Розанн. Смеющийся полицейский (сб.) - Шеваль Май. Страница 7

О.: Я пришел сюда не для того, чтобы отвечать на личные вопросы.

В.: Стенстрём выполнял какое-то особое задание, когда это произошло?

О.: Не знаю.

В.: В тот вечер он был на службе?

О.: Нет.

В.: Значит, он был свободен?

О.: Да.

В.: В таком случае он, очевидно, оказался там случай но. Вы можете назвать фамилию еще хотя бы одной жертвы?

О.: Нет.

В.: Это первый в Швеции случай группового убийства. За границей же, напротив, за последние несколько лет произошло много подобных преступлений. Не считаете ли вы, что убийцу могло навести на эту безумную мысль какое-нибудь сходное преступление, имевшее место, к примеру, в Америке?

О.: Не знаю.

В.: Не считает ли полиция, что убийца может быть сумасшедшим, который хочет прославиться?

О.: Это одна из версий.

В.: Я не получил ответ на свой вопрос. Полиция разрабатывает эту версию?

О.: Все следы и предположения принимаются во внимание.

В.: Сколько женщин среди жертв?

О.: Две.

В.: Значит, шестеро убитых — это мужчины?

О.: Да.

В.: Среди этих шестерых водитель и ассистент Стенстрём?

О.: Да.

В.: Уделите нам еще минутку внимания. Мы получили сообщение, что одна из особ, бывших в автобусе, осталась в живых и ее увезли в машине скорой помощи, которая приехала на место происшествия еще до того, как полиция оцепила территорию.

О.: Вот как?

В.: Это правда?

О.: Следующий вопрос.

В.: Мы слышали, что вы одним из первых прибыли на место происшествия, так?

О.: Да.

В.: Когда вы туда прибыли?

О.: В двадцать пять минут двенадцатого.

В.: Как выглядел автобус внутри?

О.: Что вы имеете в виду?

В.: Можно ли сказать, что это было самое ужасное зрелище, которое вам приходилось когда-либо наблюдать в своей жизни?

Гюнвальд Ларссон бесстрастно посмотрел на того, кто задал этот вопрос: молодой человек в очках с круглыми стеклами в металлической оправе и с довольно растрепанной рыжей бородкой. Наконец он сказал:

— Наверное, можно ответить — нет.

Репортеры несколько оживились. Какая-то журналистка приподняла брови и с некоторым недоверием спросила:

— Как это следует понимать?

— Именно так, как я сказал.

До того как стать полицейским, Гюнвальд Ларссон служил в военно-морском флоте. В августе 1943 года он принимал участие в подъеме затонувшей подлодки «Ульвен», которая три месяца пролежала на дне моря. Среди тридцати трех утонувших было много его знакомых. После войны он участвовал в эвакуации балтийских коллаборационистов из лагеря в Рёнеслетте, а также принимал тысячи узников из немецких концлагерей. Большинство из них были женщины и дети, многие умерли.

Он не считал нужным объяснять все это специфической компании, которая здесь собралась, и поэтому лаконично спросил:

— Есть еще какие-нибудь вопросы?

— Полиции удалось найти кого-либо, кто собственными глазами видел, как произошло преступление?

— Нет.

— Так значит, в центре Стокгольма совершено групповое убийство. Восемь человек умерли, и это все, что полиция может нам сообщить?

— Да.

На этом пресс-конференция закончилась.

IX

Прошла минута, прежде чем все заметили, что пришел Рённ со списком. Мартин Бек, Колльберг, Меландер и Гюнвальд Ларссон склонились над столом, заваленным фотоснимками, сделанными на месте происшествия, когда между ними внезапно протиснулся Рённ и сказал:

— Ну, в общем, список уже готов.

Рённ родился и вырос в Арьеплуге и, несмотря на то, что уже двадцать лет жил в Стокгольме, говорил на норландском диалекте. [4] Он положил лист бумаги на стол, сделал шаг назад и сел.

— Не пугай людей, — сказал Колльберг.

В кабинете так долго было тихо, что он вздрогнул при звуке голоса Рённа.

— Ну-ну, поглядим, — нетерпеливо сказал Гюнвальд Ларссон и взял список. С минуту он его разглядывал, потом вернул Рённу. — Впервые вижу такой бисерный почерк. А сам-то ты можешь это прочесть? Надеюсь, ты отдал его напечатать?

