Бизоньи черепа на Горе Вождей - Шульц Джеймс Виллард. Страница 4

— Найея! — воскликнула моя старшая жена, увидев меня. — Он возвращается, но у него нет даже ружья!

— Как же ты исхудал. Ляг на свое ложе и отдохни, а я приготовлю тебе поесть, — сказала моя младшая жена.

— У меня есть мясо. Им снабдили меня ассинибойны, — сказал я и достал из боевого мешка несколько кусков.

— Вот как! Ты уже завел дружбу с нашими злейшими врагами? Вот почему ты пришел без ружья и не добыл лошадей. Должно быть, твои новые друзья очень скупы!

Я не успел ей ответить, потому что в этот момент к нам пришли мои родственники и другие люди. Они пришли выкурить со мной трубку и послушать мой рассказ о приключениях, которые мне пришлось пережить за время долгого отсутствия, И я все им рассказал, и они сильно жалели меня, узнав про все мои злоключения. Когда я говорил о том, как мне пришлось прыгать в реку и как я потерял ружье, мои жены плакали.

Мои родственники снабжали моих жен мясом и приглядывали за моими лошадьми. А я в течение нескольких дней отдыхал и бездельничал. Потом, как всегда в одиночку, я поехал на охоту. Ружье для этого мне одолжил Говорящий-с-Бизонами, наш могущественный шаман — носитель трубки. Этим ружьем вскоре я подстрелил антилопу. Уже на обратном пути домой, когда я ехал» нагрузив лошадь мясом и шкурой, я заметил крупного медведя-гризли. Он сидел на лесной поляне и разделывался с тушей оленя, который каким-то образом здесь погиб. Может, попытаться его пристрелить? В те времена, когда у нас были ружья, которые нужно заряжать со ствола и с кремневым курком, охота на гризли представлялась чрезвычайно опасной. Если бы я только ранил зверя, он наверняка бы меня убил.

Я слез с лошади, обдумал всю ситуацию и вспомнил, что, когда я потерял ружье, утопив его в реке, меня накормили враги. Сейчас мне легко удалось подстрелить антилопу. Все это были знаки удачи. Почему бы не попробовать подстрелить этого зверя?

Я бесшумно и медленно вошел в лес, подошел к поляне и вскоре увидел медведя. Он стоял, повернувшись ко мне боком, и с хрустом перемалывал ребра, мясо, кости, все вместе, своими мощными челюстями. Скрываясь за кустарником, я подобрался к нему шагов на тридцать. Каким же огромным оказался этот гризли! Он был величиной почти с бизона.

Я вскинул приклад к плечу, тщательно прицелился в то место в боку зверя, где должно было быть сердце, и выстрелил. Раздался ужасающий, громоподобный рев. Гризли вскинул голову вверх, попытался куснуть свою рану, и тут я заметил, что попал ему в верхнюю часть спины. Когда я второпях пытался засыпать порох в ствол, зверь меня увидел и пошел на меня. Неподалеку рос молодой тополь. Я отбросил в сторону ружье и стал карабкаться на него. Медведь был уже подо мной и, встав на задние лапы, передними старался меня схватить. Одной из своих когтистых лап он зацепил меня за правую голень, порвал штанину, разорвал гамашу и глубоко всадил когти мне в ногу. Он чуть было не сорвал меня с дерева. Но мне удалось залезть повыше, там он уже не мог меня достать. Тогда он начал кругами бегать вокруг моего дерева. Он бегал и громко фыркал, время от времени стараясь дотянуться мордой до раны в спине.

Не знаю, может, я неправильно прицелился, а может, ружье меня подвело, но пуля вошла совсем не туда, куда я ее послал, она не попала в сердце зверя.

Дерево, на котором я висел, было очень тонким. Под моим весом оно дрожало и раскачивалось из стороны в сторону. Я боялся, что оно того и гляди сломается, и я свалюсь прямо на медведя. Разорванная нога болела и сильно кровоточила. Я слабел. Я тогда подумал, что мне пришел конец. Но тут гризли в последний раз посмотрел на меня, зарычал, потом опустил голову и быстро ушел прочь. Я увидел, как он вошел в ивовые заросли на берегу реки. Тогда я спустился на землю, поднял ружье, кое-как взобрался по склону к тому месту, где оставил лошадь, и поехал обратно в стойбище.

