Король-Демон - Банч Кристофер. Страница 45
Особняк Петре раскинулся на склоне холма в самом престижном районе Никеи. Здание оказалось неописуемо красивым: плавно переходящие друг в друга изгибы, каменная кладка, облицованная мрамором нежной расцветки. Ни одного угла, ни одной прямой линии. Ничего резкого, ничего бросающегося в глаза. Даже тропические растения в саду были как на подбор раскидистые и спокойные. Два улыбающихся конюха в скромных ливреях неярких тонов приняли у меня поводья Лукана и увели коня. Вышедшая навстречу изысканно одетая женщина, лет на десять старше меня, поздоровавшись, сказала, что трибун Петре ждет в библиотеке. Все слуги, в основном молодые мужчины, были одеты в такие же ливреи, что и конюхи.
Библиотека размещалась в просторном, светлом, открытом помещении с большими окнами. Бесконечные полки были заставлены книгами и завалены рулонами карт.
Сам Петре ничуть не изменился. На нем был простой темно-серый мундир без орденов, небрежно перевязанный лентой, символом его чина. Похоже, форму трибун получил вместе с рядовыми солдатами на складе, причем каптенармус дал ему не тот размер. Кроме того, Мерсия снял кавалерийские сапоги и ходил босиком.
– Итак, чем же мне предстоит заняться? – спросил я. – Что ты задумал на сей раз? Да, кстати, можешь чем-нибудь меня угостить. На улице холодно.
– О, – спохватился Петре. – Ах, да. Э... может быть, чаю? Да, мы будем пить чай.
– Замечательно, – согласился я.
Вместо того чтобы вызвать слугу, Петре подошел к двери и что-то сказал. Через некоторое время дверь отворилась и стройный, красивый молодой офицер с женственными чертами лица принес поднос.
– Это мой... адъютант, – сказал Петре, и, наверное, никто, кроме меня, не заметил бы небольшой паузы перед словом «адъютант». – Легат Филлак Гертон.
Трибун с вызовом посмотрел на меня. Но если он ожидал увидеть неодобрение, его ждало разочарование.
Если Гертон для него больше чем адъютант, что с того? Быть может, в каких-то отношениях моя родная провинция Симабу является отсталой, но, в отличие от Никеи, у нас не обращают внимания на то, кто с кем «дружит». Я только надеялся, что молодой красавец-легат сделает жизнь Петре не такой одинокой, хотя, наверное, мой странный друг не знал значения этого слова. Подав нам чай, Гертон, не спрашивая разрешения, по-кошачьи свернулся на диване, не отрывая взгляда от Петре.
– Нам с тобой предстоит создать отборные соединения, – начал трибун. – Я называл их ударными силами; император предпочел именовать их Имперской гвардией и дать им порядковые номера. Сначала у нас будет всего полдюжины корпусов, затем, по мере того как мы будем подготавливать новых людей, количество соединений станет увеличиваться. Соединения будут крупными, по крайней мере по десять тысяч человек в каждом, может быть больше.
Подойдя к стене, Петре раздвинул занавески, открывая таблицу: два полка тяжелой кавалерии по тысяче человек в каждом; два полка легкой кавалерии – улан, по семьсот человек; четыре драгунских полка – то есть посаженная на коней пехота – по тысяче человек; один полк егерей и разведчиков, пятьсот человек; один саперный полк, чтобы наводить переправы, оборудовать дороги и так далее, пятьсот человек; одно совершенно новое подразделение, которое Петре назвал «почтовыми голубями», – эти курьеры должны будут помогать командиру корпуса управлять своими солдатами на марше, а в бою с их помощью он станет получать хоть какое-то представление о происходящем – двести пятьдесят человек; один нестроевой полк состоял из квартирмейстеров, фуражиров, ветеринаров и так далее – тысяча человек; затем то, что я называю рогами и копытами, – военная полиция, музыканты, операторы гелиографа, санитары, врачи – триста – пятьсот человек; и, наконец, штабные работники. По оценкам Петре, на каждое соединение их должно было быть от пятидесяти до ста, не меньше. Я присвистнул. Он покачал головой.