— Да. Отдал. Через пару минут получите копии.

— Ладно, — сказал Колльберг. — В таком случае мы послушаем тебя.

Рённ вынул очки, откашлялся и еще раз просмотрел свои записи.

— Из восьми убитых четверо жили недалеко от конечной остановки; тот, который остался в живых, — тоже.

— Давай по порядку, — сказал Мартин Бек.

— Ну, начнем с водителя. Две пули попали ему в шею и одна в затылок, он умер, вероятнее всего, мгновенно.

Мартину Беку не нужно было смотреть на фотографию, которую Рённ вытащил из кипы снимков, лежащих на столе. Он слишком хорошо помнил, как выглядел мужчина в кабине водителя.

Водителя звали Густав Бенгтсон. Сорок восемь лет, женат, двое детей, жил на Инедальсгатан, дом № 5. Семье сообщили. Это был его последний рейс в тот день. Высадив пассажиров на конечной остановке, он должен был поставить автобус в парк на Линдхагенсгатан. Касса цела, в бумажнике у него было сто двадцать крон. — Рённ посмотрел поверх очков на остальных. — Это пока все, что о нем известно.

— Дальше, — сказал Меландер.

— Следующий по порядку согласно схеме Оке Стенстрём. Пять выстрелов в спину. Один в правую руку сбоку, возможно, рикошет. Ему было двадцать девять лег, он жил…

Гюнвальд Ларссон перебил Рённа:

— Это можешь опустить, мы знаем, где он жил.

— Я этого не знал, — возразил Рённ.

— Дальше, — сказал Меландер.

Рённ снова откашлялся.

— Он жил на Черховсгатан с невестой…

Гюнвальд Ларссон снова его перебил:

— Они не были обручены. Я недавно спрашивал у него.

Мартин Бек раздраженно посмотрел на Ларссона и кивнул Рённу, чтобы тот продолжал.

— С Осой Турелль, двадцати четырех лет, служащей туристического бюро.

Он взглянул на Ларссона и добавил:

— Они жили в грехе. Не знаю, сообщили ей уже или нет.

Меландер вынул трубку изо рта и сказал:

— Ей сообщили.

Ни один из сидящих за столом мужчин не посмотрел на фотографию, на которой было изображено изрешеченное пулями тело Стенстрёма. Они уже видели его, и одного раза им вполне хватило.

— В правой руке он держал служебный пистолет. Пистолет был снят с предохранителя, но Стенстрём ни разу из него не выстрелил. В кармане у него лежал бумажник, в котором были тридцать семь крон, удостоверение, фотография Осы Турелль, письмо от матери и несколько квитанций. Кроме того, в карманах у него находились водительские права, записная книжка, шариковая ручка и колечко с ключами. Нам все это пришлют, как только эксперты в лаборатории закончат работу. Можно переходить к следующему?

— Давай, — сказал Колльберг.

— Рядом со Стенстрёмом сидела Бритт Даниельсон. Двадцать восемь лет, не замужем, работала в Саббатсберге. Была квалифицированной медсестрой.

— Интересно, были ли они вместе, — сказал Гюнвальд Ларссон. — У него могли быть кое-какие делишки на стороне.

Рённ неодобрительно посмотрел на него.

— Нужно будет проверить, — заметил Колльберг.

— Она снимала квартиру на Карлбергсвеген, 27, вместе с еще одной медсестрой из Саббатсберга. По словам ее сожительницы, которую зовут Моника Гранхольм. Бритт Даниельсон возвращалась из больницы. В нее выстрелили только один раз. Пуля попала в висок. В нее единственную в автобусе выстрелили только один раз. В сумочке у нее обнаружили всякую мелочь, всего тридцать восемь предметов. Перечислить?

— Да на черта это надо, — сказал Гюнвальд Ларссон.

— Под четвертым номером в списке и на схеме значится Альфонс Шверин, тот, который остался в живых. Он лежал навзничь на полу между сидений в задней части автобуса. Вы уже знаете, какие он получил ранения. Выстрел в живот и пуля в области сердца. Вам уже известно, что он одинокий. Адрес: Норра-Сташенсгатан, 117. Ему сорок три года, работает в фирме, занимающейся ремонтом улиц. Кстати, как он?