Спящие Дубравы - Шторм Вячеслав. Страница 44
У Бона выступили желваки на скулах, но он крепко сжал мое плечо, когда я было двинулся к мерзавцу, чтобы поучить его любезности.
– Не смей трепать своим поганым языком имя того, до кого тебе не дорасти, как не пытайся. И, кстати, ты, небось, уже вызвал стражу? Представляю себе картинку: кто-нибудь из нас приводит твою мерзкую рожу в надлежащее состояние, и тут вваливается… Вот, что я говорил? Вечер добрый, майор!
– Что тут происходит, господин Венг? – прохрипел тучный служитель правопорядка, ввалившийся в кабинет. Не успел Козырной Туз рта раскрыть, как заговорила Глори.
– Вы заглянули очень кстати, господин майор. Мой друг сегодня выиграл очень большую сумму денег, а господин Венг не только не желает расплатиться, но и оскорбляет всех нас. Прошу вас, наведите порядок.
Как всегда, улыбка нашей принцессы творила чудеса. Суровые морщины на челе майора мигом разгладились, и он строго посмотрел на Козырного Туза.
– Эта леди говорит правду, господин Венг?
Шулер мигом вспотел. За считанные секунды он из обвинителя превратился в обвиняемого, кому бы такое понравилось?
– Разумеется, – ответила за него Глори. – И тому есть человек пятьдесят свидетелей.
– Нет! То есть, да, он выиграл! – отчаянно крикнул Кол. – Но я заявляю, что выиграл он нечестно!
– И в чем же вы его обвиняете?
– В нарушении устава моего заведения. Этот человек выиграл только потому, что использовал во время игры магию!
Бон издевательски рассмеялся:
– Да ну? Мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее, старина! Уж тебе ли не знать, что магических способностей за мной отродясь не водилось?
Майор, как ни странно, понимающе кивнул:
– Действительно, господин Венг, я считаю…
– Проверьте его детектором!
– Что ж, если вы настаиваете…
– Да!!!
– Вы не против, господин…
– Геймс. Бон Геймс. Разумеется, господин майор. Я целиком к вашим услугам.
Страж порядка пожал плечами и повернулся к Бону, вытаскивая из кармашка на поясе стандартный правоохранительный детектор. У меня в Хойре тоже такой был. Штуковина вроде компаса: кладешь ее на руку, и если ты магически инертен, то стрелку с места тягловой упряжкой не сдвинешь. Зато если нет…
Мы все вытаращились на коробочку. Стрелка, разумеется, не вертелась, как вела бы она себя, лежи детектор на ладони у мага. Но и неподвижной она тоже не была – лениво колыхалась туда-сюда.
Венг хохотал так, что даже опрокинулся за свой стол.
– Попался! Попался! Попался! – повторял он.
– Майор, вы уверены в том, что ваш детектор исправен? – побледнев, спросила Глори.
– Вообще-то наш штатный заклинатель проверяет его перед каждым дежурством, – без особой уверенности протянул тот.
– Значит, поломки все-таки случаются? – продолжала настаивать девушка.
– Остынь, крошка! – прохрюкал из своего угла шулер. – Все с этим детектором в порядке.
Я решительно протянул вперед правую руку.
– Вы позволите?
Разумеется, все время, пока распроклятая штуковина лежала на моей ладони, стрелка даже не шелохнулась.
– Ничего не понимаю!
Бон внезапно побледнел:
– А вот я, кажется, понял.
Он расстегнул рубашку и вытащил цепочку с серебряным амулетом. В наступившей тишине особенно отчетливо прозвучал гиеноподобный хохот Козырного Туза.
…– А я тебе говорю, он знал!
– Да откуда он мог знать?
– Я показывал ему этот паршивый амулет несколько лет назад!
– И все-таки, это несправедливо! Как, скажите, ему мог помогать в игре амулет, все волшебство которого заключается в том, что он предохраняет своего владельца от потных ладоней и запаха изо рта?!
– Дело не в этом! Вы же видели устав этого окаянного заведения. «Никакой магии», понимаете! Такое ощущение, что мерзавец заглядывал в будущее, когда его составлял.
– Но почему тебе запретили играть в других местах?
– Потому! Если человек попался раз, то кто позволит ему сделать еще одну попытку?! Спасибо хоть, что просто отобрали выигрыш и оштрафовали, а не оставили в пользу Туза все наши деньги!