– Нет. Боюсь, как бы и этого не было мало. В бою командир не должен отвлекаться на мелочи, чтобы иметь полную картину происходящего, поэтому штабным работникам придется основательно потрудиться.
– Ну хорошо, – сказал я. – У меня сложилось кое-какое представление о том, каков будет из себя гвардейский корпус. Но как он станет действовать в бою? В чем принципиальное отличие от современной тактики?
– Ни в чем, – улыбнулся Петре. – Наша конница и так готовится к тому, чтобы нанести удар неприятелю в самое сердце. Гвардия же будет делать то же самое, только в других масштабах. Сколько времени сейчас может сражаться наш кавалерийский полк в отрыве от главных сил?
– Если будет все время находиться в движении – недели две-три, – предположил я. – Значительно меньше – если он ввяжется в сражение и будет оставаться на месте.
– Имперская гвардия будет придерживаться той же тактики, но даже если корпус столкнется с превосходящими силами противника, он все равно сможет продолжать наступление. Целью гвардии будет то, на что сейчас в первую очередь направлены удары нашей конницы, – крепости, командование армии противника, столица. Но только корпуса смогут дольше действовать в отрыве от главных сил. По сути дела, это будет отдельная самостоятельная армия, так что во время войны в суэби гвардии не придется беспокоиться о том, когда ее догонят тыловые подразделения – квартирмейстеры, колдуны, повара. При необходимости корпус сможет захватить вражеский город и удерживать его, устроив в нем зимние квартиры. Вот только мы не можем обречь свою армию на ведение боевых действий в условиях майсирской зимы.
– Как ты заметил, – добавил Петре, – я полностью отказался от боевых слонов. Они очень медлительны в походах, требуют обильной еды, которую в суэби будет очень трудно обеспечить, несут сравнительно небольшой груз, и с ними может справиться любой пехотинец, увернувшийся от хобота и бивней. К тому же сейчас слон может напугать разве что зеленого новобранца.
– Хорошо, – согласился я. – Кроме того, они пугают лошадей.
Я еще раз внимательно посмотрел на таблицу.
– Мне многое в этом нравится, – наконец произнес я. – Но хотелось бы добавить еще два подразделения. Во-первых, лучников. Дай мне, скажем, пять рот по сто человек. Пусть они учатся вместе, привыкают друг к другу, а потом их снова можно будет разбить на отдельные подразделения.
– Согласен, – заметил Петре, делая пометку.
– И еще одно подразделение, совсем малочисленное. Колдуны. Нам необходимы чародеи, имеющие опыт военных действий, способные уловить присутствие неприятельской магии и ответить на нее собственными заклятиями.
Настал черед Петре изумиться.
– И какой бог заставит колдунов терпеть друг друга ради общего блага? – скептически поинтересовался он. – Ахархел? Этот бог умеет разговаривать с королями, но, боюсь, уломать колдунов окажется даже ему не по зубам.
– Этим богом будет император Тенедос, – спокойно произнес я. – Раз ему по силам вести в бой меня и тебя, черт побери, он умеет запрячь в эту телегу и своих собратьев по ремеслу.
– Отличная мысль, – обрадовался Петре. – С удовольствием доложу императору о твоем предложении. Какие ты видишь трудности?
– Во-первых, – начал я, – потребуется много времени, чтобы научить эту огромную массу людей действовать согласованно. К тому же будут нужны обширные территории для обустройства полигонов.
– Император уже приказал начать строительство учебного лагеря в Амуре, – сказал Петре. – Там хватит места для того, чтобы проводить маневры целой армии.
Провинция Амур, пустынная и малонаселенная, находилась недалеко от реки Латаны, что обеспечивало относительно быстрое сообщение с Никеей. Кроме того, этим бедным землям придется очень кстати золото, которое потратит там наша армия.
– А как насчет времени? Петре пожал плечами.
– Как только ты доложишь императору, что готов приступить к воплощению в жизнь моего... то есть его замысла, немедленно будет издан декрет, и мы разошлем офицеров, будущих командиров частей, по всем гарнизонам набирать добровольцев. Если же навербовать быстро достаточное количество народа не удастся или же к нам будут в первую очередь проситься лентяи, действуя в соответствии с императорским вердиктом, мы станем набирать рекрутов.