Печки-лавочки - Шукшин Василий Макарович. Страница 4
– Маленькое недоразумение? – спросил смуглый, кивнув в сторону служебного купе.
– Да один товарищ… начал чего-то – ни с того ни с сего…
– Далеко?..
– Еду-то? К югу. Надо, знаете, отдохнуть малость. На курорт. – Иван теперь решил быть вежливым со всеми подряд.
– Один? – все расспрашивал смуглый, скорый.
– Нет, с женой.
Смуглый вдруг протянул руку – знакомиться.
– Виктор.
– Иван.
– Кроме вас, в купе есть кто-нибудь?
– Нет. Этот-то ушел…
– Я тогда перейду к вам… – Виктор вошел в соседнее купе, вынес большой желтый чемодан. – А то у меня там одни женщины… Пойдем в твое.
– Пошли.
Вошли в купе. Виктор приветливо поздоровался и засунул чемодан под сиденье.
– Ну вот… – сказал он облегченно. И улыбнулся Нюре. – Ну, как там… в колхозе-то?
– Да ведь оно – как? – пустился в рассуждения Иван. – С одной стороны, конечно, хорошо – материально нас поддержали, с другой стороны… А вы кто будете по специальности?
– Я?
– Ну…
– Конструктор.
– Вот – городской человек. Вот нам говорят: давайте сравняем город с деревней. Давайте! Значит, для вас в городе главное что, деньги? Ну, значит, давайте и для деревни так же сделаем – деньги будут главными. А – хрен!.. Так нельзя.
– Иван, – сказала Нюра.
– Ну?
Нюра притворно посмеялась.
– Ты с какими-то разговорами… Человек, может, устал, а ты…
– Нет, нет, я не устал, – сказал Виктор. – Ну, так – деньги?
– Деньги. Я, например, тракторист, она – доярка. Мы в добрый месяц зашибаем где-то – две, две с лишним сотни.
– Да? – удивился конструктор. – Я думал, меньше.
– Да что вы! Иной раз до трех выходит!..
– Вань…
– Чего тебе?!
– Ну, ну? – любопытствовал дальше конструктор.
– Теперь, – продолжал Иван, входя во вкус коренной беседы. – Что получается? Если я не поленюсь, я эти свои сто двадцать рублей завсегда вышибу. Так? Буду вкалывать с утра до ночи… а то и ночи прихвачу… Так?
– Ну.
– Правильно! – Иван всерьез волновался. – Но один маленький вопрос: чем больше я получаю, тем меньше я беспокоюсь, что после меня вырастет. Вот.
– А в чем вопрос-то? Это ответ.
– Ну, ответ. А вопрос еще хуже: спроси?
– Кого?
– Меня.
– О чем?
– Беспокоюсь я за пашню? Нет, я по-человечески, конечно, беспокоюсь, как же. Но, все равно, это не то. Я вспахал, и моя песенка спета. Все?
– Все.
– Хрен!.. Это на заводе – сковал я, допустим, ось, так она ось и нужна – я все сделал…
– Но ось-то – тоже для машины! На одной оси-то не поедешь.
– Правильно! А машину потом соберет другой – и за это тоже ему плати денюжку…
– Но ведь и у вас: ты вспахал, другой посеял…
– Я вспахал – получил, он посеял – получил, а хлеба, например, нету. А мы денюжку получили. Я к примеру говорю.
– Это какой-то Гегель получается…
– Да никакой не Гегель!
– Да почему хлеба-то нету? Неурожай, что ли?
– Да меня это не касается, вот штука-то! Не знаю, может, неурожай. Я пахал хорошо. И получил хорошо – на курорт вот поехал… Хватило.
– Вань…
– Не ванькай! Я ж за колхоз волнуюсь, а не… чего-нибудь. Мне тоже понять охота.
– Значит, вы живете хорошо, – подвел итог конструктор.
– Хорошо. Вон у меня ряшка-то – с похмелья не… это… Она и у те… Да. Хорошо живем!
– А почему вы в город из деревни бежите?
– Это не вопрос, это – семечки. Я же эти сто двадцать рублей везде могу заработать. Заработаю же я их в городе?..
– Наверно.
– Заработаю! Силенка есть, и башка на плечах – сумею.
– Сумеешь.
– Но в городе я на эти сто двадцать рублей… интересней проживу. В городе у меня все под боком: и магазин, и промтовары, и парикмахерская, и вино… А у себя-то я со своим рубликом еще побегаю поищу – где пальтишко девчонке купить, где рубаху себе, где пальто демисезонное супруге… За любым малым пустяком – в райцентр. А до райцентра – семьдесят километров. Да еще приедешь, а там тоже нету.
