История воина - Банч Кристофер. Страница 28

Гэмелен и я обменялись взглядами. Я поняла, что он говорил правду о нашей подготовленности к битве, но я также поняла, что он не упомянул еще о двух истинах: первое – о том, что могло лежать в сундуках архонта, загруженных в замке в Ликантии, и второе – о готовившихся архонтом ловушках. Самый опасный враг – загнанный в угол.

Двумя часами позднее с наблюдательных постов донеслись сигналы тревоги – мы плыли прямым курсом на рифы. Страйкер отдавал приказы к изменению курса и к поднятию сигнальных флажков для остальных кораблей. Затем он крикнул команду, полностью опровергавшую первые.

– Это не скалы, – сказал он. – Или, по меньшей мере, не такие, как вы думаете.

Он не стал давать дальнейших разъяснений, и снова люди собрались на палубе. Как только мы приблизились к рифам, я вздрогнула, увидев, что скалы кажутся поднимающимися и опускающимися вместе с волнами.

Страйкер приказал принести сеть, опустил ее и поднял одну из скал. Это был здоровый камень размером с него, и Полилло почти вскрикнула от восхищения огромной силой офицера, которую тот никогда прежде не демонстрировал. Прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, Страйкер вынул камень из сети, повернул и бросил одной рукой в ее сторону.

Полилло раскрыла рот и отпрыгнула прочь. Камень ударился о палубу не сильнее, чем кошка, прыгнувшая с колен старой дамы. Полилло подняла камень и принесла мне. Он весил не больше подушки.

Страйкер объяснил:

– Это называется пемзой. Ее выбрасывают вулканы. Я видел пемзу и прежде – мы проплывали сквозь целые пласты таких вот камней. – Его лицо покривилось. – Конечно, это тоже было рядом с вулканом, оттуда эти штуки вырывались как из нарыва.

Он посмотрел вперед. Теперь вулканические острова были ближе, и я могла различить около полудюжины. Мне хотелось знать, что произойдет, если один из этих вулканов проснется до нашего сближения с кораблями ликантианцев. Я решила, что это в руках богини, и стала молиться Маранонии, надеясь, что ее могущество распространится и на эти горящие моря.

Позднее в тот же день мы увидели еще больше обломков: первые три бесцельно продрейфовали мимо, затем целая группа осколков, выброшенных с земли, которая была видна нам до сих пор только в виде своих пиков. Казалось, что каждая вершина относилась к отдельному острову. Затем мы увидели признаки живого – или того, что когда-то было жизнью. Мы увидели маленькую лодку, ее несло к нам течением. Я приказала своему отряду вооружиться и надеть доспехи. Как только мы подошли ближе, я увидела, что лодка была рыбацким челноком. Я решила захватить этих людей и узнать у них побольше об этих морях. Их было четверо, и все спокойно сидели на своих местах. Мне показалось странным, что никто из них не встал и не подал нам сигнала или не попытался уплыть от нас. Они даже не меняли свой курс, и их несло на нас, так что нам пришлось повернуть в сторону.

Мы были на расстоянии броска копья от них, когда я поняла, почему рыбаки были столь спокойны, – ничто на земле не могло уже взволновать их. Они полулежали, полусидели на дне лодки, их лица были повернуты к небесам. Они были мертвы, но я не видела никаких следов насилия – трупы казались свежими, как будто люди погибли недавно, не было ни признаков гниения, ни мумификации. Как только их лодка подошла к носу нашего корабля, я увидела нечто ужасное: у них не было глаз. Пустые, с кусками запекшейся крови глазницы были обращены в покрытое облаками небо, пытаясь увидеть сквозь туман солнце.

– Чайки, – сказал один из моряков. – Эти твари любят это дело. Иногда… когда люди еще не мертвы, просто слишком слабы, чтобы справиться с ними.

Я содрогнулась.

Тяжелый запах становился все сильнее и сильнее при нашем приближении к вулканам, там были корабли архонта. Когда наступили сумерки, я оценила расстояние и решила, что мы подойдем к ним уже на следующий день. Я позволила себе такую роскошь, как надежда, надежда убить Нису Симеона собственными руками. Это было бы концом Симеонов, моя семья наконец будет отомщена за множество их злодеяний, самыми ужасными из которых были заключение и пытки Амальрика и затем попытка его убийства.

