Король-Воитель - Банч Кристофер. Страница 2

– На те дни наплевать, – вмешался Бошам, без особого старания скрывая глумливую усмешку. – И лучше всего больше не вспоминать о них.

Джелап склонил голову.

– Пока заключенный будет собирать свои пожитки, – сказал он, – может быть, вы не откажетесь разделить со мной обед и… – он мельком оглядел их лица, – и выпить немного крепкого подогретого вина? Сегодня пасмурный день… Воображаю, каково было там, на воде.

– Вот это превосходное предложение, – сразу же откликнулся Каталька. Он кивнул двум моим стражникам. – Когда он соберет все, что захочет, приведите его сюда. Не забывайте, заключенный, что ваше барахло как следует обыщут, поэтому даже не пытайтесь выдумывать какие-нибудь штучки.

– Мне совершенно нечего выдумывать, – самым кротким голосом ответил я и вышел.

На то, чтобы собрать пожитки, мне потребовалось всего лишь несколько минут. Конечно, они должны были обыскать меня, но за эти годы я успел освоить несколько арестантских хитростей. Нож был скрыт в глубине подошвы моего ботинка, а маленькая железная дужка совершенно в открытую была приделана к одной из ручек моего потрепанного чемоданчика. Я взглянул на чемоданчик и изношенный плащ, лежавший поверх него, и вспомнил, что некогда владел огромным состоянием, замками, особняками, библиотеками и у меня было столько одежды, что можно было бы без труда одеть целый полк. Да, сама жизнь постоянным коловращением доказывает нам существование Колеса.

Когда мы возвращались в кабинет Джелапа, один из охранников, сержант Перак, остановил меня. Другой прошел на несколько шагов вперед, а затем остановился так, что не мог разобрать ни слова из негромкой беседы. Перак всегда немного сочувствовал мне и передавал запрещенные новости из Нумантии.

– Будьте осторожны, сэр. Один парень с корабля сказал, что император уже отобрал у этих подлых советников две провинции. А эти три свиные хари, сдается мне, куда как боятся вас – не меньше, чем своих хозяев, майсирских еретиков. А со страху чего только не натворишь.

– Спасибо, сержант. Я всегда осторожен. – Вдруг мне пришел в голову странный вопрос: – А что станет с этой крепостью, когда я уеду отсюда? И с тобой, и с другими солдатами?

– О, за нас вы не переживайте, – ответил он с кривой усмешкой. – Времена нынче суровые, и уж тюрьма-то всегда пригодится. Кто-нибудь да окажется здесь. – Он метнул настороженный взгляд вдоль коридора, чтобы убедиться, что сотоварищ не сможет услышать его слов. – Если повезет немного, то сюда попадут эти подхалимы Бартоу и Скопас.

– Поосторожней, сержант. Они управляют Нумантией.

– Хреном в глаз они управляют, – яростно возразил он. – Они держатся только благодаря этим обоссанным псам миротворцам и майсирцам. Обстоятельства изменяются быстро, а там, где они сидят, все может перемениться быстрее, чем где-либо в другом месте.

– Так какая же власть тебе нужна? Снова император?

Перак замялся.

– А что, это вряд ли было бы хуже, – сказал он после недолгой паузы. – Бартоу и Скопас входили в состав правительства Десяти Дураков, и, судя по тому, что я читал о тех временах, так ничему и не научились.

– Император чуть не погубил Нумантию, – напомнил я ему.

– Пусть так, – спокойно ответил Перак. – Но все равно найдется достаточно людей, которые не прочь снова увидеть, как он попытается занять трон, и, может быть, на сей раз поведет себя поразумнее.

Я не стал спорить, и мы пошли дальше, к кабинету Джелапа. Приехавшие за мной, судя по всему, не столько ели, сколько пили, и их заметно развезло. Джелап, как и полагается хозяину, вероятно, подавал им пример, так как его нос успел покраснеть, и говорил он заметно запинаясь.

– Ну что, мы готовы? – развязно спросил Каталька.

– По первому вашему слову, – ответил я.

– Тогда пойдемте, – сказал он, одним глотком допив почти полный стакан вина. – Я плохо разбираюсь в морском деле, но точно знаю, что, когда начинает темнеть, лучше отойти подальше от берега. Следуйте за нами, заключенный, и не пытайтесь бежать.

