Наследник из Калькутты - Штильмарк Роберт Александрович. Страница 99

— Оставьте старика в покое! — резко сказал молодой человек.

— Охотно удовлетворил бы ваше желание, весьма охотно, но имею некоторые основания полагать, что бультонский судья пожелает осведомиться, с какой целью почтенный мистер Вильям Барлет принял участие в обмане милорда. Вам обоим придется погостить здесь до возвращения виконта Ченсфильда из плавания, ибо мы не намерены начинать следствие без его ведома... Джордж Бингль, именем закона я арестую вас!

2

Лорд Артур Стенфорд проснулся в сумерках. Он выглянул из-под полога постели, увидел сереющий за оконными шторами рассвет и вспомнил, что сегодня ему предстоит трудный день. Из Ченсфильда должна приехать кузина Эллен. Это ее первый визит в Дональд-Корт после вторичного замужества. О новом ее супруге ходят разноречивые слухи, но лица, извлекающие удовольствие из передачи сплетен о виконте, делают это все более приглушенным тоном: портить отношения с владельцем Ченсфильда становится небезопасным! Это имя приобрело известность в очень высоких сферах. Впрочем, кузина Эллен пишет, что приедет без мужа, так как сэр Фредрик на днях отбыл в морской поход...

заключается в том, что проводить кузину Эллен вызвался не кто иной, как сэр Генри Блентхилл, и теперь в доме неизбежна встреча двух враждующих джентльменов, ибо под кровом Дональд-Корта уже вторую неделю гостит сэр Гарри Хартли, молодой граф Эльсвик.

Сэр Генри Блентхилл — старый товарищ лорда Артура, друг его юности, а ныне — добрый сосед виконта Ченсфильда и, как поговаривают, слишком близкий приятель его жены. Гарри Хартли лет на двадцать моложе лорда Артура; в его обществе лорд Артур и сам чувствует себя моложе и беззаботнее. Он уже почти согласился с предложением своего молодого гостя совершить небольшое путешествие на яхте в Норвегию, как вдруг письмо кузины Эллен спутало все карты. Уехать до ее прибытия было бы ужасающе невежливым..

— Гарри проснулся? — спросил лорд Артур у камердинера, помогавшего ему одеваться.

— Граф уже в столовой. До завтрака осталось шесть минут, милорд.

Жена лорда Артура, леди Агнес, приветливая и величественная дама, строго соблюдала почти воинский порядок семейных трапез. Дом жил по часам и гонгу. «Точность — это вежливость королей»,— любила повторять леди Агнес. Воткнув перед зеркалом золотую булавку в свой пышный галстук, лорд Артур взглянул на угловые стенные часы, стоявшие в красном высоком ящике, и точно, с первым ударом гонга, спустился в столовую.

Его пятнадцатилетний сын Роберт оживленно обсуждал с молодым Гарри Эльсвиком наилучший способ защиты против нового испанского приема нападения с ложным выпадом. Уроки фехтования Роберт брал теперь у отставного французского капитана, недавно предложившего лорду Артуру свои услуги в качестве гувернера и ментора его сыновей. Рекомендации мосье Шарля Леглуа оказались превосходными, и французский экс-капитан остался в Дональд-Корте.

По лицу мужа леди Агнес заметила, что он несколько встревожен. После завтрака, когда из фехтовального зала стал доноситься стук рапир и азартные возгласы Роберта, лорд Артур сообщил жене о письме кузины Эллен, полученном лишь накануне вечером с гонцом из Уольвсвуда.

— Я никогда не любила Эллен Грэхэм, — призналась леди Агнес, — хотя, собственно, мне решительно не в чем упрекнуть ее. Но твои опасения кажутся мне совершенно напрасными. Я очень рада приезду Генри, и уверяю тебя, у нас в доме он помирится с графом. Гарри, по-моему, уже начинает скучать в Дональд-Корте. Я даже благодарна кузине, что ее прибытие помешает вашей сумасбродной поездке в Норвегию.

