Тайны острова Буяна - Шведов Сергей Владимирович. Страница 37

Мы развили такую скорость, что в мгновение ока отмахали по меньшей мере три версты. Бешеная скачка закончилась на обширной поляне. Перед нами возвышался дворец изысканнейших пропорций, в котором не стыдно поселиться турецкому султану. Или российскому олигарху. Если это и была загадочная обитель мертвых, про которую упоминал гоблин, то я поздравляю покойников.

Бернар де Перрон вихрем ворвался в распахнутые ворота, а мы на всякий случай придержали коней. В конце концов, мы не слышали никаких голосов, а следовательно, в обитель мертвых нас пока никто не звал.

– Вы не ответили на мой вопрос, Чарнота, – подал голос Ключевский, – почему мы не слышали пения, в отличие от Крафта и де Перрона?

Я было открыл рот, чтобы выразить солидарно с Марком свое недоумение, но меня опередила Анастасия:

– Вы с Вадимом атланты, чего не скажешь о Бернаре и Вацлаве Карловиче.

– А почему этот голос не услышали вы, сударыня?

– Видимо, потому, что я женщина, а птицу Сирин интересуют только мужчины.

– А ваше темное происхождение не может быть причиной равнодушия к вам сказочной птицы?

– Вы забываетесь, Чарнота! Мое происхождение не темнее вашего.

– Будем надеяться, – не стал спорить я, хотя был почти стопроцентно уверен в обратном.

– Выходит, нам путь в обитель мертвых закрыт? – спросил Марк.

– Ну почему же, – пожала плечами Анастасия, – нам просто оставили право выбора.

– Тогда поехали, – решительно сказал Марк. – Посмотрим, что она за птица, эта Сирин.

Во дворе чудесного дворца росли пальмы. Меня это обстоятельство слегка позабавило. А настораживало то, что никто не вышел нас встречать. И быть может, поэтому засаженный цветами двор не произвел на меня большого впечатления. Мы все-таки вошли в здание через гостеприимно распахнутые двери, и невольно зажмурили глаза от блеска драгоценных камней и золота, украшавшего холл. Такую роскошь, пожалуй, не потянут даже олигархи. Денег не хватит. Этот дворец мог принадлежать только сказочному персонажу, которому наплевать на банки, инфляцию и девальвацию. Захотел украсить прихожую изумрудами и сапфирами и украсил – любуйтесь.

– Я что-то стражников не вижу, – забеспокоился Марк. – Нельзя же вот так откровенно провоцировать нестойких людей на кражу. Мне кажется, Анастасия, что вон тот крупный изумруд очень бы подошел к вашему дорожному костюму.

– Похлопочите лучше о своей возлюбленной, Ключевский, – резко отозвалась ведьма, – и не морочьте мне голову всякой чепухой. Мне нужен Грааль, а побрякушки можете оставить себе.

Вацлава Карловича и Бернара мы обнаружили в парадном зале, потолок и стены которого были обтянуты расшитой золотом тканью. Все здесь сияло, блестело и переливалось. Наши друзья сидели за столом из кости, возможно, слоновой, а перед ними стояли яства, при виде которых у меня засосало под ложечкой. Вацлав Карлович выглядел смущенным, менестрель – ошарашенным. Оба, кажется, успели уже прийти себя и сейчас мучительно искали объяснение, каким ветром их сюда занесло.

– А вино здесь хорошее? – спросил я, присаживаясь к столу.

– Просто превосходное, – вздохнул Крафт. – Можно даже сказать, нектар.

– Вы меня пугаете, Вацлав Карлович. Мы же с вами не боги, чтобы нас поили божественным напитком.

– Очень может быть, что мы, сами того не ожидая, попали в рай. Вы в курсе, господин Чарнота, что остров Буян у древних славян считался обителью богов?

– Первый раз слышу, – удивился я. – А почему Пушкин об этом ни словом не обмолвился?

– Цензура, – пожал плечами Крафт.

Так или иначе, но в этом древнеславянском раю очень хорошо кормили. И вино здесь было очень приличное. Я, правда, не уверен, что именно этот хмельной напиток в древности называли нектаром, но после сытного обеда и щедрых возлияний меня потянуло на подвиги. В том смысле, что если уж попал в рай, то не худо бы осмотреть местные кущи.

– Я бы предпочел убраться отсюда, – предостерегающе заметил Марк, – и как можно скорее. Пока нами не занялась местная стража.

