Тусовка класса «Люкс» - Шрефер Элиот. Страница 59

– Прекрасно, спасибо. А вот у тебя, кажется, так себе.

Ной положил руку ей на плечо.

– Верно. И я проспал наше занятие. Завтра наверстаем, идет?

– Хорошо, Ной. Правда, ты уже сейчас можешь исправиться, если дашь определение слову «элегический».

Ной так и сделал и бросился в ванную. Когда он выбегал за дверь, Олена вручила ему большой ломоть поджаренного хлеба.

Желтые такси редко заезжали в Гарлем, так что Ной поймал частника. Они сошлись на двадцати долларах и припустили по Риверсайд. Откинувшись на виниловое сиденье, Ной смотрел на голубые блики Гудзона и пытался вспомнить, чему он сегодня собирался учить Таскани. Он смутно помнил, что задавал ей французский перевод; можно было начать с него.

Включив мобильник, он обнаружил два новых сообщения. Он ненавидел утренние сообщения – как правило, от родителей его учеников, которые за ночь умудрялись изобрести себе новый повод для беспокойства. Он угадал: первое сообщение было от матери Кэмерон Лейнцлер.

Алло, Ной? Это миссис Лейнцлер, мама Кэмерон. Я надеюсь, у вас все в порядке. У меня возникли кое-какие затруднения, по поводу которых я хотела с вами переговорить. Я вчера разговаривала с Кэм, она очень беспокоится насчет результатов пробных тестов. Я решила связаться с вами, но мобильник у вас был выключен, и я рассудила, что мне нужно с кем-то поговорить, и чем раньше, тем лучше. В общем, я позвонила в агентство. Я разговаривала с очень милым молодым человеком, кажется Робертом, и он постарался меня разубедить. Но когда я повесила трубку, до меня дошло, что для вас не очень хорошо, что я им позвонила. Прошу прощения. Я всего лишь хотела вас предупредить, на случай если они вам позвонят. Тем не менее я хотела вас поблагодарить за работу. Мы с Робертом постараемся что-нибудь придумать и, возможно, он свяжется с вами. Простите за длинное сообщение! Удачи вам!

НОЙ даже не успел хорошенько обдумать, что бы все это могло значить, как началось второе сообщение. Оно было от Роберта. Ной прислонился головой к стеклу.

Привет, Ной. Это Роберт. Послушай-ка, у нас тут небольшая загвоздка. Мне только что позвонила миссис Лейнцлер. Это ведь мать Кэмерон? Она была очень расстроена. Похоже, Кэмерон не устраивает, как проходят ее занятия, и мать за нее переживает. Я сравнил баллы и постарался ее убедить, что прогресс очевиден, но она все равно беспокоится. Похоже, Кэмерон хочет другого репетитора. Сейчас это часто бывает, клиенты требуют, чтоб им поменяли репетитора, но насчет тебя были и другие звонки, и… пожалуйста, позвони мне, как только сможешь. Идет? Не переживай, просто позвони мне, как только получишь сообщение.

Ной закрыл телефон, сжал его в кулаке и снова стал смотреть на реку. Он теряет работу. Он теряет работу. А в банке у него 900 долларов. На днях придет ежемесячное уведомление об изъятии долга. В течение недели ему будет неоткуда взять деньги. Он открыл телефон и позвонил в агентство, пытаясь улыбаться в трубку. Все операторы агентства предпочитали общаться посредством голосовой почты, нежели разговоров. Он оставил Роберту сообщение; ответ пришел, когда они проезжали по тоннелю.

Привет, Ной, доброе утро. Получил мое сообщение? В общем, миссис Лейнцлер порядком разволновалась. Я постарался ее убедить, что все нормально, и, кажется, она со мной согласилась. Но она таки настояла на том, чтобы просмотреть другие кандидатуры. Я сказал ей, что сейчас это уже поздно, но так тому и быть. Постарался ее переубедить. Если бы я был на твоем месте, я бы не заморочивался – при обычных обстоятельствах. Но мы получили также звонки от миссис Зейглер и мистера Липтона. У Рафферти дела не так хорошо, как хотелось бы, верно? А у Элизы все в порядке, но она психует, потому что слышала от Кэмерон и Рафферти, что у них не все в порядке. Похоже, какой-то один недовольный родитель обзвонил всех и настроил так, что они теперь с ума сходят. Короче, твой случай нестандартный. Ты хорошо продвинулся с этими ребятами, если не считать Рафферти, а то, что один ученик не выдает результат на-гора, это нормально, но уж больно много жалоб, пришлось позвонить Конне. А она решила, что мы тебя временно приостановим, проведем расследование. Она станет звонить всем родителям, спрашивать, все ли в порядке. Но до тех пор, как она закончит, мы вынуждены тебя попридержать. Мы только что нашли новых репетиторов, передадим твоих ребят им. Не переживай: они обо всем позаботятся.