– М-да. А куда сейчас-то? Место подбирать, куда бежать?
Иван обиделся.
– Ать! – поймал! Пойма-ал, конструктор… – Посмеялся недобро. – Что, есть на примете хорошее местечко?
– Обиделся! – Конструктор тоже посмеялся – добрее. – Оби-иделся, пахарь. Не обижайся, я без всякого умысла. Куда едете-то?
– Я же говорил – к югу.
– А, да. К югу – это хорошо, – похвалил конструктор. – Я сам думаю махнуть скоро… – И конструктор пропел шутливо: – «Там море Черное, песок и пляж, там жизнь привольная чарует нас!..» Да?
Нюра засмеялась. Она была очень смешливая женщина. И смеялась как-то очень доверчиво и мило – хотелось ее смешить.
– Так-так, – сказал довольный конструктор. И поднялся. И достал из-под сиденья чемодан. – Ну, что нам тут положили? Собираешься вечно второпях… вечно торопишься… Ну, конечно, – ключи забыл дома. На пианино. Вечная история! Ножик есть, Ваня?
– Есть.
– Да зачем же ломать такой добрый чемодан! – встряла Нюра.
– Ничего. На наш век чемоданов хватит. Верно, Иван? – Конструктор ловко поддел концом ножа блестящие замочки, и они один за другим отскочили.
– Вы не по тракторам конструктор?
– Нет. По железной дороге.
– А то бы я вам задал пару вопросов…
– Нет, лучше не надо, Иван. – Конструктор с чрезвычайным любопытством рылся в чемодане, отвечал на вопросы нехотя. – Я устал от вопросов… Ага – коньячишко!.. КВК. Прекрасно. А тут что?.. Купюры. О мне эти интеллигенты: кто же деньги кладет в чемодан! – Конструктор переложил деньги из чемодана в карман. – Что-то я не вижу здесь литературы. Обычно этого… М-да. Ну? – Конструктор весело посмотрел на Ивана, на Нюру… И какая-то мысль влетела ему в лоб. Он достал из чемодана очень нарядную кофточку.
– Ну-ка, Маруся, встань.
– Нюра. Маруся у нас дома осталась.
– Ну-ка, Нюра, примерь…
– Зачем?
– Примерь, я посмотрю.
– Ой, да я сроду и не нашивала таких…
– Да примерь – просют! – воскликнул Иван.
– Ну, отвернись.
Мужчины отвернулись. И, отвернувшись, поговорили малость.
– Какое отношение к коньяку? – спросил конструктор негромко.
– У меня? Хорошее.
– Рюмочку – не возражаешь? КВК.
– Что это, коньяк?
– Да. Генеральский.
– Не возражаю.
– Ну, глядите! – сказала Нюра. Кофточка так ее красила, так преобразила!.. Нюра покраснела под взглядами мужчин. Засмеялась милым своим смехом.
– Идет вам.
– Это кому же вы такое богатство везете? – спросила Нюра.
– Носите на здоровье, – просто сказал конструктор.
– Да что вы! – испугалась Нюра.
– Ничего, носите. Это так вам к лицу!.. – Смугловатый джентльмен улыбнулся. – У нас хватит. Ах, как она вам идет! Шик-блеск – тру-ля-ля, как мы говорим, когда заканчиваем какую-нибудь конструкцию.
– У нас… это… – растерялся и Иван, – деньжонок в обрез… На дорогу только. А она ж дорогая, наверно…
Конструктор укоризненно покачал головой.
– Не обижай, Иван. Деньги – это бяка. Скажи лучше, чем мы закусим коньячишко?
– У нас огурцы малосольные есть…
– Нет, огурцы здесь не… Ага! – Конструктор нашел в чемодане шоколад. – Ах, молодцы! Все продумали.
– Заботливая у вас жена, – сказала Нюра, желая сказать что-нибудь очень хорошее доброму человеку.
– Ничего… Немножко рассеянная.
– Работа, видно, такая. У нас на квартире жил один ученный – такой умница, такой башковитый, добрый тоже такой, а ширинку вечно забывал застегнуть. – Нюра засмеялась. Конструктор тоже посмеялся. И Иван посмеялся. Все посмеялись, так всем что-то хорошо стало.
– Держи, Иван.
Нюра дернула было Ивана за пиджак – чтоб он не увлекался коньяком-то, но Иван только ногой дрыгнул и досадливо, с укором поморщился.
– Вот так вот живешь, работаешь… а радости – нет. Радость – на нуле. – Конструктор чего-то вдруг взгрустнул. – Настоящей творческой работы мало. Так – мелочишка суффиксов и флексий… устаю. Все время в напряжении, все время нервы как струны натянуты, и я боюсь, что когда-нибудь они лопнут.