Король-Воитель - Банч Кристофер. Страница 33

Я ничего не ответил, бросил поводья моих вьючных лошадей и позволил верховому коню неторопливым галопом двинуться вперед.

От старых солдат я слышал разговоры о том, что, когда им приходилось повторно посещать поле битвы, оно никогда не оказывалось таким, каким они его помнили. Но эта пустошь была точь-в-точь такой, какой хранилась в моих воспоминаниях. Здесь находилась передовая линия майсирцев, здесь мы нанесли удар, прорвались и во весь опор взлетели на пригорок, на котором в тот день стояли шатры и пестрело множество знамен.

Именно здесь наша атака захлебнулась, но мы продолжали биться в пешем строю, пытаясь прорваться к королевским шатрам на пригорке. Против нас выступили демоны, демоны с лицами храбрых нумантийцев, убитых в Майсире. Но было уже слишком поздно для того, чтобы чего-то пугаться, и мы убивали их точно так же, как и смертных солдат.

Я спешился, даже не заметив, когда это случилось, и шел пешком, погруженный в воспоминания, а вокруг меня бушевал шум сражения, и я чувствовал, как моя правая рука с мечом молниеносно двигалась вперед, назад, в стороны, непрерывно убивая, хотя на самом деле сейчас, в этой поистине мертвой тишине, она неподвижно висела вдоль туловища.

Здесь стояли шатры майсирцев, и азаз, главный колдун Майсира, человек, наложивший на меня заклятие и заставивший убить Карьяна, вышел из одного из них. Я вынул мой кинжал, отделанный серебром кинжал, который хиллмен Йонг подарил мне на свадьбу, и, как следует прицелившись, метнул его. Он по рукоятку вонзился в живот азаза, и я увидел, как колдун с громким криком упал на землю.

Этот момент представился мне словно наяву. Я шел очень медленно, двигаясь так, будто меня заколдовали, и вскоре увидел нечто, наполовину зарытое в рыхлую землю. Я нагнулся, поднял этот предмет и без всякого удивления обнаружил, что держу в руке кинжал Йонга.

Лезвие покрылось пленкой ржавчины, серебро пошло темными пятнами, наборная многоцветная деревянная ручка потрескалась.

Это было совершенно невозможно. Почему никто не подобрал его себе на память как символ того печального момента, когда величайший из колдунов Майсира, самый близкий из советников короля Байрана, был убит?

Невозможно.

И все же я держал его в своей руке.

Я почувствовал, что мои губы искривились в странной усмешке, и засунул кинжал за пояс. Его можно было отполировать, изготовить для него ножны.

Он все еще был мне нужен.

Ему еще предстояло напиться крови.

Он окажется достойным соседом мечу моего отца.

Повернувшись, я увидел Ласлейга, сидевшего на лошади футах в двадцати от меня. Взглянув в мою сторону, он вздрогнул, поднял руку, словно намереваясь защититься от удара, и я понял, что выражение моего лица было ужасным.

Я молча зашагал туда, где ждала моя лошадь, вскочил в седло, и мы покинули кошмар Камбиазо. Никто не говорил ни слова.

Днем позже мы въехали в пределы Амура, а еще четыре дня спустя нашли армию мятежников.

10

СОЗДАНИЕ АРМИИ

И Кутулу и Синаит устроили шумиху по случаю моего прибытия. По их словам, я должен стать главнокомандующим и все части и подразделения следует немедленно проинформировать об этом.

Я удержал их от такой поспешности. Прежде чем принять окончательное решение, мне необходимо было кое-что узнать.

В первую очередь меня интересовала численность наших войск. Мне сказали, что на сегодня у нас около полумиллиона человек, желавших сражаться, и это количество постоянно увеличивается. Это было очень хорошо – пятикратный прирост со времени нашей последней встречи – знак того, что наше начинание пользовалось популярностью.

Мне требовались те же самые сведения относительно Тенедоса. Кутулу послал в расположение врага более двадцати агентов, и все они, кроме двоих, продолжали сообщать информацию. Но их сведения были не такими уж обнадеживающими – нумантийцы продолжали собираться под императорский штандарт. По оценке Кутулу – а он сказал, что оценка очень точная и должна быть близка к истине, – император располагал в настоящее время почти миллионом человек и направил несколько крупных корпусов в Бала-Гиссар и Даркот для проведения крупномасштабных учений.

