Дипломат особого назначения - Щеглов Сергей Игоревич. Страница 49

На лице Грона отразилось минутное колебание.

— Я не должен говорить этого, — пробормотал он. — Но почему-то не могу не сказать… Ты будешь умиротворен смирителями первого яруса.

Олег довольно улыбнулся. Давно бы так.

— Они захватят мою душу против моей воли?

— Да, и отведут твое тело на должное расстояние. Ты ничего не добьешься, отвергнув милость Звезды.

— Ну что ж, — Олег перестал улыбаться, — я подожду вашего решения.

Грон оттолкнулся от пола и вскочил на ноги. Взгляд его устремился вниз и вперед, к самому горизонту, где в предрассветном сером сумраке искрящаяся дорога взбиралась на огромный курган. На вершине его Олег увидел гроздь остроконечных шпилей, возносящихся к небу с поверхности огромного многогранника, и понял, что он у цели.

— Храм Звезды, — сказал Сорк, поднимаясь вслед за Гроном.

Раздался мягкий удар: это Герт, повалившись на бок, распластался на полу глайдера.

Хорошо, решил Олег. Я подожду их решения. Немного соберусь с мыслями, запротоколирую последние события, отъемся, позагораю… Теперь, когда скрывать свое звездное происхождение более не было нужды, Олег с удовольствием пользовался благами цивилизации, которые в изобилии предоставлял глайдер посланника.

— Правь вниз, — сказал Грон, касаясь плеча Олега. — Там, где священная дорога теряет свой блеск, проходит грань, за которой тебе нет места.

Олег кивнул, и глайдер скользнул в глубокую тень, залегшую у кургана. Придорожная роща выглядела отличным укрытием от любопытных глаз. Олег завел глайдер в самую глушь и выключил антиграв. Глайдер бесшумно опустился на мягкую влажную землю.

— Скоро ли служители Храма явят мне свою волю? — поинтересовался Олег, покидая кресло. Сорк и Грон стояли перед ним, скрестив руки на груди, один — в огромном теле Хампа дель Райга, другой — в изящном облике посланника, но тем не менее похожие друг на друга удивительной уверенностью и величавостью каждого движения. Олег внезапно подумал, сколько им может быть лет. Переселение из тела в тело переводило смерть в разряд мелких беспокойств; быть может, пастыри уже много веков свозят в Храм посланцев далеких миров?

— Еще до захода солнца, — ответил Сорк, и глаза его указали на дверь. — Мы оставляем тебя на попечении пастыря Хольта, который только что занял тело твоего друга.

Олег невольно взглянул на Герта; тот уже стоял, скрестив руки на груди, и неторопливо разглядывал своего нового подопечного. Кивнув, Олег отдал мысленную команду, открывая пастырям выход, которым они тут же воспользовались.

Когда Сорк и Грон скрылись в сумеречном лесу, Олег повернулся к Хольту. Самое время было выяснить наконец, что же произошло с посланником.

— Как я понимаю, — спросил Олег, с интересом наблюдая за тем, как Хольт ощупывает новое тело, напрягая и расслабляя мышцы, — «осветлившись», я могу занять любое тело по своему выбору?

— Его выберет твое Предназначение, чужеземец, — ответил Хольт, подобравшись, точно готовясь к схватке. — А когда ты исполнишь Предназначение, тело и дальше будет служить Сиянию!

— А я?! — вырвалось у Олега.

— Исполнившие Предназначение вечно блаженны, — Хольт твердо смотрел Олегу в глаза.

— В чем же мое предназначение? — так же жестко спросил Олег.

Хольт указал на кресло:

— Я могу попытаться узнать. Садись и смотри мне в глаза!

Риск, подумал Олег, ну как загипнотизирует насовсем? Однако привычка не переоценивать опасность взяла свое, и Олег покорно опустился в кресло. Хольт встал напротив, медленно вобрал в себя воздух, раскрыл ладони и слегка развел руки в стороны, словно ныряя под водопад энергии. Почти сразу же теплая волна пробежала по телу Олега, и вокруг серых глаз Хольта вспыхнули яркие видения.