Я чуть не рассмеялся. Бежать? С этой скалы, затерянной в просторах океана? Будь это возможно, я сделал бы это год, а то и больше назад. Однако я принял покорный вид и поднял с пола мою небольшую поклажу. Никто даже не двинулся с места, чтобы провести обещанный обыск.

Когда мы вышли, чтобы спуститься на причал, возле которого была привязана шлюпка, сержант Перак подошел вплотную ко мне и быстрым незаметным движением вложил мне что-то в ладонь. Это был небольшой кинжал, убранный в ножны. Я засунул оружие в чемодан, пристально глядя на сержанта. Но его лицо было лишено какого-либо выражения, кроме, может быть, служебного рвения.

Мы сели в шлюпку, и она отчалила от берега. Я обернулся, чтобы окинуть прощальным взглядом тюрьму, где мне вряд ли придется еще раз побывать, и в этот момент увидел нечто странное.

Стражники во главе с домициусом Джелапом выстроились вдоль крепостной стены и тропы, сбегавшей к причалу. И все до одного отдавали воинский салют.

Кому они его отдавали? Уж, конечно, не хранителям мира.

Я отказывался верить, что приветствие было предназначено мне, чуть ли не последнему из тех, кто напоминал о тирании Тенедоса.

Но я все же поднялся на ноги, оперся об одного из гребцов и ответил на прощальное приветствие моих тюремщиков, хлопнув кулаком по плечу.

После этого я повернулся к стоявшему на рейде судну и к тому, что могло ожидать меня в Никее.

2

ГОРОД КОВАРСТВА

Пока мы поднимались против течения реки Латаны, направляясь к Никее, я пытался представить себе возможные варианты развития будущих событий. Меня не заковали в цепи, что я счел хорошим признаком, но я так и не смог улучить момент, чтобы в каком-нибудь подходящем месте выпрыгнуть за борт – скорее всего, навстречу смерти: Каталька предупредил меня, что у него есть приказ прикончить меня, если только я попытаюсь бежать.

Мне предоставили каюту первого помощника капитана, которая оказалась довольно просторной. Я провел на палубе судна немало счастливых часов, ощущая безмерный восторг лишь оттого, что не вижу на протяжении многих лиг вокруг ни одной каменной стены.

Моряки держались поодаль и наотрез отказывались поддерживать разговор.

Кинжал, который Перак передал мне, был серьезным смертоносным оружием – длиной с ладонь, с рукояткой шириной в пару дюймов и с обоюдоострым, отточенным как нельзя лучше клинком. Эфес с упором был сделан из простой стали, без всяких украшений, а рукоятка – из цельного куска твердого черного дерева. Предназначение этого оружия было совершенно ясным. Я придумал для него укромное место: обвязал поясницу тонким шнуром, так что кинжал висел в паху рядом с детородным членом. Мне не раз приходилось видеть, что людям обычно бывает неловко обыскивать других, прикасаясь к гениталиям. Правда, из-за этого я постоянно ощущал необходимость соблюдать осторожность, чтобы вместо военного дела не пришлось осваивать пение фальцетом, но все равно – настроение мое стало заметно лучше, как всегда бывает у воина, если ему удается обзавестись оружием.

После четырех дней плавания мы увидели землю: невысоко поднимавшиеся над водой, покрытые джунглями островки Дельты, и я ощутил горячий привет моей тропической родины.

На прибрежной лоцманской станции не оказалось ни одного человека, а бакены, отмечающие фарватер, так давно не красили, что они уже не различались по цвету. Привычного оживленного судоходства не было и в помине: что вверх, что вниз двигались считанные суда.

Совершив дневной переход вверх по реке, мы дошли наконец-то до обитаемой станции гелиографа, откуда передали сигналы, предупреждавшие о нашем скором прибытии в Никею.

Вдоль берегов во множестве рассыпались рыбацкие лодки, хозяева которых ловили мясистых зеленых крабов, водившихся в Дельте. Один из наших пакетботов подошел к такой лодке и вскоре возвратился с изрядной долей ее улова. Часть добычи, впрочем, передали на наш корабль, чтобы можно было приготовить обед.