Начальник Судного Дня - Щеглов Сергей Игоревич. Страница 78

Валентин сложил руки в «коробочку» и принялся лепить магические бомбы, как пирожки.

Отличная провокация, думал он. Никто не спасет Хеора от этих штучек; никто, кроме Не-Билла. Ему придется применить Меч, и тогда эта последняя бомба, — Валентин раскрыл ладони, выпуская на волю улучшенную модификацию «облака», — запомнит его в лицо. Ну, а там мы посмотрим, чего я хочу больше всего на свете. Узнать, кто такой Не-Билл, — или просто отобрать у него Меч?

Валентин прикрыл глаза и внимательно прощупал окрестности в поисках хоть какой-нибудь магии. Полная тишина; ни одна из семи магических бомб не перекрывала естественного фона Панги.

Ну что ж, подумал Валентин. Никогда еще я не был настолько хорошо подготовлен к предстоящей битве; если хотя бы одна из этих штучек не сработает, придется с позором уйти из великих магов. За мной, мои бомбочки!

Он вытянул руки по швам и почувствовал, что пальцы на обеих руках мелко дрожат. Нервничаю, отметил Валентин; а если быть до конца откровенным — трясусь от страха.

В полном соответствии с пророчеством Хеор восседал на своем черном троне, опираясь острым подбородком на плотно сжатый кулак. По телу Валентина прошла холодная волна, обычная для Т-порталов, и он наконец задрожал — не столько от холода, сколько от возбуждения. Ну, сейчас начнется, подумал он — и нервно сжал кулаки.

В следующее мгновение Хеор приподнял голову, кулак его раскрылся, и вылетевший из него веер серебристых нитей захлестнул Валентина, словно поток воды. Все произошло так быстро, что Валентин не успел даже испугаться; он вдруг почувствовал спиной холод металла и прикрыл глаза, щурясь от яркого блеска серебряных нитей. А потом Обруч сдавил голову своей мертвой тяжестью, приятное тепло разлитой по телу фоновой Силы превратилось в тягостное ощущение пустоты, и Валентин понял, что не в состоянии произнести ни слова. Только пальцы рук, по-прежнему плотно прижатые к бедрам, мелко дрожали, пытаясь сложиться в хоть какое-нибудь заклинание.

Круто, подумал Валентин. Если он точно так же расправится и с бомбочками, мне придется пожелать ему сдохнуть. Даже если это будет мое последнее желание.

— Вот и все, — сказал Хеор, делая правой рукой короткое рубящее движение. Тяжелые портьеры, закрывавшие громадные стрельчатые окна, разъехались в стороны, и Валентин увидел, что казавшийся пустым тронный зал наполнен людьми. Скрывавшие их заклинания рассеялись, Валентин увидел Алвика, стоявшего по правую руку от трона, узнал Убре Гилморта по белой повязке на правой руке, и не без удовлетворения убедился, что Амирель по-прежнему находится в плотно закупоренной бутылке из тайгла. Значит, Хеор не всесилен, подумал Валентин; а если так, то что же я наделал! Шесть бомб на одного самовлюбленного придурка! От него же мокрое место останется!

— Магия против талисмана, талисман против магии, — продолжил Хеор. — У Великого Фалера была только одна слабость: он никогда не бил первым.

Неправда ваша, подумал Валентин. Когда я ловил Браслеты, я только первым и бил. Другое дело, что к великим магам я испытываю определенное любопытство — за которое сейчас и расплачиваюсь.

— Ты умрешь чуть позже, Фалер, — обратился Хеор к Валентину. — Но последние часы своей жизни ты проведешь без сознания. Ты оказался слишком слаб и не заслужил большего; дальнейшее — не для твоих ушей!

Тронный зал качнулся и поплыл перед глазами. Валентин ощутил, как колючий ветер пронизывает все его тело, как голова удаляется все дальше от рук и ног, и понял, что теряет сознание. Вот будет хохма, подумал он, если все на этом и кончится. Может быть, мне и в самом деле стоило ударить первым?

Темнота, обступившая его со всех сторон, оказалась непривычно теплой, словно сшитой из черного бархата. Это не Страна Мертвых, понял Валентин; скорее, это похоже на сон. На сон, который вот-вот превратится в кошмар.

Незнакомец в оранжевой футболке и больших затемненных очках возник посреди пустоты, как Будда в лучах прожекторов.

— Ты все еще боишься? — спросил он высоким, насмешливым голосом.

— Чего? — спросил в ответ Валентин, хотя прекрасно понял, о чем идет речь.