Разумно созданная армия начинается с того, что солдат обучается ходить, куда велено, не задавая никаких вопросов по поводу полученных приказов, учится бояться старших и подчиняться им. Затем он включается во взвод, роту, полк и армию. На каждом уровне необходимо проводить военные игры. Чем крупнее игра, тем ближе армия находится к состоянию боевой готовности.

Так что Тенедос не станет долго торчать на одном месте.

А как обстоят дела у Великого Совета? Его армия также слегка увеличилась, достигнув примерно трех четвертей миллиона, но так и не сдвинулась с занятых прежде позиций: Никея – Латана – Куррам.

Очередной вопрос – какие вести из Майсира? Неужели король Байран решил позволить своему злейшему врагу вернуться к власти и не собирается предпринять какие-нибудь серьезные действия? Кутулу скорчил гримасу – у него было совсем немного агентов на дальнем юге, сообщения от них шли к нему едва ли не целую вечность, а сведения, приводившиеся в них, противоречили друг другу. Очевидно, Байран начал призывать дополнительные возрастные группы – таков был путь комплектования армии в Майсире, – увеличивая таким образом численность своих вооруженных сил. Но ни одно подразделение пока что не направлялось к майсирско-нумантийской границе, хотя Кутулу имел два маловразумительных сообщения, в которых говорилось, что король Байран послал большую экспедицию в Кейт, намереваясь успокоить неугомонных бандитов из племен, населявших холмы Спорных Земель. Он ничего не знал ни о численности экспедиции, ни о ее маршруте или возможностях.

– Интересно… – сказал я. – Предположим, что Майсир еще не готов, но все же представляет определенную угрозу. – Я повернулся к Синаит: – Вопрос, который я должен был задать еще в Симабу: Тенедос не столько солдат, сколько волшебник? Какие сильные заклинания он готовит? Какие контрмеры вы можете предложить?

– Я изучила всю магию, которую он использовал против Каллио и Майсира, – ответила она, – и изобрела контрзаклинания против большинства из них. Однако великий демон, которого он вызвал однажды и был готов вызвать второй раз, мне неизвестен. Проблема со стоит в том, что сила Тенедоса неизмеримо больше моей. Я могла бы, например, попытаться подсмотреть, что делается на его территории, но смертельно боюсь, что он сможет обратить против нас любой из способов подсматривания.

Я вспомнил демона Тхака, появившегося в «безопасной» Чаше, и то, как он попытался дотянуться до Тенедоса и меня, прежде чем Провидец смог прервать заклинание.

– Я собрала всех колдунов, каких смогла разыскать, и сейчас пытаюсь научить их работать в унисон, как это делали военные колдуны майсирской армии. Своей магией они, насколько мне известно, нанесли императору тяжелый удар.

– Так оно и было, – подтвердил я. – Он тогда сказал, что трудность заключалась в том, что их было очень много и их заклинания роились вокруг него, словно пчелы. Как только он разрушал одно из них, на его месте тут же возникало другое. Но с тех пор я подумал вот о чем… Не забывайте, что я почти ничего не знаю о том, как творится колдовство… Так вот, возможно, проблема Тенедоса заключалась не столько в количестве наваливавшихся на него заклятий, сколько в том, что все они приходили из различных источников? Я знаю – и вы, и Тенедос учили меня, что волшебник изо всех сил пытается выяснить о своем враге как можно больше. Но если появляется десяток или, скажем, сотня врагов, при чем все они анонимны, разве это не делает задачу единственного волшебника намного тяжелее? Пусть даже у Тенедоса за спиной будет масса его помощников.

Синаит медленно кивнула:

– Интересное предположение. Над этим следует по думать.

– Если я прав, – продолжал я, чувствуя, что во мне понемногу нарастает возбуждение, – то нельзя ли сделать так, чтобы десяток или больше людей творили отдельные части цельного заклинания? Я, правда, не знаю, как обеспечить его непрерывность, но, мне кажется, тогда его труднее будет разрушить?