатом на бракоразводном процессе.

– Это прекрасная идея, Борден, но мне нравится вкусно кушать. Пожалуй, мне придется продолжить занятия по вечерам и субботам.

– Забавно, Кэролайн. Я как раз хотел коснуться вопроса о деньгах.

– И что же?

– А ты их займешь.

Борден казался очень довольным собой: он сидел, откинувшись на высокую спинку своего кожаного кресла и сложив шалашиком пальцы.

Кэролайн была бескомпромиссна. Она не собиралась обсуждать с кем-либо свою денежную проблему, даже с адвокатом, который подписывал бракоразводный договор.

– Я знаю, как ты относишься к долгам, и могу понять твое нежелание обращаться за помощью в банк после того, как разные банки бомбили тебя требованиями оплатить те долги, которые висели на Гарри.

– И я их оплатила.

Кэролайн встала и подошла к окну. Роскошные занавеси из голубого бархата были раздвинуты, но решетка на окне заслоняла вид на главную улицу Бринвуда. Кэролайн уставилась взглядом в пустоту и, бессознательно ухватившись за край занавеси, стала мять ее в руке.

– Я знаю, что ты оплатила долги, Кэролайн, знаю, какими они были большими и как трудно тебе было рассчитаться. Я не хочу, чтобы ты обращалась за деньгами в банк. Я сам хочу одолжить тебе денег, чтобы ты перевелась в Пенсильванский университет и училась по полной программе. – Он поднял ладонь в знак того, чтобы Кэролайн помолчала. – Пожалуйста, послушай меня. Я разговаривал с деканом Гриерсоном, и он считает тебя способной студенткой.

Кэролайн повернулась к нему:

– Не говори глупости, Борден. Я еще не сдавала экзаменов. Как может декан Гриерсон судить о моих способностях?

«К тому же если профессор Фрателли постарается, мне их не выдержать», – подумала Кэролайн.

– Декан Гриерсон общается со студентами-правоведами уже долгое время и потому может судить, кто из них толковый студент, а кто – бездарь, – ответил Борден. – Если ты переведешься в Пенн, то получишь полное университетское образование. И не говори мне, что диплом Лиги Плюща ничего не значит в наши дни.

– Для меня это не имеет особого значения, – возразила Кэролайн, нахмурившись.

Они уже не раз спорили по поводу университетского образования. Кэролайн не видела в нем необходимости. Для поступления на работу значение будет иметь лишь то, насколько грамотный она юрист. Разве не так?

– Перестань быть идеалисткой, – оборвал ее Борден. – Возьми у меня деньги в долг, без всяких процентов. Вернешь, когда закончишь обучение и придешь работать ко мне – в качестве младшего партнера. Ну как? Что ты на это скажешь?

Несколько мгновений Кэролайн молча смотрела на него. Нет, он не шутил. Он действительно предлагал ей стать совладельцем его фирмы. В настоящее время у него работали двое помощников, недавно закончивших юридическую школу, и Кэролайн было известно, что ни того, ни другого он не собирается делать своим партнером.

Но предложить это ей! Она знала, что Борден доволен ею, и была благодарна ему за то, что он взял ее на работу, ведь это позволило ей учиться. Но она не подозревала, что он видит в ней потенциального юриста и партнера. Кэролайн была поражена. Она почувствовала, как у нее защипало в глазах. В конце концов, кто-то поверил в нее, поверил в ее мечту.

– Спасибо тебе, Борден, – с трудом прошептала она и протянула ему руку. – Для меня это значит больше, чем ты думаешь.

– Я вовсе не изображаю из себя щедрого благодетеля, Кэролайн, – сказал Борден, слегка смущенный ее эмоциональным откликом на его предложение. – Я действительно хочу, чтобы ты серьезно подумала над этим. Брось эту ерунду с вечерней школой. Изучай право, но будь разборчива. Тебе следует общаться с людьми, вроде нас с тобой, а не с какими-нибудь там производителями пиццы.

Кэролайн привыкла к снобизму Бордена. Она давно отказалась от споров с ним и предпочитала видеть в нем только его хорошие стороны.

– Я не могу в полной мере отблагодарить тебя, Борден. Ты и так много сделал для меня. Если бы не ты, я бы не училась в юридической школе. Мне не нужны твои деньги, но я все равно признательна тебе за твое великодушие.

Она вдруг осознала, что Борден все еще держит ее руку, но теперь уже сжимая ее в своих ладонях.

– Не глупи, Кэролайн. Тебе нужны мои деньги, и ты должна перейти в Пенсильванский университет. Тебе уже за сорок. Ты будешь состязаться с одаренными молодыми людьми.

– И ты мне об этом говоришь, – грустно улыбнулась Кэролайн, осторожно пытаясь высвободить руку.