Сегодня ночью я испугался, подумал он. Испугался Силы, с которой не сумею сладить. И вот он снова передо мной, ее теперешний хозяин.

Интересно, отчего он так упорно пытается мне ее всучить?!

— Вот этого, — незнакомец двумя пальцами оттянул футболку на груди. — Разве ты забыл, что это такое?

— Не то чтобы забыл, — осторожно ответил Валентин, — но толком так и не понял. Что значит — «вся сила этого мира»?

Незнакомец коротко рассмеялся.

— Попробуем по-другому, — сказал он, отпуская футболку, которая, хлопнув, обвисла у него на груди. — Это убирает лишние буквы. Сейчас ты — деми-ург, а будешь просто — ург. Теперь понятно?

— То есть, — севшим голосом спросил Валентин, — мои желания больше не будут причиной Времени Темных Сил?

Незнакомец расплылся в улыбке:

— Теперь ты по-онял! Ну, что скажешь?

Надо брать, подумал Валентин. Но все-таки, почему он так настойчив?

— Спасибо, — произнес он нейтральным тоном и внимательно посмотрел на нынешнего владельца Силы. — Вот только объясни, зачем ты это делаешь? Зачем отдаешь мне Силу? Если, конечно, это действительно Сила?!

Незнакомец вытянул губы трубочкой и тяжело вздохнул.

— Можно подумать, — произнес он, разглядывая левую ладонь, — что я тебе ее насильно впариваю. Хорошо бы, конечно, но… Словом, — он снова посмотрел на Валентина, — не буду я тебе ничего объяснять. Хочешь — бери, не хочешь — проваливай!

— Рад бы, — криво усмехнулся Валентин, — да не могу. Я некоторым образом без сознания валяюсь!

— Долго не проваляешься, — зловещим тоном пообещал незнакомец. — Футболка, видишь, ему рваная! Думаешь, на Земле лучше будет?!

— То есть? — испуганно воскликнул Валентин. Присловье относительно «встречи на Земле», означавшей смерть, крепко сидело у него в памяти. — Что значит — на Земле?!

— Ты что же это думаешь, — ухмыльнулся незнакомец, — я тебя запугивать начал?! Про Катер забыл, что ли?! Не дрейфь, жить будешь! В футболке ли, без ли — все одно весело! Ну, в последний раз спрашиваю: берешь?

Надо брать, сказал себе Валентин.

И отрицательно затряс головой.

— Вот паскуда! — почти с завистью сказал незнакомец. — Ну ладно; привет им там, на Земле!

— От кого? — крикнул Валентин в стремительно сгустившуюся тьму.

Как и следовало ожидать, ответом ему была тишина.

Ну и дурак же ты, сказал себе Валентин. Нашел время головой трясти! Ведь не кем-нибудь — богом мог стать!

Ага, богом, подумал он мгновением спустя. Чтобы все вокруг, как я пожелаю? Чтобы никаких неожиданностей? Чтобы за все в ответе? Да пошло оно!

Как-нибудь и так справлюсь.

Далеко-далеко, за километрами острых мурашек и мучительной слабости, Валентин почувствовал зуд в большом пальце правой ноги. И почти тут же увидел перед собой что-то серое; беспамятство отступило, серебряные нити больно впились в тело, из пересохшей глотки вырвался хрип.

Валентин понял, что лежит на спине, буквально пришитый тысячами нитей к холодной металлической плите. Яркий свет магического шарика бил прямо в глаза, и Валентин прикрыл глаза, даже не пытаясь разглядеть склонившихся над ним людей.

— Он пришел в себя, — услышал Валентин озабоченный голос Фама Алвика. — Надеюсь, еще не поздно?

— Я тоже на это надеюсь, — ответил ему голос Хеора. — Поставим его на ноги!

Металлическая плита дрогнула и двинулась вверх, поднимая Валентина в вертикальное положение. Валентин тут же раскрыл глаза и убедился, что сон о Хозяине Силы занял считанные секунды. Вокруг простирался все тот же тронный зал Хеора, и Убре Гилморт по-прежнему стоял рядом с Амирель Илизон, заключенной в бутылку из тайгла. Лишь двое приближенных Хеора отважились подойти к поверженному Фалеру; остальные предусмотрительно держались у стен, опасливо оглядываясь по сторонам. Валентин поднял глаза к потолку, убедился, что зал действительно освещается самыми обыкновенными магическими шариками, и удовлетворенно тряхнул головой.