– И все-таки это подло! Мало того, что этот тип публично оскорблял твоего отца…
Против ожидания, Бон почти весело улыбнулся:
– Да нет, Римбольд, действительно оскорбить в моих глазах папочку – это еще нужно сильно постараться. Он видел старика только однажды, а посему оценить всей его «прелести» просто не мог. Вон, Сэд с Глорианной и то его лучше узнали…
Гном вытаращил глаза:
– Значит, ты просто разыгрывал возмущение?
– Да нет, не то, чтобы…
– Знаешь, Римбольд, – неожиданно влез я, – я, кажется, понимаю, что Бон хочет сказать. Когда я служил в гвардии, один из наших капралов, инструктор по стрельбе, помнится, говаривал: "Вот мой казенный арбалет. Безобразная, безбожно устаревшая модель, у которой вечно заедает спусковой механизм, сколько его ни смазывай, жутко неудобное ложе, сбитая прицельная планка, и все такое прочее. Это говорю я, потому что собирал и разбирал его миллион раз и протаскался с ним не один год. Я имею право его ругать. Но упаси Бог какую-нибудь тупую деревенщину сказать, что у меня плохой арбалет . Я буду не я, если не дам ему в морду!"
– Чертовски точно, – кивнул Бон, и неожиданно протянул мне руку. Я стиснул ее.
Дорога к нашему пристанищу вела через городской парк. Приятно пахли какие-то ночные цветы, ветерок шелестел листьями, где-то невдалеке журчал фонтан.
– Скамейка, – кивнула Глори. – Давайте посидим немного.
Предложение было принято, и когда все уселись, я вытащил из кармана фляжку бренди.
– Извините, ребята, я тут немного сжульничал и сдал не всю свою наличность. Хотел вот отметить победу…
Поняв, что разговор опять грозит вернуться в нежелательное русло, я прервал фразу.
– Молодчина!
– Ай да Сэд!
– Не все досталось этому кровососу!
После того, как фляжка опустела, все надолго замолчали и задумались. Перебирая в голове события прошедшего дня, – да и все предыдущие за последний месяц, – я неожиданно ощутил какую-то странную нежность к сидящим рядом со мной. Все мысли о ревности и прочих глупостях исчезли без следа. Я был среди друзей , на которых мог положиться в любом деле, и ради которых сам пошел бы, не задумываясь, на любое дело. Вспомнил, как Бон совсем недавно протянул мне руку, как он переживал свою неудачу… Не потому, что это задело его гордость или уронило его в глазах Глорианны. Просто он, сам того не желая, подвел друзей, которые верили в него.
– Эй, любимец Ссуфа, можно тебя на два слова?
Бон оторвался от своих раздумий и вопросительно посмотрел на меня.
– Секреты? – насмешливо подняла бровь Глори.
– Ага! Заговор злобных мужиков против всей прекрасной половины человечества! – злодейски подмигнул ей парень. – Я к твоим услугам, босс…
Стоило нам отойти за кусты, как я выпалил:
– Извини!
– За что? – захлопал глазами Бон.
– Сам знаешь за что. Сегодня днем в гостинице я вел себя как распоследний колзотур, обуянный ревностью. Хотя как раз на ревность никаких прав не имею. А если бы даже и имел, повода для нее мне все равно не давали.
Бон остолбенело смотрел, как я вышагиваю перед ним взад-вперед, и молчал.
– Вот такие дела. Я был не прав и не нашел бы себе места, если бы не высказался. И еще… если… ну, ты понимаешь… одним словом, ты только скажи…
Наш игрок покрутил головой и тихонько рассмеялся.
– Ну, ты даешь, босс!
Потом он посерьезнел и хлопнул меня по плечу:
– Знаешь, если у меня раньше и были какие-нибудь планы, то с недавнего времени… Но все равно, спасибо.
– За что?
– Сам знаешь за что.
Вместо ответа парень пожал плечами, и.
– Ну что, составили свой заговор? – почему-то без своего неизменного сарказма осведомилась девушка, когда мы вернулись к друзьям.
– А то. Можешь начинать трепетать и молить о пощаде, – ухмыльнулся Бон.
– Тебя или его?
– По очереди.
– Как-нибудь потом. Но я очень рада, что у вас теперь есть время, чтобы подумать о первоочередных делах? Что будем делать, Сэд?