Море оставалось все таким же бурным, промежутки между волнами становились все меньше, а ветер превратился почти в ураган, так что Холла Ий просигналил нам плыть к рифам.

– Бурное море – это благо для кораблей архонта, – сказал мне Страйкер. – Такие галеры, как наши, могут перенести любой шторм. Но буря не дает нам двигаться вперед. Если мы не перевернемся или не налетим на мель, то нас понесет в сторону или назад, в зависимости от ветра.

Когда он увидел, что я с интересом его слушаю, он добавил:

– Не бойтесь, капитан, будет завтра буря или спокойное море, у нас больше шансов, чем у него.

Я приказала стражницам быть готовыми к ночной тревоге и расставила отряд на посты с наблюдателями на носу галеры. Я не думала, что архонт повернет и направится к нам для ночной атаки, но было бы глупо не быть готовыми к этому.

Я была на нижней палубе, обдумывая свои планы битвы в десятый или сотый раз – совершенно бесполезное занятие, которое производит каждый командующий, пока не начнется бой, – когда юнга сообщил мне, что Гэмелен ждет меня на палубе. Когда я поднималась наверх, я увидела двух матросов, спокойно разговаривающих у перил. Они стояли спиной ко мне. Я замедлила шаг и прислушалась.

– Черт меня возьми, – сказал первый, – если я не думаю, что мне следовало остаться в Джейпуре и согласиться быть пойманным стражей. В этом случае мне не пришлось бы пять лет провести в этой мясорубке. Я знавал людей, которые прошли сквозь это! Вместо того… – Он сплюнул в море. – Нас отправили в погоню без копейки награды, но зато с этими девицами, которые забавляются со своими копьями сами и друг с другом. Мы преследуем этого колдуна, который скорее всего пошлет всех нас в ад завтра же, а если мы и схватим его… даже если мы схватим его, говорю тебе, нам будет нужно еще очень долго возвращаться домой, а эти ублюдки из Ориссы уж постараются оставить нас без нашей кровью добытой награды.

– Тебе не кажется, – сказал другой, – что адмирал тоже думал об этом? Если эти суки убьют архонта и у нас в руках окажется золото, которое должны везти его корабли… Также не забывай, что он везет какие-то волшебные штучки, которые уж конечно стоят чего-нибудь и могут быть проданы кому-нибудь… из ада. Может быть, колдунам из этих Далеких Королевств они покажутся интересными, хотя бы для того, чтобы никто больше не мог владеть ими. Не пой заупокойную, дружок, еще рано. Завтра все мы будем купаться в шелках.

Первый хмыкнул, но прежде чем он ответил, я задела ножнами о перила, как будто только что подошла. Эти двое повернулись, увидели меня и торопливо ушли. Я ничего не сказала, но подумала, что, очень возможно, нам придется пройти через две битвы вместо одной на завтрашний день, и поклялась подготовить своих солдат к столкновению с предательством. Вероятно, слова пиратов были лишь изъявлением их подлых желаний, но я не сомневалась, что Холла Ий и в самом деле изменит свои планы, если это будет сулить ему больше выгоды.

Я быстро нашла Гэмелена. У него была маленькая палатка, натянутая прямо перед грот-мачтой. Даже в наполненном серой воздухе я чувствовала запах ладана, исходивший от четырех жаровен, защищенных от брызг и расставленных по углам палатки. У мага было плохое настроение, когда я вошла. Он сидел скрестив ноги на ковре, постеленном прямо на палубе. Перед ним лежали его жезл, несколько маленьких пузырьков и пять красных костяшек, которыми он гадал. Четыре ароматные свечки висели на шелковых шнурках, привязанных к крыше палатки. Но что больше всего задержало мой взгляд – открытая эбонитовая шкатулка и черный алмаз, которым стало сердце архонта.

– Я гадаю, – объявил он без вступления, – чтобы узнать планы архонта на завтра. Я чувствую то же неизвестное колдовство, как и в момент последнего штурма Ликантии, но у меня нет никакой возможности узнать, что бы это могло быть.