— И все-таки я очень прошу тебя, Агнес, не выпускать Гарри из своего поля зрения. Чем ничтожнее поводы для вражды, тем непримиримее противники. Соперничество у них буквально во всем. Генри Блентхилл выдумал недавно, что угодья по Кельсексу принадлежат графу Эльсвику незаконно и что все права на них имеет двоюродный дядя Генри. А поскольку Генри — единственный наследник этого дяди, то он собирается отсудить их с помощью своего адвоката Мортона. Узнав об этих смехотворных претензиях, Гарри Эльсвик заявил, что затравит собаками первую же судейскую крысу, которая сунет нос на его земли. Не забудь, что они соперники и на политическом поприще: оба выставили свои кандидатуры на единственное парламентское место от нашего округа...

— Артур, — сказала леди Стенфорд, — я готова выполнить твое желание и наблюдать за Гарри и за Генри, как Аргус  101, но через несколько дней вы втроем будете хохотать над твоими нынешними опасениями. Две недели я вижу Гарри за столом и до сих пор не слышала от него серьезного слова. Даже трудно представить себе, что Гарри, этот мальчик, находящий удовольствие в обществе нашего Роберта, готовится к политической деятельности в близком будущем.

— У Генри Блентхилла больше купленных голосов и больше шансов занять депутатское кресло; разумеется, у него и более зрелый ум. Но если в Гарри Эльсвике проснулся дух соперничества, то он поставит на карту все, даже свои угольные копи, чтобы опередить противника. Опасность таится именно в его ребяческой запальчивости... Впрочем, я первый буду радоваться, если ты окажешься права и в результате нечаянной встречи джентльменов погаснет их нелепая вражда.

В распахнутые ворота замка графов Стенфорд на рысях влетел экипаж, сопровождаемый всадниками. Каретные рессоры, гнутые наподобие скрипичного ключа, упруго раскачивали продолговатый кузов. Грохот колес отозвался гулким эхом на огромном, плохо мощенном дворе Дональд-Корта. Лакей соскочил с запяток, помещавшихся между высокими задними колесами, забежал вперед и помог кучеру остановить у крыльца три пары серых рысаков, одинаковых до неправдоподобия.

Дворецкий поспешил навстречу гостям, но один из всадников, высокий джентльмен в плаще, уже успел соскочить с коня и распахнуть выпуклую дверцу; форейтор проворно подставил подножку; леди Эллен, опираясь на руку высокого джентльмена, ступила на крыльцо. Подоспевшим лакеям осталось только извлечь из недр кареты два объемистых чемодана, три картонки разных размеров, визжавшего бультерьера величиною с кулак, ворох пледов и шалей, а также полнотелую камеристку Бетси.

В вестибюле высокий джентльмен помог миледи снять шубу — величественное, пушистое и почти невесомое творение из русских соболей, гагачьего пуха и нежнейшего атласа. Свой куний палантин на светло-розовом шелку виконтесса уронила с плеч, даже не взглянув, чьи услужливые руки подхватят его на лету.

Общество в Дональд-Корте, только что закончившее традиционный «пятичасовой чай», предавалось легкой болтовне в гостиной, когда дворецкий объявил о прибытии виконтессы Ченсфильд и маркиза Генри Блентхилла.

Гарри Хартли, граф Эльсвик, насупился и не покинул своего кресла за карточным столиком, которое он занимал против леди Агнес. Хозяин дома и мосье Леглуа встали навстречу гостям. Дворецкий распахнул двери. Сэр Генри Блентхилл задержался на пороге, пропуская миледи вперед. В пуховом дорожном костюме, маленькой горностаевой шапочке на золотых волосах, порозовевшая от легкого морозца и чуть взволнованная предстоящей встречей, виконтесса была просто ослепительна. Гарри Эльсвик уставился на нее изумленными очами и, медленно распрямляя свои длинные ноги, поднялся с места. Генри Блентхилл следовал за дамой с воинственным выражением лица. Мосье Леглуа расцвел и расшаркался. Лорд Артур, пряча тайное беспокойство под приветливой улыбкой, пожимал руку сэру Генри. Затем он представил кузине Эллен своего друга, графа Эльсвика, и, наконец, оба враждующих джентльмена надменно раскланялись короткими кивками.

— Вы пожаловали к нам, кузина, как живая архангельская зима или сама царица Екатерина, — улыбнулся лорд Артур. — За сколько часов вы пролетели девяносто миль?

— Мой лучший друг, супруга сэра Генри, долго удерживала меня от этой поездки. Это она настояла, чтобы сэр Генри непременно проводил меня по зимним дорогам до Дональд-Корта. Говорят, что сейчас путешествовать не совсем спокойно.