– Это будет как-то уж слишком по-английски, – запротестовал я. – Пришли без приглашения, поели, попили и ушли не попрощавшись.

– А с кем вы собираетесь прощаться, Чарнота? – нахмурилась Анастасия. – С птицей Сирин?

– Но кто-то же накрыл стол для Крафта и де Перрона. Кстати, накрыт он на пять персон, – видимо, о нашем прибытии хозяева все-таки знали.

– Эй! – крикнул Марк. – Слуги невидимые, отзовитесь!

Ответило Ключевскому только эхо, да и то нечленораздельно. Ситуация попахивала откровенным идиотизмом. Непонятно было, кому и зачем понадобилось кормить незваных гостей и каких услуг собирались потребовать от нас местные обитатели.

– Ситуация напоминает мне спектакль «Аленький цветочек», – вспомнил о своем театральном опыте Марк. – Где-нибудь здесь в кустах прячется чудище, в смысле заколдованный принц. Между прочим, это чудище играл я. Благородного отца-купца изображал Аркадий Петрович Закревский.

– А Настеньку – госпожа Зимина?

– А что тут такого? – возмутилась ведьма. – Кому же еще играть Настеньку, как не мне?

– Так, может, вы вспомните роль и расколдуете местное чудище, – предложил я Анастасии. – В конце концов, оборотни – это ваша специализация.

– Вы, кажется, на кого-то намекаете? – нахмурилась Зимина.

– Я намекаю на вашего мужа, Артура де Вильруа. Вы в курсе, Бернар, что ваша избранница замужем?

Менестрель покраснел, а ведьма возмущенно фыркнула.

Вацлав Карлович вмешался в наш с Зиминой спор и предложил наведаться к воротам – вдруг они еще не закрыты? Увы, расчеты Крафта не оправдались. Выход был перекрыт наглухо. Все попытки Марка перескочить через ограду закончились ничем. Он натыкался на невидимое препятствие и неизменно возвращался в исходную позицию.

– Сдается мне, Чарнота, что роль Настеньки в этих умопомрачительных декорациях придется исполнять вам, – сказал Ключевский после очередной неудачи.

– Это с какой же стати? – удивился я.

– Так ведь это вы у нас Великий Магог и потенциальный победитель Великого Гога. Нам нужно попасть в град Катадж во что бы то ни стало, и сдается мне, что дорога туда начинается именно из этого странного места. Что там показывает ваш прибор, Вацлав Карлович?

– Подмигивает беспрерывно.

– Ну вот видите, Чарнота.

Я категорически отказался быть Настенькой, но после долгих уговоров своих спутников согласился на роль какого-нибудь Иванушки. Оставалось только найти подходящее чудище женского рода, дабы воздействовать на него любовными чарами.

Мы довольно долго гуляли по аллеям чудесного сада, вкушая экзотические фрукты – а они росли здесь почти на каждом шагу, – но, увы, ни одной живой души так и не обнаружили. Не было даже птиц, которые могли бы внести оживление в этот подозрительно прекрасный ландшафт. Сад, между прочим, был велик. Настолько велик, что мы так и не сумели дойти до его края, хотя шли вроде бы по прямой в течение добрых пяти часов.

– Надо было ехать верхом, – недовольно проворчал Марк, разглядывая цветочную клумбу.

– Боюсь, что толку от этого не было бы никакого, – вздохнул Вацлав Карлович. – Похоже, мы застряли здесь надолго, если не навсегда.

– Я проголодался, – пожаловался Марк. – Эй, слуги невидимые, накормите гостей!

Слуги так и остались невидимыми, зато мы все неожиданно увидели беседку, увитую зеленью, где для нас и впрямь был накрыт стол. Поскольку ахать по поводу здешних чудес нам уже надоело, то мы немедленно приступили к трапезе, благо было чем утолить разыгравшийся аппетит.

– Откармливают как на убой, – бросил небрежно Марк, обгладывая косточку какой-то райской птицы.

– Это вы бросьте, – возмутился Крафт. – Просто хозяйка всех этих владений, видимо, не только щедра, но и застенчива. Иванушке надо бы побродить по здешним тенистым аллеям в одиночестве. Глядишь, золотая рыбка и клюнет. А мы пока предадимся отдохновению, благо ночь уже вступает в свои права.

Слуги невидимые поняли намек Вацлава Карловича – и на месте роскошного пиршественного стола вдруг появились четыре воистину царских ложа под балдахинами. Да и сама беседка трансформировалась в довольно вместительных размеров павильон.