Человек на балконе - Вале Пер. Страница 4

Мартин Бек ничего не сказал, повернулся и пошел к застекленной двери на перрон. Девочка в батистовом платье стояла в сторонке и украдкой поглядывала на фотографию, словно опасалась, все ли в порядке у нее с анатомией.

Раньше или позже наверняка найдется какой-нибудь балбес, который купит у нее эти фотографии. Девочка отправится на Марияторгет или Хёторгет и на вырученные деньги купит таблетки прелюдина или марихуану. Или ЛСД.

Полицейский, узнавший его, был с усами и бородой. Двадцать четыре года назад, когда он сам начинал простым патрульным, полицейские не ходили с усами и бородой. И почему другой полицейский, без усов, не отдал ему честь? Потому что не узнал его? Двадцать четыре года назад полицейский отдавал честь любому, кто к нему обращался, даже если это и не был комиссар криминальной полиции. А может, его подводит память?

Тогда четырнадцатилетние девочки не фотографировались голые в автоматах и не пытались продать эти фотографии комиссарам криминальной полиции, чтобы заработать деньги на наркотики.

Кроме того, ему не нравилось новое звание, которое он получил к Новому году. Ему также не нравился его новый кабинет в управлении на Вестберга-Алле в шумном промышленном районе. А еще ему не нравилась его подозрительная жена и то, что такой человек, как Гюнвальд Ларссон, вообще смог стать старшим ассистентом криминальной полиции.

Мартин Бек сидел у окна в купе первого класса, и все эти мысли мелькали у него в голове.

Поезд выехал с вокзала, миновал ратушу и, до того как он нырнул в туннель в южном направлении, Мартин Бек успел еще заметить пароход «Мариефред», одно из последних судов этого типа в Швеции, и здание издательства Норстедта. Когда они вынырнули из темноты, он увидел перед собой свежую зелень парка Тантолунден, который для него скоро должен был превратиться в кошмар, и спустя минуту колеса вагона уже грохотали по железнодорожному мосту.

Когда они остановились в Сёдертелье, у него уже улучшилось настроение и у разносчика с металлической тележкой, которые в большинстве скорых поездов заменили нормальные вагоны-рестораны, он купил бутылку минеральной воды и черствый бутерброд с сыром.

IV

— Ну, — сказал Ольберг, — приблизительно так это и было. Ночь была довольно холодная, и он поставил у кровати старомодный электрический камин. Потом старик раскрылся, одеяло упало на камин и загорелось.

Мартин Бек кивнул.

— Это выглядит вполне правдоподобно, — продолжил Ольберг. — Заключение экспертов было готово сегодня утром. Я пытался тебе позвонить, но ты уже уехал.

Они стояли на пожарище в Буренсхульте. Между деревьев кое-где проглядывало озеро и шлюз, у которого три года назад они нашли в воде мертвую женщину. От сгоревшего дома остались, в принципе, только фундамент и труба. Пожарникам удалось спасти только маленький сарайчик неподалеку.

— Он хранил там какой-то краденый товар, — сказал Ольберг. — Старый Ларссон все же был перекупщиком. Он уже однажды сидел, так что меня это не удивляет. Мы собираемся разослать список обнаруженных здесь вещей.

Мартин Бек снова кивнул. Через минуту он произнес:

— Я проверил, как там было дело с его стокгольмским братом. Он умер в прошлом году весной. Тоже был перекупщиком.

— Наверное, это у них семейное, — заметил Ольберг.

— Тот, стокгольмский, никогда не сидел, но Меландер его запомнил.

— Меландер, ну как же, — сказал Ольберг. — Это тот, у которого феноменальная память, да? Но вы ведь уже не работаете вместе.

— Только иногда. Он теперь работает в управлении на Кунгсхольмсгатан. Кстати, Колльберг тоже, с сегодняшнего дня. Нас всех рассортировали.

Они повернулись к пожарищу спиной и молча пошли к автомобилю.

Спустя четверть часа Ольберг затормозил перед управлением полиции. Это было низкое желтое кирпичное здание на углу Престгатан и Кунгсгатан, прямо на центральной площади со статуей Балтазара фон Платена. [1]

Ольберг покосился на Мартина Бека и сказал:

— Раз уж ты приехал и у тебя есть несколько свободных дней, ты ведь мог бы остаться здесь на денек-другой, разве не так?