Когда я вернулся домой, то так ослабел, что моим женам пришлось стаскивать меня с седла и под руки вести в жилище к лежаку. После того, как они промыли и перебинтовали мне рану на ноге, я почувствовал облегчение. Через какое-то время я услышал, как мои жены говорят между собой:

— Ну хоть все-таки он принес нам мяса, — сказала моя младшая жена. А моя старшая жена, Норка, сказала:

— Ему удалось подстрелить антилопу. А потом с ним опять случилось несчастье. Бедняга. Бедняги и мы с тобой. Никогда ему не быть великим воином, великим добытчиком мяса, каким мы представляли его себе, когда выходили за него замуж.

То, что они сказали обо мне, было правдой, и горькой правдой. Я лежал и думал о том, что они сказали. Наконец, я решил сделать последнее усилие и попытаться избавиться от своего злого рока. Когда настал вечер, я пошел в жилище к Говорящему-с-Бизонами. Я отдал ему ружье и рассказал о той беде, которая приключилась со мной, когда я хотел подстрелить медведя-гризли. Во имя своих жен и детей я попросил его помочь мне.

— Я уже думал о твоих несчастьях и бедах, которые происходят с тобой на охоте и в набегах против наших врагов. А теперь, как бы это тебе ни было неприятно, но ты должен сказать мне одну вещь, ради себя самого. Скажи мне, когда юношей еще неженатым ты прошел через обряд священного поста, какой вещий сон тебе привиделся, что видел ты?

Его вопрос меня удивил. Ведь таинство вещего сна во время священного поста охраняют боги, этим сном они мне открыли свою волю. Но на сей раз дело обстояло иначе. Говорящий-с-Бизонами был очень могущественным шаманом

— носителем трубки и тесно общался с богами. Он никогда бы не попросил меня сделать того, что принесло бы мне вред. И я рискнул. Я открыл ему имя того животного, чей дух посетил меня в вещем мне. Оно обещало мне свою помощь во всех моих делах.

— А что попросило у тебя это животное взамен своей помощи?

Когда я ответил шаману, тот спросил меня, всегда ли я выполнял просьбу этого животного. И мне пришлось признаться, что однажды я не выполнил ее. Как-то раз я забыл про жертву богам и оставил ее на улице, ее съела собака.

— Ха! — сказал шаман. — После этого у тебя и начались все твои беды. Тебе сразу же следовало сказать мне об этом. Теперь тебе придется пройти через обряд священного поста еще раз. Постарайся обрести себе нового, могущественного духа-покровителя. Да, и мне известно то место, где ты должен будешь поститься. Это вершина Горы Вождей. Именно там воину Орлиная Голова привиделся вещий сон, благодаря которому он стал самым могучим воином и охотником нашего племени. Да, именно там ты должен будешь поститься, и так же, как и он, ты должен принести себе бизоний череп, который подложишь себе под голову вместо подушки.

— Мне не хотелось бы уходить поститься от своих так далеко, — ответил я.

— А мы передвинемся всем племенем к горе. Я скажу Большому Озеру и другим вождям об этом, — сказал шаман.

Вожди охотно согласились перекочевать к горе, и через три дня мы стали лагерем у Реки Многих Вождей (Св. Марии), рядом с подножием Горы Вождей. На следующий день по распоряжению шамана нам устроили палатку для потения. И пока мы в ней парились и потели, Говорящий-с-Бизонами молился Солнцу и богам, и своему духу-покровителю, прося их придать мне силы пройти через обряд поста и позволить мне увидеть вещий сон. И снова он одолжил мне свое ружье.

Итак, на следующее утро я, Говорящий-с-Бизонами и мои жены сели на лошадей и поехали к горе. По пути я прихватил с земли выбеленный и высушенный череп бизона, которого наши охотники забили три лета назад. Подъехав к горе, мы поднялись по ее западному склону вверх, пока могли пройти наши лошади. Потом мы спешились и взошли на самую вершину. Было уже за полдень. На маленькой площадке, на самой вершине горы мы нашли бизоний череп, служивший подушкой Орлиной Голове, и еще один, принесенный туда неизвестным, древним воином нашего племени, который тоже приходил туда поститься.

Для того чтобы устроить мне постель, жены принесли две бизоньих накидки и одеяла. Потом они спустились вниз, насобирали сосновых веток и устроили мне отличную постель, положив бизоний череп с западной стороны так, чтобы я мог видеть каждое утро восход солнца. После этого Говорящий-с-Бизонами вновь воспел молитву. Мои жены, все в слезах, присоединились к его песнопениям. А потом они ушли. Я постоял немного, окинул взглядом равнину, Холмы Сосновых Игл (Холмы Сладкой Травы), посмотрел на Горы Медвежьей Лапы, которые высились на востоке. Доведется ли мне снова там охотиться? Отрешенно я вознес молитву о помощи Солнцу, попросил его о добром вещем сне, после чего я, растянувшись, улегся на свою постель.