Я… я… я… думал Олег, и никак не мог додумать. Сон наяву кружился перед ним, мелькали знакомые лица — коллеги, друзья с дюжины планет Содружества, Хамп дель Райг, бьющийся с черепаходраконом — потом все это медленно ушло на задний план, и все пространство заняло лицо посланника, из черных овальных зрачков которого на Олега хлынул леденящий ужас.

Олег вздрогнул, и видение мгновенно исчезло.

— Ты видел сам, — сказал Хольт, словно обвиняя. — Ты видел ужас, который должен выпустить в мир.

— Что-о?!

Олег зажмурился и покачал головой, стряхивая наваждение. Что за бред; выпустить в мир какой-то ужас? чего ради?

Впрочем, что это я так разволновался, спросил себя Олег. Мало ли что бредится слугам Сияния; воспользуюсь случаем — как им понравится такое Предназначение?

— И вы поможете мне выполнить это? — спросил Олег, качая головой.

— Предназначение каждого священно, но трудно познать его до конца, — туманно ответил Хольт. — Лишь семь чувствователей и пророков, семь раз выслушав твою душу, могут постичь его во всех деталях. Но каким бы оно ни было, благо Сияния всегда над тобой!

— Какое же тело я получу для выполнения?..

— Тело мученика, если мой слабый дух приоткрыл истину. Ужасную смерть надлежит принимать в подходящем обличье.

— Приятная перспектива, — буркнул Олег, морщась от ощущения, что прогноз Хольта в чем-то верен. За годы, проведенные в разных мирах, он научился доверять всяческим туманным пророчествам. И все же Олег был обескуражен. Предназначение могло означать — что бы там ни придумывал Хольт — только одно: посланник несет в себе (или с собой) нечто ужасное, готовое обрушиться на Содружество, если у Олега достанет сил выпустить его «в мир».

И сколь не абсурдна была эта интерпретация, Олег поежился.

— Прими Осветление, чужеземец, — спокойно сказал Хольт. — Только Сияние может тебе помочь.

Конечно, мысленно поддакнул Олег, мало напугать, надо еще и подать надежду. Добрый старый способ, однако… Овальные зрачки посланника так и стояли перед глазами; Олег тряхнул головой, отгоняя внушенный бред.

— Позавтракаем, — весело предложил он. — Сейчас я приготовлю кое-что такое, чего ты никогда не пробовал.

— Да падут последствия выбора на твою совесть, — ответил Хольт, скрещивая руки на груди. — Я сделал все, что мог.

Олег открыл пищеблок и сочинил завтрак.

— Если до вечера ты не примешь Осветления, никто не сможет тебе помочь…

— Креветки, шашлык и апельсиновый сок, — ответил Олег. — Прошу к столу!

Хольт послушно присел. Очевидно, этикет пастырей предписывал не брезговать ради обращения неверных никакими средствами, в том числе и завтраком.

— Не можешь ли ты сказать, что это за ужас, который мне предначертано выпустить в мир? — спросил Олег, сосредоточенно жуя.

— Есть только один ужас для человека, — туманно пояснил Хольт, принюхиваясь к незнакомым блюдам. — Перестать быть самим собой. Но ты сам испытаешь все, и не мне поучать тебя, чужеземец.

Олег пожал плечами, и завтрак прошел в спокойном молчании. Затем потянулись часы ожидания.

Олег валялся в кресле, время от времени перебрасываясь несколькими словами с Хольтом. Пастырь не проявлял более никакого желания склонить Олега к Осветлению; он просто отвечал на вопросы, и постепенно у Олега сложилась ясная картина происходящего в Троухоре.

Обмен телами под мудрым надзором Храма Звезды составлял самую суть жизни троухорцев. Извечное противоречие деятельного духа и немощного тела было изжито здесь раз и навсегда. Каждый получал тело, наилучшим образом способствующее его персональному Предназначению (чем-то напоминающему кастовые обязанности традиционных обществ). Пастырям Сияния удалось преодолеть первоначальную сложность переселений — только под воздействием священной звезды Альцор — выстроив по всей стране сеть шпилеобразных храмов, где сохранялся особым образом — как именно, Олег так и не понял, — ночной свет звезды. Глядя на ее искрящееся изображение, каждый Осветленный мог под руководством служителей храма сменить тело в любой момент, если того требовало Предназначение. Представив себе, сколько хлопот требовало управление подобным обществом, Олег проникся некоторым уважением к служителям Сияния.