Мартин Бек кивнул.

— Мы можем покататься на катере, — предложил Ольберг.

Они поужинали в городской гостинице исключительным лососем из озера Веттерн. И немного выпили.

В субботу покатались на катере. В воскресенье тоже. В понедельник Мартин Бек одолжил катер. Во вторник снова. В среду он поехал в Вадстену посмотреть на замок.

В Мутале Мартин Бек жил в современной и комфортабельной гостинице. Ему было хорошо с Ольбергом. Он прочел роман Курта Саломонссона «Обман». Чувствовал он себя превосходно.

Он заслужил отдых. Зимой он все время торопился, о весне даже и говорить не стоит. По крайней мере, у него еще оставалась надежда на спокойное лето.

V

Против плохой погоды грабитель ничего не имел. Дождь начался сразу после обеда, сначала моросил, потом стал сильнее, а около семи прекратился. Однако облака нависали низко, небо оставалось свинцово-серым и было видно, что через минуту дождь начнется снова. Было девять часов, и под кронами деревьев тихо расползались сумерки. Оставалось еще немного времени до того, как на улицах зажгутся фонари.

Грабитель снял пластиковый дождевик и положил его возле себя на скамейку. На нем были теннисные туфли, брюки цвета хаки и красивый серый дралоновый [2] свитер с монограммой на кармашке. На шее небрежно повязан большой красный платок. Уже больше часа грабитель находился в парке или в непосредственной близости от него. За это время он видел в парке около десяти человек и всех их внимательно осмотрел и оценил. В двух случаях он изучал их с особенным интересом, и в обоих случаях это были пары, а не один человек. Первой парой были юноша и девушка. Оба были младше него, девушка в босоножках и коротеньком летнем платье с черно-белым узором, на юноше был элегантный синий блейзер и светло-серые брюки. Они уединились на самой темной дорожке в наиболее удаленной части парка. Там они остановились и начали обниматься, девушка прислонилась спиной к дереву. Через несколько секунд юноша засунул руку ей под юбку. Она мгновенно сказала: «О Боже, а если кто-нибудь сейчас придет?» Она сказала это совершенно автоматически, потому что тут же снова закрыла глаза и ногтями левой руки царапала аккуратно подстриженный затылок гоноши. Что было дальше, грабитель не видел, хотя стоял так близко от них, что заметил даже белые кружевные трусики.

Он прошел по траве вслед за парочкой неслышными шагами, а потом скорчился за кустом не далее чем в десяти метрах от них. Тщательно взвешивал все «за» и «против». Нападение на них вполне соответствовало его чувству юмора, однако, с другой стороны, у девушки не было даже сумочки и ему вряд ли удалось бы помешать ей закричать, что, несомненно, значительно усложнило бы его задачу. А парень оказался более высоким и широкоплечим, чем ему показалось вначале, и, кроме того, неизвестно, есть ли у этого парня вообще что-нибудь в бумажнике. Аргументы против нападения пересилили, и он ушел так же тихо, как и пришел. Подглядывать грабитель не стал: ему предстояли дела поважнее, а, кроме того, там не так уж и много было видно. Через несколько минут он увидел, как они оба уходят из парка, теперь уже на надлежащей дистанции друг от друга. Они пересекли улицу и вошли в жилой дом, фасад которого свидетельствовал о солидной буржуазной добродетели и строгой морали. В дверях девушка поправила трусики и бюстгальтер и, облизнув палец, провела им по бровям. Юноша причесался.

Была половина девятого, когда внимание грабителя привлекала еще одна пара. Перед скобяной лавкой на углу остановился красный «вольво». Впереди сидели двое мужчин. Один вышел из автомобиля и скрылся в парке. Он был без головного убора, в бежевом плаще. Через несколько минут вышел и другой и направился в парк по другой дорожке. На нем был твидовый пиджак, на голове кепка, плаща у него не было. Через четверть часа оба с разницей в несколько минут, каждый с другой стороны, вернулись к автомобилю. Грабитель стоял, повернувшись к ним спиной, и внимательно смотрел в витрину скобяной лавки, так что отчетливо слышал каждое слово.