Такси остановилось у дома Тейеров. Все еще принимая телефон подбородком к плечу, Ной молча расплатился с водителем и вышел из машины. Он стоял под козырьком подъезда дома 701 по Парк-авеню, смотрел на поддерживающие его позолоченные колонны и ничего не видел. Сообщение продолжалось:

…в общем, Ной, постарайся не волноваться. Сейчас ты ничего не можешь сделать. Просто сиди спокойно и получай удовольствие от свободного времени.

Ной захлопнул телефон. Консьержи молча смотрели на него. Ной кивнул, выдавил из себя улыбку, вошел в вестибюль и нажал кнопку лифта.

В лифте ему казалось, что он плавает в воздухе, словно рыба в аквариуме. Впустила его Фуэн, он прошмыгнул мимо. Но на середине лестницы остановился. Он был совершенно подавлен, ничто сейчас не имело смысла, кроме нависшей над ним угрозы. Полированные перила расплывались под рукой, девственно чистые стены казались искусственно обесцвеченными, словно выбеленными. Он не помнил, где они с Таскани должны были заниматься. Закончена ли отделка столовой. Да и вообще, с Таскани он сегодня занимается или с Диланом? Дилан в школе; значит, наверное, с Таскани. Наверху. Он поднялся еще на одну ступеньку. Рядом с лестницей была спальня доктора Тейер. Ной увидел ее хрупкую фигурку: кутаясь в зеленый шелк, она вышла из темной спальни и повернула за угол – в ванную. Посеребренная дверь закрылась. Он чувствовал, что стал таким же, как она, – воплощением безжизненности. Ему всегда казалось, что она находится под действием какого-то наркотика, но, возможно, она всего лишь хронически страдала тем же, чем он сейчас, – рефлексией. Возможно, все дело было в чрезмерной активности ее мозга. Каждый разговор с Ноем или членами ее семьи сопровождался хаотичным движением мысли, беспрестанным принятием решений. Всегда оставалось что-то, о чем она не успела побеспокоиться, возникали новые сложное™, требующие немедленного обдумывания, и для ее близких у нее оставалась лишь небольшая часть сознания. Ной подумал о том, каковы ее главные переживания. Или все же могло быть так, что ее вечная озабоченность – результат передозировки валиума. Ва-ли-ум. Славная, должно быть штучка.

Ной сидел на лестнице, обняв колени. А он-то думал, что его филдстонские ученики его любят. Но они сами ударились в эту массовую истерию, на какую способны одни лишь привыкшие к соперничеству и сплетням подростки. Если бы только Рафферти доверился ему, вместо того чтобы целый год притворяться, что все нормально, а под конец закатить злобную истерику. Кэмерон могла присоединиться к всеобщему сумасшествию только ради того, чтобы насладиться драматизмом происходящего, чтобы хоть в чем-то посостязаться с сумасшедшими Тейерами – Ною вообще не следовало с ней о них говорить. Что до Элизы, она, вероятно, послушав, как те двое обсуждают на большой перемене, что Ной, похоже, что-то не то делает, не захотела одна заниматься с никудышным репетитором. И все они позвонили в агентство: теперь его уволят. Он ничего не может с этим поделать.

Дверь комнаты Таскани отворилась. Ной вздрогнул, захотел подняться, но не смог. Одетая во флюоресцирующую маечку и пижамные штаны, с наушниками на голове, она, пританцовывая, прошла по коридору, миновала балкон как раз над тем местом, где, ссутулившись, сидел Ной, и скрылась в своей собственной ванной. Его она не заметила, и он снова остался один на лестнице.